–Да погодите вы! – Милана с досадой дунула на свой волос, неожиданно помешавший попасть в нужную щель.

–Плавнее давай, не торопись, – наклонился над Верой Игорь Михалыч, – молодец, попала!

–Куда ты так стреляешь! Доска ж короткая! –Причитала предпринимательша.

На палубе показались довольные Семен с Натальей. Ульяна повернула голову в сторону пары и расплылась в улыбке. Петр не повернулся, словно не заметил подошедших. Наталья все с тем же невинным взглядом встала со стороны Петра. Немного пообщавшись между собой, молодежь спустилась ближе к реке, то есть на нижнюю палубу.

Меж тем, учительский раунд был закончен с разгромом пешек Миланы. К столику с шашками подошел музыкант и предложил поэту сразиться в честном поединке. Все началось сначала, только комментировали боевой процесс уже учителя и предпринимательша.

–Игорь, только не пожарь, прицеливайся, – болела она всей душой за поэта.

–А куда делась Раиса? – Продолжая играть, спросил музыканта Игорь Михалыч.

–Решила посетить камбуз, узнать меню на вечер, – стрельнув по шашкам противника, ответил Дмитрий Данилович.

–Да кто ж ее туда пустит? – Убирая убитых «воинов», размышлял поэт.

–Не отвлекайся, нам надо бабахнуть по музыканту, – приговаривала рядом стоящая Инна Сергеевна.

–Он неудобно стоит, – рассматривая положение противника, произнес Игорь Михалыч.

–Дмитрий Данилович, не расслабляйтесь, – подбадривала Вера.

–Русские музыканты без боя не сдаются! – Щелкнув по шашке, произнес Дмитрий.

–Точно – русские? – Глянув на музыканта, спросил Игорь, и запульнул свою пешку в стан врага.

–Не важно, – Дмитрий со всей силы стрельнул по пешке.

«Чапайцы» поэта были разгромлены под бурные возгласы учителей. Наигравшись, продолжили общение на творческие темы.

Время подошло к ужину. Снова раздался звон колокола, приглашая в каюту-кафе. Взрослое поколение покидало верхнюю палубу спеша на ужин. Раиса Романовна уже суетилась возле емкостей с едой.

Рядом стояли два подноса с бокалами белого и красного вина. Это обстоятельство обрадовало всех без исключения. Вера с Миланой также как и оставшаяся публика взяли по бокалу вина, Милана предпочла белое, а Вера – красное. Нет смысла говорить, что отдыхающие начали ужин с постукивания бокалов друг о друга под незамысловатые тосты. Все было чинно и высокопарно.

В кафе вошла четверка молодых людей. Кто с кем теперь уже разобрать было сложно.

–Ну-с, похоже, вино все расставит по местам, – Милана подмигнула Вере.

–Да, ладно! С вина сильно «с курса» не свернешь, – отмахнулась Вера.

–А черт его знает, – не стала спорить Милана.

Аристократические манеры общества предполагали отпивать содержимое бокалов небольшими глотками, закусывая добротной пищей. Вначале так и было. Затем с подносов слабо-горячительные напитки стали исчезать быстрее, а речь посетителей становилась громче и чаще, обратно пропорционально количеству оставшегося на барной стойке, спиртного.

Ульяна томно поглядывала на Семена, который пока еще тайком отвечал ей взглядом, озираясь на Наталью. Наталья, протяжно отпивая красное вино, облизывая губы, не сводила глаз и Петра. Чуть захмелевший Петр контролировал себя и просто улыбался девушке.

Поэт Игорь Михалыч начал рассказывать о теории написания стихов: размере, строках, строфах, метрах и прочее. Кстати, они тоже сидели все вместе: против поэта находился музыкант, а между мужчинами – сударыни. Дмитрий Данилович видя, что инициатива ускользает из рук, объявил о том, что пошел за скрипкой. И попросил присутствующих приготовиться к выступлению артиста. Музыкант решительно поднялся и отправился в каюту.

–Погоди! – Тормознул того поэт.

–В чем дело? – Не понял Дмитрий Данилович.

–Пошли вместе, – встал из-за стола Игорь Михалыч.

–Я и без тебя донесу, это не контрабас, – отмахнулся музыкант.

–Да постой ты! – Прибавил шагу поэт, догоняя знакомого.

–Ты чего за мной увязался? – Выходя из кафе, возмутился музыкант.

–Да ни за тобой я. В свою каюту.

