Мужчины садятся к столу. Фру Стокман приносит поднос с кипятильником, стаканами, графинами и прочими принадлежностями.
Фру Стокман. Ну вот: тут и арак, и ром, и коньяк. Теперь пусть каждый сам себя угощает. (Отходит.)
Доктор Стокман (берет стакан). Сумеем. (Приготовляет пунш.) И сигары сюда! Эйлиф, ты, небось, знаешь, где стоит ящик. А ты, Мортен, принеси мою трубку.
Мальчики убегают в комнату направо.
Я подозреваю, что Эйлиф иной раз таскает у меня сигары, но и виду не подаю. (Кричит.) Дай мне и шапочку мою, Мортен!.. Катрине, может быть, ты скажешь ему, куда я ее девал? А, он уже нашел ее!
Мальчики приносят все, что было велено.
Сделайте одолжение, друзья! Я, вы знаете, держусь своей трубки. Вот эта самая не раз странствовала со мной там по северу во всякую погоду и непогоду. (Чокаясь.) Ваше здоровье! А-а!.. Да, оно куда приятнее сидеть тут в тепле и уюте.
Фру Стокман (занимаясь вязаньем). Вам скоро опять в путь, капитан Хорстер?
Xорстер. На будущей неделе, я думаю, будем готовы.
Фру Стокман. В Америку?
Хорстер. Да, по-видимому.
Биллинг. Так вам, значит, не удастся принять участие в местных выборах.
Хорстер. Разве предстоят новые выборы?
Биллинг. А вы не знаете?
Хорстер. Нет, я в эти дела не мешаюсь.
Биллинг. Но вы же интересуетесь общественными делами?
Хорстер. Нет, я в них ничего не понимаю.
Биллинг. Все-таки; надо, по крайней мере, участвовать в подаче голосов.
Хорстер. Даже тем, кто ничего в этих делах не смыслит?
Биллинг. Смыслит? То есть что вы хотите сказать? Общество – тоже вроде корабля. Весь экипаж должен участвовать в управлении им.
Хорстер. Быть может, так полагается на суше, а на корабле из этого ничего путного не вышло бы.
Xовстад. Странно, как мало моряки в большинстве случаев интересуются делами страны.
Биллинг. Просто удивительно.
Доктор Стокман. Моряки – что птицы перелетные. Они везде дома – и на юге и на севере. Зато тем энергичнее надо действовать нам, остальным, господин Ховстад. Не появится ли завтра в «Народном вестнике» чего-нибудь такого общественно полезного?
Ховстад. По части городских дел – ничего. Но послезавтра я полагал пустить вашу статью…
Доктор Стокман. Ах, черт, мою статью! Нет, слушайте, вам придется подождать с ней.
Ховстад. Разве? А у нас и место сейчас есть, да и время, мне казалось, самое подходящее…
Доктор Стокман. Да, да, оно, пожалуй, так, но все-таки вам придется пообождать. Потом я вам объясню…
Из передней входит Петра в шляпе и пальто, с тетрадями под мышкой.
Петра. Здравствуйте.
Доктор Стокман. Здравствуй, Петра. И ты пришла?
Обмен поклонами. Петра складывает свои вещи и тетради на стул у дверей.
Петра. Вы вот тут сидите себе, угощаетесь, а я все на ногах, за работой…
Доктор Стокман. Ну, теперь и ты присаживайся, угощайся.
Биллинг. Приготовить вам стаканчик?
Петра (подходя к столу). Спасибо, я лучше сама. Вы всегда приготовляете слишком крепко. Ах да, отец, у меня есть письмо тебе. (Идет к стулу, где лежат ее вещи.)
Доктор Стокман. Письмо? От кого?
Петра (ища в кармане пальто). Почтальон мне отдал… как раз когда я выходила из дому…
Доктор Стокман (встает и идет к ней). И ты сейчас только собралась отдать?
Петра. Но, право же, мне некогда было снова подниматься наверх. Изволь.
Доктор Стокман (хватая письмо). Посмотрим, посмотрим, дочка. (Глядит на адрес.) Да, да, совершенно верно!
Фру Стокман. Это самое ты так ждал, Томас?
Доктор Стокман. Именно. Надо сейчас же пойти… Где бы взять свечу? Катрине! Опять в моей комнате нет лампы?
Фру Стокман. Как же, горит у тебя на письменном столе.
