Таким образом, все, что я мог сделать в понедельник — посмотреть описи дел 36-й бомбардировочной авиадивизии, в состав которой входил 42-й авиаполк дальнего действия, и заказать те из них, которые могли содержать информацию об интересующих меня событиях. Я решил не тратить время на заказ описи дел 42-го авиаполка, так как общая отчетность о его материальной части все равно отправлялась в дивизию, и заказал ее дела.
Здесь также необходимо отметить, что максимальное количество дел, которые исследователь может получить на руки, не должно превышать 10, а в самом крайнем случае — 15 единиц.
Для того, чтобы было понятно, о чем идет речь, я вкратце обрисую общую структуру хранения информации в архиве. Все документы, находящиеся на хранении в архиве, распределены по большому количеству так называемых фондов. При этом критерием отнесения конкретного дела к конкретному фонду может служить различная содержащаяся в нем информация. Так, например, в фондах № 33 и № 58 ЦАМО содержатся сведения о безвозвратных потерях. Соответственно, большая часть донесений о людских потерях всех подразделений сухопутных частей, авиации, танковых и других родов войск (кроме флота) сосредоточена в этих фондах. Другим критерием формирования фондов может служить принадлежность документов конкретному воинскому подразделению. Например, документы управления 36-й бомбардировочной авиадивизии сведены в фонд № 20 121.
В свою очередь, все дела, находящиеся на хранении в фонде, перечислены в конкретной соответствующей ему описи. Если дел в фонде не много, то все они перечисляются в одной или нескольких описях. Если же фонд содержит большое количество разнообразной информации, то и количество описей может исчисляться тысячами. Дела, перечисленные в описи, как правило, структурировано разнесены по подразделам. Естественным критерием разделения служит год, к которому относится информация, представленная в делах. Для авиационных подразделений дополнительным критерием служит принадлежность документов к структурным подразделениям части, отвечающим за конкретное направление деятельности. Например, в описи отдельно выделены документы отдела кадров части, отдела ее материально — технического обеспечения и так далее.
Конкретное дело, перечисленное в описи, представляет собой отдельный том, в который включены документы, объединенные по какому-либо признаку. Дело имеет свой номер и свое название, которое отражает суть документов, включенных в него. Например, «Приказы 36 авиадивизии по личному составу за период с 03.01.1943 по 31.12.1943 г.». Дела, в зависимости от количества страниц в них и объема, хранятся по несколько штук в так называемых коробках, каждая из которых также имеет свой номер.
Таким образом, любое дело, находящееся на хранении в архиве, легко можно найти, если указаны данные о нем. В качестве примера я приведу полные данные о деле, упоминавшемся ранее: ЦАМО РФ, фонд № 20 121, опись № 2, дело № 14 «Приказы 36 авиадивизии по личному составу за период с 03.01.1943 по 31.12.1943 г.», коробка № 10 350.
На то, чтобы оформить документы для допуска в архив, посмотреть описи интересующих нас подразделений и заказать из них подходящие нам дела, ушло около 5 часов. После этого мы были совершенно свободны, так как в архиве до следующего утра делать мы больше ничего не могли. Далее следовало позаботиться о месте проживания, так как знакомых, у которых можно было поселиться на неделю, ни у кого из нас не было. По сложившейся у моих коллег традиции, мы остановились в административном здании детского оздоровительного лагеря «Восток», расположенного рядом с поселком Дубровицы, находящимся приблизительно в двух километрах от Подольска.
На следующее утро в 08:50 мы стояли у проходной архива. Опаздывать мы не могли — перед началом работы в читальном зале необходимо отметиться у сотрудницы архива и подтвердить сделанный ранее заказ дел. В противном случае их не принесут, и мы потеряем драгоценный день. Приблизительно в 11 утра военнослужащие части, обслуживающей архив, начинают приносить заказанные исследователями дела и описи. При этом сотрудницы архива проходят в читальный зал и громко объявляют: «Пришли корпуса!» или «Пришла авиация!». После подобного объявления исследователи, заказавшие соответствующие дела или желающие такие дела сдать, проходят в отдельную комнату, где расписываются за получение или сдачу дел.