–А, тебя не будет? Ты умываешь руки? – Не дождавшись ответа, музыкант продолжил, – ну и, слава богу.

–Размечтался, – дойдя до своей каюты, обернулся поэт.

Дмитрий Данилович достал из футляра драгоценный инструмент и, прижав к плечу щекой, тронул пальцами струны, прислушиваясь к звучанию. Побренькивая то одной, то другой струной настроил в унисон, потом поднял смычок и нежно провел по струнам. Скрипка отозвалась стройным аккордом.

Довольный скрипач развернулся, выходя из каюты, следуя по коридору. За ним следом выбежал поэт, словно поджидал его. Музыкант резко повернулся и хотел, было сказать что-то резкое прицепившемуся поэту, но тот толкнул его в спину, придавая ускорение и скрипач, прижав к груди скрипку, засеменил к кафе. Он опять повернулся для восстановления справедливости, но вновь получил ускорение той же рукой. Музыкант стремглав влетел в помещение, чем привлек внимание абсолютного большинства ужинающих.

Все-таки он развернулся и с возмущением произнес:

–Что вы меня все время толкаете? А если бы я упал?

–Тут некуда падать, – ухмыльнулся Игорь Михалыч, – я за твоей спиной одну вещь прятал, – понизив голос и подойдя ближе, сказал довольный поэт.

–А сразу можно было предупредить? – Таким же тембром ответил Дмитрий Данилович. – Что за вещь – то?

–Щас увидишь, – произнес Игорь Михалыч, доставая что-то из-за пазухи. На столе появилась бутылка коньяка.

Пока сидевшие за столиком соображали, поэт отвинтил пробку и добавил содержимое в бокалы. Красное вино посветлело, а белое потемнело.

–За присутствующих в этом зале Дам, – оптимистично произнес Игорь Михалыч.

Остальные схватили бокалы и подняли. Раздался дружный звон. Сделав несколько глотков, ужинающие тут же принялись закусывать. Молодежь повернулась в сторону старшего поколения.

–А нам? – Обиженно сказала Ульяна.

Пришлось делиться. Их вино тоже изменило цвет. А бутылка коньяка снова перекочевала во внутренний карман собственника. Некоторое время спустя, все стали намного веселее и разговорчивее. Поэт поднялся и, постукивая по бокалу вилкой, попросил внимания:

–Я хочу вам продекламировать свои стихи, – изменившимся голосом, посапывая, произнес он.

Не дожидаясь согласия, Игорь Михалыч принял стойку монолитного памятника, отставив ногу немного в бок, рукой взмахнув, словно видя перед собой «дальние дали», и воодушевленно начал читать нараспев о том, что:

«На рассвете воздух становится светлее, и небеса синее, а солнце поднимается смелее и… высокее»..

–Что за бред? – Пробурчал Дмитрий Данилович.

–Это высокая поэзия, вам не понять, – небрежно махнул в сторону музыканта поэт.

Он мучительно стал вспоминать следующее творение, но музыкант взял свой инструмент и отправился к мини-сцене. Не обращая внимания на то, что в зале уже звучала музыка, Дмитрий Данилович снова прижал щекой к плечу скрипку и тронул струны смычком. Инструмент податливо взвизгнул и выдал затяжной звук. Помахивая головой, скрипач играл «полет шмеля».

Подвыпившая Ульяна наклонилась через столик к Семену и крикнула: «Потанцуем?» Семен поднялся и пошел в сторону сцены. Ульяна припустила вслед за ним. Девушка обвила шею молодого человека, прижалась грудью, словно к броне, и закачала бедрами. Наталья даже не отреагировала, ей было не до Семена. Она жадно смотрела на Петра. Тот, дойдя до кондиции, просто сказал: «Пошли?» Девушка торопливо поднялась с места, и они быстро удалились из зала. Танцующие настолько были поглощены своими эмоциями, что неожиданного исчезновения просто не заметили.

Поэт, наконец, вспомнил что-то умное философское и присев ближе к Раисе Романовне вдохновенно распевал следующий стих, решив, что это «не для всех». Инна Сергеевна, понимая, что остается не у дел, поднялась и направилась в сторону скрипача. Тот растворился в музыке, непонятно какой: то ли скрипичной, то ли магнитофонной. Предпринимательша бесцеремонно забрала скрипку и положила на барную стойку. Потом с той же бесцеремонностью схватила в охапку сухощавого музыканта и начала танцевать. Выбора у скрипача не было, как и свободы действий.