Вот только сначала мы не были гномами или еще какими-либо материальными существами. Скорее, вы бы назвали нас "энергетическими паразитами". Хотя "паразиты" неверное слово. Мы были и остаемся в симбиозе с человеческим сообществом.

- Как это - энергетические паразиты? - перебил Старшого человек и отодвинулся на стуле назад.

- Не переживай, мы не кусаемся, - выглянул из-за ноутбука Оптимист. - То, что мы забираем, вам уже не нужно. Вы не видите и не знаете ничего о читанине. Да и вообще очень мало знаете о мире. А уж понимаете и того меньше!

- Оптимист прав. В чем-то. И если вы позволите, я продолжу и все расскажу, - со вздохом покачал головой Старшой.

- Конечно продолжай! То есть продолжайте, - немного смешался человек. - А что это за читанин, о котором вы столько говорите?

- Как раз о нем я и собирался рассказать, когда меня прервали. - Гном в зеленом окинул товарища в оранжевом сердитым и усталым взглядом.

Оптимист в ответ пробурчал что-то неразборчивое, растолкал Мечтателя и заставил помогать с тем странным устройством.

- Все дело в том, что читающий что-либо человек выделяет особую смесь мыслительной и эмоциональной энергий. Эта смесь уникальна. Никакой другой вид деятельности не позволяет ее произвести. Эта энергия - основа нашего существования во всех возможных смыслах. Мы состоим из нее. Питаемся ею. Используем во всех сферах жизни. На вашем языке ее можно назвать "читанин". От слова "читать", как вы догадались.

- На моем языке? - удивился Иванов. - А на вашем? На каком языке говорите вы?

- Мы - читаниновые гномы. Все наше существование - сбор читанина. Мы существуем немногим меньше, чем у людей есть письменность. И мы используем все языки, на которых было хоть что-то написано и прочитано. Мне продолжать, или у тебя возникли еще вопросы?

- Нет. Пока нет. Продолжайте. Извините, - сбивчиво ответил человек.

- Хорошо. Итак, люди, которые читают, оставляют вокруг себя читанин. - Старшой неопределенно поводил над головой руками. - Таких людей было мало, но они обычно более менее сосредоточенно располагались в особых местах. Там же скапливался читанин. Он пропитывал все вокруг, сгущался и, что греха таить, протухал.

- Протухал? Как это энергия может протухнуть? - от удивления человек снова придвинулся к столу и склонился над крохотным рассказчиком.

- Да так же, как у тебя мысли в башке скисают! - прокричал из-за ноутбука Оптимист. - Читанин из мыслей и эмоций. Забыл? Вот они-то и тухнут, теряют силу и яркость со временем. А со смертью думавшего их и вовсе в энергетическую гниль превращаются.

- Ты же наверняка обращал внимание на особую, немного давящую атмосферу библиотек и архивов? - спросил Старшой и дождался кивка собеседника. - Носители письменной речи - книги, бумаги, свитки, газеты. Все, что только читают. Эти вещи в первую очередь впитывают читанин. Они наполняются им и создают особый энергетический фон. Его даже вы - люди, можете ощущать. А протухший читанин создает плохие ощущения, давит на чувства человека. Вещь, пропитанная слишком старым читанином, может надолго испортить настроение.

- А сейчас ты спросишь, почему же люди не впадают в тоску и уныние, взяв в руки старую книжку? - выступил вперед Оптимист, уперев руки в бока. - Ответ прост - мы!

Гномик гордо выпятил грудь и дважды ударил по ней кулаком. Иванов хихикнул.

- Так значит, вы забираете старый читанин, чтобы он не вредил людям? - Павел Петрович потер пальцем висок. - Но откуда вы вообще взялись? И как.

- Мы забираем весь читанин, дубина! Разве сложно понять? Ну, кроме того, что уже окончательно протух. - Оптимист эмоционально жестикулировал и в конце своей речи снова скрылся за ноутбуком.

- Первые читаниновые гномы, как я уже сказал, не были гномами. Просто сгустки энергии, которые впитывали читанин, перерабатывали его медленно и неспешно. Постепенно они росли, множились и умнели. Все-таки они возникли из побочного продукта передачи знаний. Из самых плотных скоплений читанина.

