Так что, как незаметно выбраться с нашего участка, я знал. Да только почти сразу за забором зацепился в темноте за корень дерева. Не удержался и покатился вниз. Вначале обрадовался, что в реке столько воды, и я не разбился. Но, когда холодное течение потащило меня за собой, запаниковал. Плавать я умел, но не ночью, не в ледяной реке.

Пытался догрести до берега, но меня несколько раз приложило о валуны. Один раз почти выбрался, да оглянулся на зарево от нашего дома, что уже было видно отовсюду, снова потерял ориентировку и оказался в воде.

В результате я выбрался из воды на противоположной стороне реки. И, стуча зубами от холода, стал подниматься выше.

Наверное, я бы так и умер от переохлаждения. Сколько там ребенку нужно? В середине сентября погода уже не летняя, а вода в реке была холодной. Но в очередной раз мне повезло.

Вышел я на чей-то участок. Владельцы дома, похоже, проявляли беспечность или надеялись, что собаки надежно охраняют двор. Я же, когда прошёл через калитку, был сразу сбит одной из таких зверюг. Света от далекого фонаря хватило только, чтобы рассмотреть, что этот зверь крупный. А мне он еще показался теплым и уютным. Зарылся руками в густую шерсть. Как ни странно, собаки меня не тронули. Их было две. Я же, когда поднялся, так и продолжал держаться за одну из них и бездумно передвигался следом. За эту ночь столько всего приключилось, что силы и эмоции меня оставили. Еле-еле доплелся до какого-то строения. Вначале решил, что это наподобие моего кукольного домика, а потом понял, что собачья будка. Как укладывался спать и грелся в шерсти пса, почти не запомнил. Просыпался несколько раз, вздрагивая от страха, и снова зарывался в шерсть животного.

Собственно, благодаря этим четвероногим охранникам я и выжил. В середине дня покинул временное пристанище, пока никто из хозяев меня не заметил. Напоследок получил «собачий поцелуй» в лицо и искренне, про себя, поблагодарил животных.

Куда идти, идей у меня не было. Знал только одно, что если расскажу о себе, меня вернут отчиму. Вот этого я точно не хотел и старался уйти подальше.

Солнце было уже высоко, когда я вышел к придорожной заправке. Там успешно стащил бутылку воды у альфы, что долго пререкался о чем-то со служителем заправки. Пить мне хотелось гораздо сильнее, чем кушать. К вечеру воду я допил и снова стал думать, где ночевать.

Из города я давно выбрался. Наш дом был расположен на окраине. Теперь мой путь лежал к каким-то фермерским хозяйствам. До темноты успел дойти до сараев. И всю ночь проспал в кузове грузовика, накрывшись брезентом. А с утра снова в путь. Если видел кого-то, тут же приседал и прятался в кусты. Рост у меня маленький, так что скрываться удавалось легко.

Воровать фрукты научился в течение следующего дня. В пустую бутылку, что нес с собой, набрал воды из-под крана в чьем-то фермерском хозяйстве.

Еще два дня я шел вдоль трассы. На дорогу не выходил, но ориентировался по движению машин.

Хуже всего мне пришлось на четвертый день. Вокруг были поля с редкими лесополосами. Моя же выбритая голова быстро обгорела на солнце. Я потом стащил с себя футболку и замотал голову. В результате покраснел весь. Вот уж не думал, что сентябрьское солнце может так припекать. Или это вопрос времени? Через несколько часов прогулки по солнцепеку я уже не знал, что прикрывать футболкой: голову или тело?

И под вечер у меня поднялась температура. Хотя сил забраться в чей-то автомобиль хватило. И я проспал там, на заднем сиденье, до утра. А хозяин утром отправился дальше, не проверив, кто у него спрятался в салоне. Я вообще-то к тому времени сполз вниз и не высовывался. И как только машина остановилась, а хозяин вышел, тут же поспешил выскочить наружу.

Ожидаемо заголосила сигнализация. Я же только удивился, отчего прошлой ночью проник в салон беспрепятственно. Или возле дома этот альфа не опасался взломщиков? В общем, не стал забивать этим голову, а поспешил убраться подальше.

