Слушая Меркулова, я вдруг неожиданно понял, что он волнуется и искренне переживает за немногословного мужика из нашей группы. Судя по всему, он был лично знаком с Мамотовым и произошедшее воспринимает очень близко к сердцу. Подтверждая мои мысли, Всеволод Николаевич поднялся из-за стола, раздражённо махнул рукой на мою попытку подняться, и стал прохаживаться по кабинету, явно стараясь успокоиться. Неожиданно, он опять перешёл на неформальный, доверительный тон.
— Поймите, Андрей. Дело ведь не столько в том, что он сделал, а как! Вот что главное! Пристрели он тех подонков и особых вопросов не возникло бы ни у кого. Даже у руководства РФ. Но эта выходка с леской… Да. Я знаю о истории с его младшей сестрой, которую жестоко изнасиловали и убили подонки, напоминающие тех. Но это не оправдание его поступку! Советский офицер просто не имеет права опуститься на одну ступеньку с бандитами и подонками! Тем более — офицер спецслужб! Вы в курсе заключения врачей по вашей группе? Очень хорошо! Помните что там о нём написано? Только благодаря их заключению, к капитану Мамотову не приняты более серьёзные меры.
Я опустил глаза. С заключением специалистов не поспоришь. Нас всех, включая Мехлиса, на месяц буквально выгнали в отпуск, который у меня начинается завтра. А вот с Мамотовым всё было намного хуже. Не выдержала психика Дмитрия Александровича Мамотова напряжения последних лет. Мартынов немного о нём рассказал, уже после того, как нас выпустили цепкие руки следователей и врачей, которые вцепились в нас мёртвой хваткой по возращении. Только Лев Захарович избежал части мучений — его мучили только врачи. А на нас отвязались по полной программе! А когда с той стороны пришёл запрос с вежливой просьбой прокомментировать произошедшее с гражданами РФ… Тогда я впервые понял тех, кто после сильного испуга проверяет у себя сухость штанов. Разъярённый Берия, переходящий со змеиного шёпота на львиный рык сменяющийся нормальной речью — и так весь разговор! Бледный Мехлис, машинально ищущий на поясе кобуру тоже не придаёт уверенности в будущем благополучии. Только потом объяснили, из-за чего весь сыр-бор.
Как оказалось, после того, как мы покинули поляну где тормознули меня с приведением подонков в неживое состояние и направились к месту перехода захватив с собой девчушку, Мамотов вернулся. У мужика просто сдали нервы, уж больно была похожа спасённая девочка на его младшую сестру, которую перед войной изнасиловали и убили три подонка, один из которых был сыном какого-то деятеля из аппарата одного из республиканских ЦК. Мерзавцев посадили, но Дмитрий, оставшийся один, на целом свете, только чудом не сорвался. Потом война, которую он встретил ловя диверсантов на севере Белоруссии, отступление до Москвы, большую часть которого он провёл в немецких тылах. Потом СМЕРШ и работа в спецгруппе, расследовавшей преступления гитлеровцев на территории СССР, а затем направление к нам. И по отдельности-то всё даром не проходит для человека, а вместе взятое, да с учётом сложившейся ситуации в другом мире… Сорвался бывший майор. Воспользовался тем, что он был замыкающим, вернулся к поляне, где мы оставили уродов, и сделал так, чтобы они никогда и никого больше не могли изнасиловать. По большому счёту я был с ним согласен: для таких мразей смерть — слишком лёгкий выход. Тогда, на поляне, мы их допросили. Не так, конечно, как немцев-языков, но жёстко. От услышанного становилось на душе премерзко, столько мерзости скопилось в поганых душонках! Оказалось, что у них была традиция, «на хор» пускать молоденьких дурёх. А если они ещё и девственницы, то для мразей это был вообще самый кайф! Ведь большинство были детьми небедных родителей, занимавших немаленькие посты в органах власти и бизнесе, поэтому чувство безнаказанности было полным. Которое оправдывалось… до встречи с нами. Вот он, по сути, и кастрировал главного заводилу этого мероприятия, его охранника, с радостью участвовавшего в развлечениях подопечного, и урода, так сказать, «поставщика дурёх». Подружке «главгада» отбили задницу ремнём за грубость ещё мы, по приказу Мехлиса, а вот палец вывихнул я. Нечего «факи» показывать!
А спасённая девчушка оказалась дочкой преподавателя истории одного из вузов Екатеринбурга, которую пригласил на пикник её друг с детских времён…по просьбе «поставщика» приправленной серо-зелёными бумажками. Но самое поразительное то, что она узнала Мехлиса! Надя Елецкая, как оказалось, благодаря папе тоже увлекалась историей, только не древней, как он, а историей СССР. А уж после слухов и шумихи в интернете и СМИ по поводу нашего появления, она вообще на этой теме повернулась. И тут такое! Встреча с настоящей «кровавой гебнёй» да ещё под командованием маньяка-Мехлиса! Как же она нас достала, пока мы не вывели её на окраину посёлка отдав сотовый одного из ублюдков и дождавшись, пока за ней не подъедет машина. Причём полиции.