Люди расширяли границы познания. У них появились не только функциональные и религиозные записи. Они стали создавать произведения художественной литературы. Средство передачи своих мыслей, идей и эмоций другим людям. Средство столь эффективное, что поток читанина возрос многократно. Людей становилось все больше, читали они тоже больше с каждым поколением. И существа, возникшие из читанина, все больше впитывали человеческие чувства и мысли. Они становились все более материальными и похожими на людей. В какой-то момент мы обрели разум, личности и вот такой вид.

Старшой умолк, сделал шаг вперед и развел руки в стороны, демонстрируя вид, приобретенный гномами.

- Конечно, со временем мы немного изменялись. Создали то, что люди называют техникой и материальной культурой. Но мы сами по-прежнему состоим из сверхплотного и очень чистого читанина. Из него же созданы, ил работают с его использованием все наши вещи и различные устройства. Люди могут нас даже видеть, а мы можем взаимодействовать с вами и вашим окружением. Также мы...\

Тут из-под стула, на котором сидел Иванов, раздался звук, похожий на смесь скрипа дверных петель и визга тормозов. Человек подпрыгнул и принялся озираться.

- Я закончил! Сегодня что-то маловато. Можем дальше идти, или вы еще сочиняете? Эй, вы что там, уснули! Ой! - произнес кто-то у ног Павла Петровича.

Это оказался еще один гном. На сей раз в сливового цвета комбинезоне и с ярко-рыжей бородой. Из его мешка торчал шланг с раструбом и нечто, похожее на крохотный скребок для мытья окон. Гном и писатель изумленно таращились друг на друга. Коротышка так сильно запрокинул голову, что с нее слетела газетная треуголка, а борода завернулась на лицо.

- Это ты там, Искатель? Где тебя носило? - перегнулся через край стола Оптимист.

- Нет, я - слива-оборотень! Бросай подъемник! - отозвался снизу четвертый гном. - А этот что тут делает?

- Слушает занимательные истории Старшого и отнимает наше время, - отозвался гном в оранжевом.

Оптимист вернулся к своему мешку и вытащил две трубки, продетые в толстую перекладину. Он подошел к краю стола, взялся за одну трубку руками и что-то сделал. Толстая перекладина разделилась посередине и нижняя часть устремилась к полу на тонкой нити. Когда нижняя часть механизма достигла пола, Оптимист подался назад. Искатель быстро уселся на поперечную трубку и крикнул: "Поехали!". Его товарищ снова что-то сделал и нить начала втягиваться в другую половину механизма. Очень быстро новоприбывший гном присоединился к своим приятелям. Иванов, зачарованно наблюдавший за всем этим действием, сел обратно на стул.

- И сколько вас здесь всего? Кого-то еще ждете? - спросил человек. Его совсем не обрадовала перспектива массового нашествия странных коротышек.

- В этом месте нас всего четверо. А ждем, когда ты скажешь, что узнал все требуемое и мы вернемся к работе, - ответил ему Оптимист.

- Кажется, вы рассказывали, как появились читаниновые гномы. Вы стали материальными, создали технику и все такое, - обратился Иванов к Старшому. - Но я так и не понял, что вы делаете с моим компом и моими файлами?

- Это не так просто объяснить, - замялся гном в зеленом. - Придется снова начать издалека. Нам очень важно качество добытого читанина, его чистота. И чтобы он был не старый. А качество очень зависит от мыслей и чувств, возникших у человека при чтении, его настроя. От силы испытанных эмоций. Вялые, отвлеченные мысли, чтение без внимания и интереса, блеклые и поверхностные эмоции. Из всего этого получается низкопробный читанин, который мы используем, как вы нефть и электричество.

С увеличением количества грамотных людей росло число писателей и читателей. Некачественного читанина становилось все больше. Но апогей наступил с появлением газет, компьютеров, сотовой связи и Интернета. Сейчас почти все люди невообразимо много пишут и читают. Сообщения в телефонах. Социальные сети. Блоги. Сколько всего вы изобрели! И как мало чувств у вас это вызывает. Сколько раз за день человек испытывает из-за сообщения в сети настоящие радость, грусть, гордость? Сострадает кому-то, негодует, переживает? Если это не касается его самого или близких ему людей - довольно редко. А сколько при этом он прочтет строчек текста? Полагаю, что немало.