– Ужасно интересно! – воскликнул Арнольд, выслушав друга. – Вещи оживают – вот здорово!

– Я так и думал, что это тебя позабавит, – ответил Грегор. После коньяка он чувствовал себя увереннее и уже не так мрачно воспринимал недавние события.

– Еще что-нибудь случилось?

– Пока нет.

– Будь осторожнее. У меня есть соображения на этот счет, но кое-что надо проверить. Кстати, тут объявились сумасшедшие букмекеры, они принимают ставки. Против тебя. Пять к одному. Я тоже немного поставил.

– За или против? – взволнованно спросил Грегор.

– Конечно за! – негодующе ответил Арнольд. – Я как-никак тоже заинтересованная сторона.

Грегор отключил передатчик и сварил еще кофе: ложиться в эту ночь он уже не собирался. Но усталость взяла свое, и к рассвету Грегор забылся тяжелым сном. Проснулся он около полудня, нашел себе кое-какую одежду и опять принялся исследовать лагерь. Только к вечеру он обнаружил нацарапанное на стене одного домика слово «тгасклит» и сразу же радировал его Арнольду. Затем обыскал свой домик, зажег всюду свет, проверил систему защиты и перезарядил бластер. Закат он наблюдал с грустью, не теряя, однако, надежды дожить до рассвета. Потом уселся в кресло и задумался.

Животной жизни на планете не было – ни бродячих растений, ни разумных камней, ни супермозга. В духов и демонов он не верил: сверхъестественное, как только вглядишься получше, сразу приобретает реальные черты. Тогда, может быть, кто-то хотел купить планету, но денег, чтобы уплатить Фернграуму, не хватало и этот кто-то прячется здесь, пугает и даже убивает поселенцев, заставляя Фернграума снизить цену? И с одеждой дело проясняется – скажем, статическое электричество, правильно использованное, могло бы…

Что-то стояло перед ним. Система защиты снова не сработала.

Грегор медленно поднял голову. Трехметровая фигура напоминала человека с крокодильей головой. Тварь малинового цвета с широкими фиолетовыми полосами вдоль тела. В лапе она держала большую коричневую банку.

- Привет, – сказало чудище.

– Привет, – ответил Грегор и сглотнул. – Как тебя зовут?

– Я фиолетово-полосатый Хвататель, – спокойно ответила тварь. – Хватаю вещи.

– Как интересно.

Грегор тихонько потянулся к бластеру, лежащему на столе.

– Я хватаю вещь, которая зовется Ричард Грегор, – пояснил Хвататель простодушным голосом. – И ем ее в шоколадном соусе.

Хвататель поднял коричневую банку, чтобы Грегору удобнее было прочесть этикетку: «Шоколад Смига – идеальная приправа к Грегорам, Арнольдам и Флиннам». Пальцы Грегора нащупали рукоятку бластера.

– Ты собираешься меня съесть?

– Еще бы! – ответил Хвататель.

Огненный каскад, отразившись от груди Хватателя, опалил Грегору брови.

– Это мне не повредит, – объяснил Хвататель. – Я не собираюсь есть тебя сейчас. Только завтра, первого марта. Я пришел просить тебя об одолжении.

– Каком?

– Если тебя не затруднит, поешь, пожалуйста, яблок. От них у мяса такой замечательный вкус!

Высказав просьбу, полосатое чудовище исчезло. Дрожащими руками Грегор настроил передатчик и связался с Арнольдом.

– Так, так, – задумчиво сказал Арнольд. – Значит, фиолетово-полосатый Хвататель. Тогда дело ясное, это все и решает.

– Что тебе ясно?

– Делай, что я скажу. Мне нужно окончательно убедиться.

Следуя указаниям Арнольда, Грегор достал химические реактивы, отмерил их, размешал и поставил смесь на плиту разогреваться.

– Теперь, – сказал он по радио, – объясни, что тут происходит.

– Я нашел в словаре слово «тгасклит». Оно опалианское и означает «многозубый дух». Солнцепоклонники были с Опала. Что из этого следует?

– Их убил многозубый дух, – сказал Грегор с отвращением. – Должно быть, он пробрался на их корабль.

– Не волнуйся, – сказал Арнольд. – Привидений не бывает. Ожившая одежда тебе ничего не напоминает?

Грегор задумался.

– В детстве я никогда не оставлял одежду на стуле, в темноте она напоминала не то человека, не то дракона. Наверное, так было со многими. Но это же не объясняет…

– Объясняет! Теперь ты вспомнил фиолетово-полосатого Хватателя?

