Но, вместо коротенького коридора между комнатами, она увидела какой-то длинный коридорище и идущую впереди неё маленькую девочку, на вид трёх лет. То есть именно такую, какой опекуны привезли её в этот дом. Можно было подумать: "Это что же, зеркальный мир перебросил меня в собственное прошлое, так, что я вижу в нём саму себя?! Быть такого не может!"
Дженни позвала её и девочка тут же остановилась и обернулась... Девушку поразило то, какие печальные у этой девочки глаза. Может, именно это зрелище так сильно накрыло её родителей, что те не смогли удержаться и не взять кроху в свою семью.
- Здравствуй, - решила она спросить девочку, утолить любопытство, - как тебя зовут?
Дело в том, что Дженни была совершенно уверена, что не увидит такое страшное-унылое лицо девочки. Какое угодно, но только не такое. Дети обычно все весёлые-счастливые; прям смотришь на них и самооценка поднимается (не надо ходить на специальные курсы по завышению самооценки, где из разочаровавшихся в жизни девушек делают надменных дурёх). "Неужели у меня было такое лицо?! - не верила девушка своим глазам. - Ведь наверняка эту девочку зовут не Дженни! Ну, девочка, милая, скажи, что тебя по-другому зовут!"
- Сейчас меня никак не зовут, - грустно ответила девочка на её вопрос.
- Разве у тебя нет имени? - переспросила Дженни. Она была уверена, что её зовут именно "Дженни", просто она разговаривать не хочет. Нужно вытрясти из неё имя. Ведь как-то же её зовут, безымянных людей не существует. Пусть, хоть родители цифрами назвали, но назвали же.
- Там у меня было имя, - ответила девочка, - но его, вместе с именами моих родителей изрезал человек, рукой с острыми пальцами. А здесь у нас нет имён.
Дженни просто опешила.
- Ты видела этого человека? - спросила она.
- Я не смогла его разглядеть, потому что у него лицо очень сильно обожжённое.
- Он это сделал наяву или во сне? - продолжала та забрасывать её вопросами, словно не понимала, что девочка может в любой момент расстроиться, начать реветь, и тогда её больше уже не успокоишь.
- Во сне он этого никак не мог сделать, потому что он вбежал, когда мы ещё только готовились спать. Он снял свою коричневую шляпу и сказал, что его зовут Фредди Крюгер, и, что он хочет поточить об наши тела свои лезвия. А теперь мы находимся здесь. А ты лучше ступай в свои миры, здесь тебе долго задерживаться нельзя, можешь и не вернуться.
При слове "Фредди Крюгер", Дженни едва не осталась на всю жизнь заикой. Она метнулась к выходу ещё до того, как девочка закончила говорить. И задвигающееся стекло едва не перерезало выскакивавшую из зазеркалья Джаннет.
3
В то время, как захлопнувшееся зеркальное стекло зажало на девушкиной попе кусок халатика и, автоматически дёрнувшаяся Дженни осталась с "вентиляцией" (поскольку халатик был старый, как ветошь, то очень легко порвался), Альфред заходил домой и увидел бумажонку, торчащую в дверях.
Когда он развернул, то увидел на ней надпись засохшей кровью, которая впиталась, словно в промокашку: "Привет старому знакомому! Я воскрес. Утром не забудь зайти к своей подружке". И ниже подпись: "Ф. Крюгер".
От увиденного у Альфреда аж мурашки пробежали по спине. Он тут же вытащил из кармана зажигалку и сжёг это письмо с таким наслаждением, словно он жёг не письмо, а самого автора.
Он поехал к Дженни прямо сейчас, но родители сообщили, что та давно спала, поэтому переждать он решил всё-таки до утра. То есть, сам спать улёгся. Он помнил, к чему приводит "борьба" с Крюгером и знал, что человек обязан спать, хочет он этого или не хочет.
Сны у него были прекрасные, безо всяких кошмаров и, проснувшись утром, он немедленно почесал к Дженни. Весь этот день и всю ночь он намерен был провести с ней.
Девушка тут же рассказала о своём ночном происшествии, да и у Альфреда было, чем таким поделиться. Например, своей "тайной запертой комнаты".
Днём они вместе отправились к "старому жилищу Ф. Крюгера". Альфред взял с собой кошку, чтоб попробовать проникнуть в помещение через окно. Так, как дверь была закрыта и обросла паутиной, словно несколько лет сюда никто не заходил.