Доктор Стокман. Хорошо, хорошо. Извините меня, на минутку. (Уходит в комнату направо.)
Петра. Что это может быть такое, мама?
Фру Стокман. Не знаю. Последнее время он то и дело спрашивал, не было ли чего с почты.
Биллинг. Вероятно, иногородний пациент…
Петра. Бедный отец! Скоро его совсем завалят работой. (Приготовляет себе пунш.) Вот вкусно-то будет!
Ховстад. У вас и сегодня были занятия в вечерней школе?
Петра (отхлебывая). Два часа.
Биллинг. Да утром четыре часа в институте?..
Петра (присаживаясь к дверям). Пять.
Фру Стокман. А вечером предстоит еще поправлять тетрадки, как вижу.
Петра. Целую кипу.
Xорстер. И вы, по-видимому, совсем завалены работой.
Петра. Да, но это хорошо. Такая славная усталость потом…
Биллинг. А вам это нравится?
Петра. Да, так крепко спится зато.
Мортен. Ты, верно, ужасная грешница, Петра?
Петра. Грешница?
Мортен. Ну да… что работаешь так много. Господин Рерлун говорит, что работа – это наказание за наши грехи.
Эйлиф (презрительно фыркает). Какой ты глупый, что веришь этому!
Фру Стокман. Ну-ну, Эйлиф!
Биллинг (смеясь). Нет, это чудесно!
Xовстад. А тебе не хочется так много работать, Мортен?
Мортен. Нет.
Xовстад. Кем же хотелось бы тебе быть?
Мортен. Лучше всего викингом.
Эйлиф. Так ведь тебе бы пришлось быть язычником!
Мортен. Ну и пусть бы я был язычником.
Биллинг. Я с тобой согласен, Мортен! Скажу то же самое.
Фру Стокман (делая знак ему). Ну, конечно, нет, господин Биллинг!
Биллинг. Убей мейя бог!.. Я и в самом деле язычник и горжусь этим.
Увидите, скоро мы все будем язычниками.
Мортен. И тогда можно будет делать все, что захочется?
Биллинг. То есть, видишь ли, Мортен…
Фру Стокман. Подите-ка теперь к себе, мальчуганы, у вас, верно, еще не все уроки готовы на завтра.
Эйлиф. Мне-то еще можно было бы посидеть…
Фру Стокман. Нет, и тебе нельзя. Ступайте оба.
Мальчики прощаются и уходят в комнату налево.
Xовстад. Так вы полагаете, что мальчикам вредно слушать такие разговоры?
Фру Стокман. Уж не знаю, но мне это не по душе.
Петра. Ну, мама, это, право, совсем нелепо.
Фру Стокман. Может быть. Но раз мне не по душе?.. По крайней мере не у нас дома.
Петра. Столько неправды и дома и в школе. Дома надо молчать, а в школе нам приходится прямо лгать детям.
Хорстер. Вам приходится лгать?
Петра. Или вы думаете, нам не приходится учить их многому, во что мы сами не верим?
Биллинг. Это уж вернее верного.
Петра. Будь только у меня средства, я бы открыла свою школу и там бы все иначе поставила.
Биллинг. Ну, какие там средства!…
Xорстер. Если вам так этого хочется, фрекен Стокман, то помещение я могу вам предоставить. Старый большой дом покойного отца стоит почти пустой. В нижнем этаже огромная зала…
Петра (смеясь). Да, да, спасибо вам. Только вряд ли что-нибудь выйдет из этого.
Xовстад. Нет, фрекен Петра скорее, кажется, перейдет в наш лагерь – газетных работников. Ах да, успели ли вы просмотреть английский рассказ, который обещали перевести для нашей газеты?
Петра. Нет еще, но не бойтесь – получите вовремя.
Доктор Стокман (выходит из кабинета, размахивая распечатанным конвертом). Ну, господа, вот так новость для города!
Биллинг. Новость?
Фру Стокман. Какая же новость?
Доктор Стокман. Большое открытие, Катрине!
Xовстад. Да?
Фру Стокман. И это ты его сделал?
Доктор Стокман. Именно. (Расхаживая по комнате.) Пусть-ка теперь по обыкновению скажут, что все это одни пустые выдумки да сумасбродные затеи! Небось, остерегутся! Ха-ха! Остерегутся, я думаю!
