- Вина подсудимого по всем пунктам обвинения доказана. В ходе судебного заседания также были выявлены ранее неизвестные суду преступления. Суд берет паузу на три дня для вынесения окончательного приговора, - заявил Судья, вновь стукнув молоточком по столу. - Заседание суда закрыто!
К удивлению Персифаля, из зала суда стража препроводила его не в темницу, а обратно в ту же спальню. Комендант даже обещал разрешить ему полюбоваться парадом на площади через бойницу в башне принцессы. Вообще, и стража и лекарь относились к Персифалю по-доброму, сочувствовали и сопереживали ему. Быть может, в силу быстро меняющихся обстоятельств, они не были уверены, как все повернется в дальнейшем. И, возможно, думали, что через пару дней Персифаль снова может стать Главой Города.
С тех пор, как Персифаль понял, что находится под арестом, мысль о побеге не оставляла его, но он еще надеялся на то, что суд над ним будет справедливым. Теперь, все его иллюзии окончательно развеялись, и побег казался единственным шансом на спасение.
Сбежать из замка было непросто. Основными препятствиями были стража и крепостная стена. В качестве вариантов побега Персифаль рассматривал три пути. Во-первых, можно было спуститься по стене замка. Для этого требовалась длинная надежная веревка. Кроме того, это можно было сделать, только оказавшись на стене замка ночью, когда на площади никого нет. Второй вариант, - через ворота замка. Он выглядел также мало выполнимым, так как ворота почти всегда были закрыты, а внутренний двор постоянно полон стражи. И наконец, третий вариант - через тоннель, по которому две недели назад они с Охотником на драконов проникли в замок. Этот вариант казался самым подходящим. Однако и в нем было несколько сложностей. Прежде всего - это стражники у дверей его комнаты. Кроме того, о подземном ходе было известно членам Городского Совета. Хотя они с Охотником тщательно закрыли и замаскировали оба входа, тоннель могли уже найти и заблокировать.
Опасаясь, что его в любой момент могут перевести в темницу, Персифаль уже давно готовился осуществить побег. Время от времени он проверял, насколько тщательно стражники его охраняют. Вскоре он понял, что иногда один из них отлучается. Но, так или иначе, по крайней мере, один всегда был на посту. Чтобы не вызвать подозрений, Персифаль старался казаться беспомощнее, чем был на самом деле. То и дело он жаловался лекарю, служанкам и стражникам на боли в ране. Передвигался медленно, держась за предметы вокруг себя. Совершал только короткие прогулки по внутреннему двору, то и дело останавливаясь, чтобы перевести дыхание и собраться с силами. При этом он громко стонал и изображал гримасы боли на лице. Во многом, именно благодаря своему искусному притворству, Персифалю до сих пор удавалось избежать ужесточения содержания. Он прекрасно понимал, что у него есть только одна попытка. Если побег будет неудачным, его тут же переведут в тюрьму, и уже тогда никаких надежд на освобождение не останется вовсе.
Ночь перед Днем Свободы виделась Персифалю самым подходящим временем для побега. Так как ему стало гораздо лучше, сиделки больше не оставались на ночь в его комнате. Традиция горожан начинать празднование накануне могла сыграть ему на руку. Стражники и слуги в замке были такими же жителями города, как и все другие, и имели те же пороки и пристрастия.
И действительно, уже после девяти часов вечера до ушей Персифаля начали доноситься песни и радостные возгласы из внутреннего двора. Праздничное веселье, охватившее весь Город, проникло и за непреступные стены замка.
Персифаль пожаловался стражникам на боли и отправился в постель пораньше. Не смыкая ни на секунду глаз, он при этом делал вид, что спит крепким сном. За полночь, охранники заглянули в комнату Персифаля, и проверив, что раненный узник спит, покинули свой пост, отправившись встречать новый праздник вместе с сослуживцами. Выждав время, Персифаль выглянул из двери и, убедившись, что в коридоре никого нет, вышел из комнаты.