Еще два дня я брел, непонятно куда. По пути встречались придорожные заправки. Там я уже без стеснения ковырялся в мусорке, ища еду. Пользовался туалетом, чтобы набрать воды в бутылку. Благо, на меня внимания никто не обращал. Я же, видя приближение кого-то из взрослых, сразу шмыгал в кусты или другое укромное место.

Но силы меня покидали. В последний день еле двигался. И совсем отключился, когда рядом остановилась полицейская машина.

========== Часть 2 ==========

– Ненавижу такие семьи, – донесся до меня сквозь дрёму чей-то голос. – Ненавижу!

– Ты еще поистери, как омега, – отозвался второй собеседник.

– Сэнс, я просто не понимаю таких особей, что не могут довести ребенка до дверей приюта, а выкидывают его за пару километров до него.

– А побои и общее истощение тебя не волнуют? – спросил «первый» голос.

– Это тоже. Как так можно!

– А еще говорят, новая правительственная программа по полным семьям запущена.

– Чепуха, беты всегда останутся вторым сортом людей.

Я же после этой фразы распахнул глаза и оглядел помещение.

– О! Малыш! Ты как? – поинтересовался мужчина, что сидел рядом.

Я хотел ответить, что лучше, чем до того, как полицейские меня подобрали, да только горло запершило. Еще раз хотел сказать, но теперь его сжало спазмом. Вот тут слезы полились из моих глаз рекой.

– Стоп, – приструнил меня мужчина в белом халате. – Ты же бета, нечего тут омежью сырость разводить.

Мои слёзы от такой «новости» враз высохли. Хммм, бета? Когда, интересно, я им стал?

– Не обращай на доктора внимания, – ласково потрепал меня по макушке второй мужчина. – Ты раньше разговаривал?

Утвердительно кивнул.

– Но потом что-то случилось, и ты не можешь ничего нам сказать.

Снова кивнул.

– Понятно. Стресс на ситуацию в целом. Потеря родителей, насилие, общее истощение, – начал набивать что-то на клавиатуре доктор.

– Сэнс, как ты думаешь, сколько ему?

– Сейчас узнаем. Малыш, – повернулся ко мне бета, – ты знаешь, сколько тебе лет?

Я снова утвердительно кивнул. Показал на одной руке пять, а насчет пальцев на второй руке только прикидывал. Мне почти восемь. Как показать: два и половину или просто два?

Бету же вполне устроил мой ответ.

– Пять лет, – отозвался мужчина по имени Сэнс. – Для своего возраста развит не очень. Жаль, писать, наверное, еще не умеет. Я его родителей-сволочей поискал бы.

– И зачем тебе это, Сэнс? Бет-малышей нам в приют почти каждый месяц подкидывают, что, со всеми судиться будешь?

– Тех хотя бы до ворот довозят, а этого на дороге бросили, – мужчина сжал кулаки. – Ненавижу этих гламурных омег, которым иметь ребенка-бету кажется позором.

– Успокойся. И веди малыша в корпус, – произнес доктор.

– Как веди? Ему ещё имя нужно дать.

– Вот и придумай.

– Хорошо, будет у нас Себастьян.

Я же испуганно закачал головой. Отчего-то мне оно напомнило имя ненавистного альфы – Сабаса.

– Не хочет, – прокомментировал бета мою пантомиму и начал перечислять имена.

Вообще-то я вполне мог написать, что меня зовут Дэзи. Но пока мне понравилась идея о том, что я маленький неразумный бета. Однако на имени Блас остановился.

Доктор еще продиктовал личный номер и сообщил, что анализ крови будет готов завтра. Вот после этого меня отвели в жилой корпус для новичков. Там уже Сэнс отвел меня в ванную.

– Ты хоть и простужен, – оправдывался мужчина, – но без обработки я тебя в корпус не могу допустить. Лишая и ещё чего-то заразного доктор у тебя не нашел. Уколы пару дней поделаем, но, в общем, смотрю, ты парень крепенький.

Я же, увидев своё отражение, замер. Это, по его мнению, крепенький парень?!

Лично я себя не узнал. Покрытая струпьями обгоревшей кожи лысая голова, смуглое, загорелое лицо. Где мои щечки? Где румянец? Этот изможденный скелетик точно не был тем хорошеньким омежкой, которого баловал и наряжал папочка. Передо мной в зеркале стоял бета. Бета по имени Блас.