Получив заказанные в понедельник 10 дел, я занял свободный стол в читальном зале и приступил к их изучению. Примерно через 1,5 часа, при просмотре дела № 163 «Приказы 36 БАД с 05.01.1943 по 30.12.1943 г.», я чуть не вскрикнул от радости. На 74 странице был приведен приказ от 29 апреля 1943 года о зачислении в состав 455-го авиаполка самолета Ил-4 № 132 305 с моторами М-88б № 88 6797 и № 88 5351. Находясь в состоянии эйфории от обнаруженной информации, я переписал ее в исследовательскую тетрадь и не сразу заметил, что номер мотора отличается от найденного нами порядком расположения цифр. Эта неудача заставила меня отбросить спешку и тщательно просматривать все упоминающиеся в делах номера.
К концу дня я убедился в том, что наша первоначальная версия о личностях погибшего экипажа оказалась ошибочной. Согласно документам из нескольких взятых мною дел, Ил-4 летчика Полякова имел номер 11 715, а установленные на нем моторы — 88 8664 и 88 7950. Целью экипажа являлись немецкие артиллерийские батареи в районах Мишино, Владимирово, Пиудузи и Узигонт, расположенные в 5 километрах южнее Петергофа. Самолет был сбит зенитной артиллерией крупного калибра над целью и, упав на немецкие позиции в районе Петергофа, взорвался…
Заказывать новые дела было уже поздно, поэтому пришлось перенести их заказ на среду, с надеждой в четверг найти в них интересующую меня информацию. Однако здесь возникла одна неприятность. Готовясь к поездке, я совсем не предполагал, что мы можем ошибаться. Наоборот, я ехал в архив с твердым намерением документально подтвердить тот непреложный факт, что мы нашли экипаж Полякова! Вечером я позвонил Илье Прокофьеву и сообщил ему полученную информацию, а также попросил порекомендовать, дела какой из дивизий авиации дальнего действия мне заказать. Он порекомендовал мне посмотреть документы 113-й бомбардировочной авиадивизии.
На следующий день я заказал для исследования дела из описи 113-й БАД, а также несколько дел по учету материальной части в соединениях 13-й Воздушной армии (ВА), воевавшей на Ленинградском фронте. Так как среди потерь 36-й БАД разыскиваемого самолета не оказалось, я занялся тем, что стал скрупулезно переписывать все возможные полезные данные из взятых ранее дел. В четверг я обменял их на дела 113-й БАД и 13-й ВА. К сожалению, среди боевых потерь указанных соединений разыскиваемого самолета также не оказалось…
В 12 часов дня в пятницу, после объявления о том, что принесли дела по авиации, исследуемые документы пришлось сдать. Вечером мы сели на ночной поезд и уехали обратно в Петербург. После этой поездки в ЦАМО количество вопросов только увеличилось. Обоснованных предположений о том, какой из частей, летавших на боевые задания над территорией Ленинградской области, мог принадлежать упавший самолет, у меня не было…
Самолеты Ил-4 во время Великой Отечественной войны активно использовались в частях авиации дальнего действия в качестве дальних бомбардировщиков, а также в частях военно-морских флотов в качестве торпедоносцев. Исходя из этих соображений, 7 апреля 2008 года от «Дома молодежи Санкт-Петербурга» мы отправили запрос по разыскиваемому самолету в Центральный Военно-Морской архив (ЦВМА), расположенный в городе Гатчина. Благодаря сравнительно небольшому количеству самолетов, находившихся во время войны в составе авиации флотов, учет их номерных агрегатов был поставлен на порядок лучше, чем в авиации дальнего действия. В частности, на хранении в ЦВМА находятся так называемые «Книги учета потерь и списания авиамоторов ВВС ВМФ за 1941–1945 гг.». В них сведены все данные о моторах, состоявших на довольствии в частях авиации флотов в период Великой Отечественной войны. Поэтому, уже 16 мая 2008 года из ЦВМА в наш адрес был отправлен ответ, согласно информации из которого, моторы М-88б с указанными номерами на самолетах ВВС Краснознаменного Балтийского флота не стояли. Позднее, работая в ЦВМА, мы сами в этом еще раз убедились. Надежда на быстрое установление личностей погибшего экипажа сошла на нет.