– Почему я должен его вспомнить?

– Да потому что ты его и выдумал! Нам было лет восемь или девять, тебе, мне и Джимми Флинну. Мы придумали самое страшное чудище, какое только сумели. У него было одно только желание – съесть нас с шоколадным соусом. Но не каждый день, а лишь один раз в месяц, по первым числам, когда нам раздавали в школе дневники. А победить Хватателя можно магическим словом.

Грегор вспомнил и удивился, как он мог забыть. Сколько раз он вскакивал ночью в страхе, что вот-вот появится Хвататель…

– Смесь кипит? – перебил его мысли Арнольд. – Какого она цвета?

– Не то зеленоватая, не то синяя, нет, скорее все же синяя.

– Все сходится. Можешь ее вылить. Я поставлю еще несколько опытов, но, думаю, нас уже можно поздравить с победой.

– Объясни хоть что-нибудь! – взмолился Грегор.

– Ладно. На планете нет животной жизни, нет ничего враждебного. Галлюцинация – вот единственный ответ, и я искал, что же могло ее вызвать. Среди земных наркотиков есть с дюжину газов-галлюциногенов, все они в списке вредных веществ. Наш случай, похоже, соответствует номеру 42, тяжелый прозрачный газ без запаха и цвета. Стимулирует воображение, действует на подсознание, высвобождает хранящиеся в нем страхи и детские ужасы, которые человек давно в себе подавил. Газ их оживляет, понимаешь?

– Значит, на самом деле здесь ничего нет? – спросил Грегор.

– Ничего физического. Но галлюцинации достаточно реальны для тех, кто их видит.

Грегор достал уже наполовину опорожненную бутылку коньяка. Новость не мешало отметить.

– Нейтрализовать номер 42 труда не составит. Мы очистим планету, и денежки наши!

Какая-то мысль не давала Грегору покоя.

– Слушай, – сказал он, – если это просто галлюцинация, то отчего погибли поселенцы?

Арнольд с минуту молчал.

– Ну, – сказал он наконец, – может быть, они от страха сошли с ума и перебили друг друга.

– И никто не выжил?

– Вполне возможно. Оставшиеся в живых могли умереть от ран. Брось волноваться, тебе это не грозит. Я фрахтую корабль и вылетаю. Сам проведу решающие опыты. До встречи!

Грегор позволил себе допить бутылку. Это казалось ему справедливым. Он получит деньги и наймет человека, который вместо него станет спускаться на планеты, а он будет из дому давать ему инструкции по радио.

На следующий день Грегор проснулся поздно. Корабля с Арнольдом еще не было. Не прилетел он и к вечеру. Грегор сидел на пороге и наблюдал пресный закат. В сумерках он зашел в дом и приготовил себе ужин.

Проблема поселенцев немного беспокоила его, но он решил не ломать над этим голову. Конечно же, Арнольд прав, тут есть какое-то логичное объяснение. Поужинав, Грегор растянулся на кровати, но едва он закрыл глаза, как услышал чье-то смущенное покашливание.

– Привет, – сказал фиолетово-полосатый Хвататель.

Галлюцинация вернулась, чтобы съесть его.

– Привет, старина, – без тени страха сказал Грегор.

– Ты поел яблок?

– Ужасно извиняюсь – забыл.

– О! – Хвататель попытался скрыть свое разочарование. – Все равно, я принес шоколадный соус.

Грегор улыбнулся и сказал:

– Можешь идти, игра моего детского воображения. Ты не можешь причинить мне вреда.

– Я и не собираюсь. Я просто хочу съесть тебя, – ответил Хвататель.

Он подошел ближе. Грегор спустил ноги на пол, он все еще улыбался, хотя и предпочел бы теперь, чтобы галлюцинация выглядела менее реальной. Хвататель наклонился и укусил его за руку. Грегор отскочил. На руке виднелись следы зубов и проступали капельки крови. В памяти Грегора всплыл сеанс гипноза, на котором он как-то присутствовал. Гипнотизер сказал одному малому, что дотронется до его руки горящей сигаретой, а сам коснулся ее карандашом, но секунду спустя на руке появился ожог; тот парень поверил, что его обожгли. Если подсознание верит, что ты мертв, то ты мертв. Если оно приказывает появиться следам от укуса, то они появляются. Грегор не поверил в Хватателя, но в свое подсознание он верил.