А теперь нас всех «любят» здесь. Причём очень, очень сильно. Мартынов намекал, что Льва Захаровича Сам, так сказать, возлюбил по самое не могу!
— В общем, Андрей, радуйся, что для вас всех эта история закончилась хорошо. Как там у вас говорят — обделались лёгким испугом? Так что отдыхай, а через месяц будет видно, что и как…
Выйдя из кабинета уже не наркома, а министра государственной безопасности СССР, я направился к кадровикам, а в голове крутились нехорошие мысли о будущем. Раньше, до обладания постоянной связи с моим родным миром, я чувствовал себя более…уверенным и защищённым. А теперь…чёрт его знает, что решит руководство насчёт майора Стасова, из-за произошедшего не ставшего подполковником. Ещё и немцы эти непонятные откуда-то появились. Шляются по министерству как по рейхканцелярии, штирлицы, блин!
* * *
Отпуск, отпуск, золотое время…Ага. Счаззз! У начальства ну очень оригинальное понимание того, как должны проводить отпуск их подчинённые. Немного отойдя от общения с Меркуловым, я поплёлся к кадровикам. Увидев улыбку на лице встретившего меня «секретчика» я не напрягся, а зря! Нагрузил он меня по полной! Первым делом потребовалось срочно произвести замену удостоверения. На мою попытку побурчать, что корочки менял совсем недавно, он вытащил выписку из недавнего приказа, согласно которому я стал оперативным сотрудником нового управления «С», возглавляемого Судоплатовым, но подчинялся я напрямую Меркулову. И в то же время, откомандирован в распоряжение члена Политбюро ЦК ВКП(б) Берии Лаврентия Павловича. Немного ошалев от озвученных формулировок, я открыл рот для уточнения непонятных моментов, как этот улыбчивый изувер с майорскими погонами выложил на стол довольно пухлую папку.
— А вот это, Андрей Алексеевич, наша с вами общая недоработка, — он помолчал, словно ожидая моего согласия на совершенно непонятное мне заявление. Не дождавшись от меня какой-либо вменяемой реакции, Сорокин вздохнул и продолжил.
— Из-за твоих постоянных командировок, мы упустили из виду очень важную часть нашей работы. Ты когда последний раз сдавал зачёты по физо? По стрелковой подготовке? Проходил курс повышения квалификации? Сдавал зачёты по законодательным актам и политической обстановке?
Смотря на моё охреневающее лицо, Сорокин снова вздохнул.
— Вот и я о том. Давно всё это было, товарищ майор. А ведь я перечислил только самые главные, напрямую касающиеся твоей службы моменты. Так что, товарищ Стасов, радуйтесь! Благодаря тому, что руководство предоставило вам целых тридцать дней освобождения от службы, мы сможем ликвидировать эту проблему!
И понеслось! Уже через неделю я с нежностью вспоминал, как выходил из немецкого окружения в степях. Подумаешь, в летней форме глубокой осенью ползать по промёрзшей степи в каждую минуту ожидая, что тебя обнаружат фрицы и на этом твоя жизнь прекратится. Это такая ерунда! Я бы с радостью вернулся туда, чем изучать зубодробительные формулировки должностных инструкций. А ведь по ним ещё и зачёты сдавать пришлось! А вот работа с документами политической направленности меня всерьёз увлекла. Причём до такой степени, что сам, без напоминаний, зарылся в работы Сталина, и именно они произвели на меня наибольшее впечатление. Я конечно понимал, что многие его слова в будущем беспардонно искажались и перевирались. Но что это делалось в таких масштабах, в том числе и первыми лицами Советского Союза не ожидал. Тот же Хрущёв, сковородку ему погорячее в аду, откровенно врал ссылаясь на реальную речь Сталина. Помнится он говорил следующее: «В докладе Сталина на февральско-мартовском Пленуме ЦК 1937 года «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников» была сделана попытка теоретически обосновать политику массовых репрессий под тем предлогом, что по мере нашего продвижения вперед к социализму классовая борьба должна якобы все более и более обостряться. При этом Сталин утверждал, что так учит история, так учит Ленин». В своё время и я верил этим словам, потом появились сомнения, а сейчас, вчитываясь, понимал всю правоту Иосифа Виссарионовича, подтвердившуюся в истории моего мира. Да и раньше…никто ведь не мешал ознакомиться с реальными текстами выступлений. А Сталин тогда говорил о следующем: «Чем больше будем продвигаться вперед, чем больше будем иметь успехов, тем больше будут озлобляться остатки разбитых эксплуататорских классов, тем скорее будут они идти на более острые формы борьбы, тем больше они будут пакостить Советскому государству, тем больше они будут хвататься за самые отчаянные средства борьбы как последние средства обреченных.