И снова я испытал пограничные ощущения. Не то боюсь, не то предвкушаю.

Надо сказать, что домик на пляже был совсем маленьким. Две комнаты, одна из которых спальня. Но продумал судья все до мелочей. Даже запас смены нижнего белья для меня имелся. И почему я не удивлен, что размерчик идеально мне подошел?

Сам центумвир тоже сменил одежду на более практичную и подходящую для пляжа. Я же весь день резвился, как ребенок. Накупался до одурения.

Уже вечером сидел на веранде и наблюдал заход светила.

Судья присел чуть позади меня. Перебирал мои волосы и вообще находился слишком близко. Но его присутствие меня не пугало. Там же, на веранде, мы поужинали. А потом еще долго сидели в полной темноте, слушая шелест волн и любуясь звездами.

В целом, вечер получился романтичным. И я перестал волноваться. Может, оттого, что снова в спальне не обнаружил смазки. Вообще-то ту нашу первую ночь я вспоминал часто. И даже костерил себя, что не проявлял никакой инициативы. Мог же получить гораздо большее удовольствие. Оттого, когда судья увлек меня на кровать и нежно прикоснулся к губам, я уже сам обхватил мужчину за шею.

В этот раз я чутко отзывался на каждое прикосновение и плавился как воск. И снова меня ждал минет и поцелуи во все доступные места. Я же немного расхрабрился. Обхватил руками ствол мужчины и помог ему кончить. А после этого мы уснули.

Потом были еще один день и одна ночь, наполненные ласками и поцелуями. Утром третьего дня за нами прилетел вертолет.

– Как моя благонадежность? – нагло поинтересовался я в порту перед посадкой на лайнер.

– Подтверждена, – поцеловал мою ладошку судья.

А вот старшего диспетчера мое появление в порту сильно удивило. Похоже, мужчина уже не ждал моего возвращения. Да и Север попенял за то, что я c ним не связался и не сообщил, что все хорошо.

– Мне, между прочим, поволноваться пришлось, когда центумвиры сбросили на макк инструкцию, – сообщил Север.

– Инструкцию? – не понял я.

– Или это приказ, как хочешь, так и понимай, – огрызнулся пилот.

– И что там? – поинтересовался я.

– «Все личные отношения между членами экипажа запрещены», – процитировал Север.

– Даже так? – изумился я. – А как парни отряда будут справляться с этим на орбите? – не мог не задать я вопрос, поскольку знал, что большинство наемников занимались сексом друг с другом.

– Низшие чины этот приказ не задевает.

Север продолжал еще что-то ворчать, а я почесал ладошку - то место, что любил целовать судья. Кажется, этот приказ своего рода привет от Асса? Или с ним, или ни с кем другим. На орбите центумвиров уважают и побаиваются вполне оправданно. Одно слово судьи, и тебя не то что к полетам, к работе уборщиком не допустят. Так что этот приказ побоятся ослушаться. А я и не планировал “изменять”. Мне и работы хватало с головой. Думать о чем-то другом времени не было.

Два месяца работы на орбите пролетели быстро. Как-то за всеми делами я начал забывать, что и как там «внизу». Только очередной вызов к старшему диспетчеру заставил мое сердечко ненароком ёкнуть.

– Да что такое! Адель Флави, когда вы перестанете быть для нас проблемой?! – снова орал на меня администратор. – Конвой уже ждет. И велено, чтобы вы переоделись в парадную форму.

Вот такое пожелание меня озадачило. Не думаю, что Асс Антонин меня в таком виде в постель потащит. «А вдруг эти рядовые центумвиры не от графа? Вдруг кто-то вышестоящий заинтересовался мной?» – накручивал я себя всю дорогу, пока кар двигался по столице. И только когда мы остановились возле ошеломляюще прекрасного строения, я опомнился.

– Это что? – не мог не задать вопрос конвоирам.

– Имперский театр, – отозвался один из служивых и протянул мне карточку. – Ваш билет. Господин центумвир второй степени будет встречать вас внутри.

Я же дара речи лишился. Но добросовестно поспешил выполнить распоряжение. Только потом в холле театра замер, размышляя, куда мне идти. Так и стоял, озираясь. И, между прочим, начал привлекать к себе внимание. Парадная белоснежная форма пилота заинтересовала многих.