Так, что Альфред обогнул здание и запустил кошку в окно. То есть, чтоб хотя бы посмотреть, что там, да как. С собой он прихватил инструменты, чтоб вывинтить металлические створки. Ведь, когда этот тип входил в этот дом, а Альфред следовал за ним по пятам, то створок никаких не было, хоть парень специально и не сравнивал (были - не были); он просто был уверен, что оконные дыры были полностью пусты, как и на любой "нежилой" недвижимости.
И вот, когда он дополз до окна, то, опять-таки, заглянуть в комнату он не смог, хоть и прихватил с собой для этого дела фонарик. Изнутри оконная решётка была залеплена некими древними газетами. Он не хотел к ней даже прикасаться, поскольку решётка вся была уделана какой-то зелёной гадостью. Запах примерно такой же мерзкий, как от того гнуса, которого он давеча преследовал.
Так, что он выкрутил решётку и залез вовнутрь, наконец-то оказавшись в "таинственной" комнате Фредди Крюгера.
Это была не просто одинокая комнатушка, походившая на другие, которые видел Фред, вошедший в этот дом вчера вечером. Это была целая квартира, она состояла из разных комнат. В них было много мебели, много вещей, но... каждая отдельно взятая деталька общего интерьера была, либо накрытой простынёй, либо "обрубком" от оной, если деталька слишком маленького формата. То есть, вещи в квартире выглядели примерно так, словно хозяин (видимо, одинокий хозяин, раз у него не осталось никаких родственников, что проживали бы в этой квартире) умер.
Дверь не открывалась потому, что была плотно заставлена ящиками и разной мебелью. Вероятно, в дом ломились зомби, и хозяин заблокировал дверь. Об этом же можно судить и по зарешёченным окнам. И наверняка, то были не зомби, а всего лишь Старина Фредди. Только заблокированная дверь не помогла, потому что убийца пришёл во сне, убил и утащил труп вовнутрь сна. Ведь осмотревший всю квартиру Альфред не обнаружил, ни останков трупа, ни следов насильственной смерти. Хотя, как он решил, это был ещё не вывод. Дело в том, что Альфред не обратил сразу внимание на кровать. Она тоже была накрыта белым полотном, но, если присмотреться, то, такое ощущение, будто бы на ней кто-то лежит.
Парень пока не стал прикасаться к кровати, а принялся отодвигать от двери мебель. Чтобы Дженни могла войти. Не полезет же она, как и он, по верёвке?
Наконец, растолкав всю мебель в разные стороны, он увидел, что дверь заколочена досками. Отколупав с трудом кое-как штакетины, он стал отворять старую дверь. Отворялась она с очень противным скрипом. Но наконец Альфред смог пригласить свою Дженни пройти в помещение.
Дженни с ужасом осмотрела всё вокруг. Взгляд у неё был такой, словно она что-то вспоминала. Затем Дженни произнесла со слезами на глазах: "Здесь закончилось моё детство".
- Но кто-то же дверь заколотил досками и заставил мебелью? - задумался вслух Альфред.
- Вероятно, Крюгер убивал жителей, поселившихся после нас.
- Как... Но, ведь ты сказала, что его... После того, как он убежал из вашего дома...
- Да, выследили, облили из канистры с бензином и подожгли.
- А теперь что, всё заново?!
- Да, пацан! - раздался из-под ног Дженни голос всегда весёлого (самодовольного) и не унывающего Крюгера. - День сурка, на хрен!
Дженни посмотрела под ноги и отскочила в сторону.
Вся комната затряслась, как коробка, в которой малолетний бездельник трясёт насекомых, чтоб те громче жужжали. На том месте, от которого Дженни отскочила в сторону, половицы затрещали и вылетели вверх, словно их выбил кто-то невидимый, очевидно считающий себя самым злым на всём белом свете. А потом из-под пола принялось выбираться какое-то человекообразное существо. Оно всё было покрытым знакомым Альфреду вонючим "маслом". Он даже подумал, что все, кому удалось выйти из преисподней, имеют одинаковый запах. Ибо это логично: они там не горят, значит, когда покидают свою вотчину, то выглядят примерно так, будто бы вылезли из болота. Из самой трясины. То есть, грязь и какая-то мерзкая гниль всё время капает с их ушей.