Сейчас, блуждая в лабиринтах замка в поисках подсобной комнаты с лазом в подземелье, он испытывал, пожалуй, даже больше страха, чем две недели назад, когда пробрался в замок с Охотником, замышляя убить Дракона. Память не подвела Персифаля, и ему удалось отыскать заветную комнату. Однако дверь в нее была заперта, как и в прошлый раз. Но теперь рядом не было Охотника с набором отмычек. Во время подготовки к побегу, Персифаль совсем забыл о дверях и замках. Он попробовал использовать заколку Изольды, как отмычку, поместив ее в замочную скважину. Однако хрупкое украшение рассыпалось у него в руках, а дверь осталась закрытой. Юноше пришлось завернуть в библиотеку, чтобы позаимствовать из каминного набора кочергу. Выходя из библиотеки, Персифаль не удержался от того, чтобы снова взглянуть на третью голову. Та, по-прежнему, смотрела на него удивленными остекленевшими глазами через мутную жидкость в банке. Персифаль хотел было помахать голове на прощание рукой, но не стал этого делать из суеверия.
Персифаль старался не шуметь, насколько это возможно при взломе двери. Засунув острый конец кочерги в пространство между дверью и косяком, он налег на длинную рукоять всем телом. Замок уступил напору грубой силы. В нем что-то звякнуло, и дверь распахнулась.
Притворив за собой дверь, Персифаль взялся за каменную плиту. Кочерга снова пригодилась. Поднять плиту одному оказалось гораздо тяжелее, но все равно под силу. И только тут Персифаль понял, что совершил еще одну ошибку. У него с собой не было ни факела, ни какого-либо еще источника света. До сих пор по замку он передвигался в тусклом свете луны и звезд. Возвращаться за факелом или свечей было слишком опасно. Он решил, что сможет пройти по подземному ходу в полной темноте. К счастью, тоннель был абсолютно прямым и не имел никаких ответвлений. То есть, заблудиться было невозможно. Оставалось лишь преодолеть страх полной темноты.
Персифаль спустился в подземный ход и закрыл за собой лаз, вернув каменную плиту на место. Он шел в кромешной темноте по узкому проходу с низким сводом. Под ногами хлюпала вода. Крысы с писком разбегались в стороны. От мокрых стен веяло душной могильной гнилью. Свисавшие со свода корни растений то и дело цеплялись за волосы Персифаля. Казалось, что тоннелю не будет конца, но вскоре нога Персифаля уткнулась в ступень уходящей вверх лестницы. Переведя дыхание и собравшись с силами, он уперся плечами в плиту и сдвинул ее.
Выбравшись на поверхность, Персифаль осознал, что переоценил свои силы. Едва затянувшаяся рана болела. Голова кружилась. Он прилег на прохладный пол недостроенного Кафедрального собора. Все еще незавершенные стены упирались прямо в темно-синий свод чистого неба, на котором сияли звезды. Персифаль обратил внимание, что новый Епископ отлично справлялся со своими обязанностями. Работы по восстановлению храма, похоже, шли успешно. Все-таки Дракон неплохо разбирался в людях и умел поставить на важную должность подходящего человека.
"Свобода! Почти свобода!" - радостно думал Персифаль. И зачем мне все это было нужно? Как я позволил втянуть себя в такую авантюру? Ведь я же прекрасно жил, путешествовал, ни от кого не зависел... "Ах да, из-за любви..." - вспомнил он.
Персифаль пролежал так несколько минут, собираясь с силами и мыслями. Первая часть плана была выполнена, но что делать дальше? Как-то нужно было выбираться из Города. Все что у него было, это перепачканная ночная сорочка на нем и кочерга в руках. Недолго думая, он решил заглянуть в Трактир. Там могли остаться его вещи, одежда и припрятанные деньги, сэкономленные на предвыборной кампании. Шансов на то, что его пожитки так и лежат там, где он их оставил, было мало. Однако, оставался еще и вариант разжиться одеждой, позаимствовав ее у кого-то из спящих в зале пьяных посетителей. Парочку таких можно было обнаружить в харчевне каждую ночь.
Около трех часов ночи Персифаль вышел из развалин собора на площадь. Никого из горожан не было видно. Посреди площади вновь высились трибуны. На слабом летнем ветерке развивались трехцветные знамена города. Площадь была украшена как обычно, только теперь отовсюду исчезли изображения двуглавого дракона. Традиций празднования Дня Свободы еще не было, и поэтому Городской Совет решил придерживаться примерно того же сценария, что и во время Дня Потери Головы.