Дамочки уже начали приближаться ко мне, когда я приметил в глазах одной из «охотниц» всплеск ужаса. И сразу понял, кто там подошел со спины ко мне.

– Красавчик, – муркнул судья и приобнял меня за талию.

– Господин центумвир, – зашипел я. – А нельзя ли было просто позвонить мне на гарнитуру и пригласить в театр?

– Нельзя! – рявкнул судья и тут же сменил тон. – Как умею, так и ухаживаю. Мне так проще.

– А мне - нет. Между прочим, вы такими «приглашениями» старшего диспетчера лишите здоровья.

– Мне плевать. А тебе пришлось бы еще до завтра писать рапорты на всех членов отряда, а потом проверять работу техников.

Честно говоря, так бы и было. Хотя это считалось обязанностью первого пилота, но те свою работу никогда не выполняли, а перебрасывали напарникам. Потом только контролировали исполнение. Меня же судья выдернул из порта таким оригинальным способом.

Между прочим, я во время спектакля чуть не уснул. Во-первых, устал после полета и перегрузок на посадке. А во-вторых, сюжет спектакля был так себе. Скучный и тупой. Мой любовник тоже это заметил. Даже извинился. Но потом накормил ужином в ресторане и отвез в гостиницу. Вырубился я практически сразу после минета.

Но зато с утра насладился ласками по полной. Я даже ответный минет мужчине устроил. И почти до середины дня мы с кровати не поднимались. Неспешно ласкали друг друга и изучали тела.

– В следующий раз встреча у нас через месяц, – поведал Асс перед расставанием. – У вас графики полетов изменены. Между сменами будет по четыре дня отдыха.

– Это разумно, – кивнул я. – Два месяца на орбите для пилотов утомительно.

***

На этот раз старший диспетчер на меня уже не орал. Кажется, он начал привыкать, что я после рейса всегда интересую службу безопасности. Диспетчер подозрительно меня оглядел и сообщил, что с моей благонадежностью точно не все хорошо, раз центумвир второй степени лично прибыл в космопорт и уже ожидает меня на площадке для вертолетов.

– Северный хребет, подземные купальни, – сообщил Асс на мой вопрос, куда это нас понесло.

Похоже, эти купальни были элитным местом отдыха знати. Вырубленные в скалах гостиничные номера имели все удобства и специальные лифты, что опускали глубоко под землю. Горячие и не очень минеральные источники наполняли чаши водой. Были тут и парилки, и комфортабельные номера для отдыха.

И когда судья положил меня на лежанки и начал лично делать массаж, поливая спину и ягодицы ароматным маслом, я сообразил, что сегодня моя попа будет иметь секс.

Собственно, так и случилось. Асс не торопился. Оглаживал спину, изредка проводя ладонью по ложбинке и осторожно проникая одним пальцем внутрь. И только растянув меня тремя пальцами, приставил головку члена ко входу.

А я и не ожидал, что мне будет приятно. Уж очень крупный размерчик имел мой любовник. Но Асс отчего-то желал доставить мне удовольствие. Он так бережно и осторожно двигался, что я быстро перестал ощущать дискомфорт. Судья же при каждом толчке пытался нащупать чувствительный участок. И только когда я всхлипнул и сам подался назад, мужчина сообразил, что отыскал желаемое. Дальше он уже не менял угол проникновения, а я громко стонал от удовольствия. Асс, видимо, был уже на грани. И все равно вначале он довел меня до оргазма рукой. И практически сразу сам излился внутрь меня. И еще долго целовал и оглаживал мое натруженное место.

Потом мы опять посетили купальни. И еле доползли до своего номера в гостинице. Как-то эти все банные процедуры сильно выматывают.

Но все равно я сожалел, что мы улетели уже на другой день. У судьи были дела. А у меня оставались еще два дня свободного времени, которое я провел в жилом комплексе порта. И впервые задумался о том, что нужно бы снять квартиру в городе. Почти все пилоты жили в столице. Пусть мы и проводили много времени на станции, но парни все равно предпочитали по возвращении уезжать подальше от шумного порта.