Бабушка говорила тихо, чтобы не разбудить внучку. В это время Леонид направился в поликлинику. Он не смог дозвониться до нужного врача, поэтому решил пойти самому и спросить, что ему делать дальше. Он шел и думал: «Сейчас я нашел время, чтобы пойти в поликлинику. А когда надо было сходить с женой к врачу, у меня времени не оказалось. И почему я не настоял, чтобы Вика сделала аборт? Может быть, тогда она не умерла бы». Думая об этом, он вспомнил о дочери, поморщился и поправил себя: «Тогда дочки не было бы? Ну как можно было решиться на то, чтобы убить эту девочку? Поэтому Вика и не дала согласия на прерывание беременности. И заботилась о здоровье ребенка, когда он был еще в ее утробе. Вот это настоящая мать! Боже, какую хорошую жену я потерял!»

Леонид шел, думал обо всем этом, переживал, и слезы катились по его небритым щекам. Он стал вытирать слезы и, почувствовав, что небритый, неожиданно улыбнулся и прошептал: «Вика ругала меня, когда я ходил с небритым лицом. Если бы сейчас увидела меня таким, то сразу стала бы упрекать. А теперь некому сделать мне замечание…» От этих своих слов вздрогнул. Он не мог поверить, что его любимая жена ушла от него навсегда, и снова заплакал. Вспомнил слова матери, что они должны жить ради ребенка. Вытер слезы и начал сам себя успокаивать, пробурчав: «Мама права, одним плачем жену не вернешь. А вот от расстройства можно заболеть и последовать за ней. Тогда что будет с маленькой Феодоркой? Нет, я не оставлю свою дочурку. Буду жить ради неё. Пока она не вырастет, я другую семью заводить не стану. Не хочу, чтобы мою дочку воспитывала мачеха. Лучше пусть её воспитывает родная бабушка. А я буду работать и содержать их».

Думая над своим горем, он не заметил, как дошел до здания поликлиники. Зашел к заведующему. Стоял возле дверей и молчал. Он не мог говорить, потому что поперек горла встал какой-то комок. Спустя некоторое время, взял себя в руки, и тихо произнес: «У меня умерла жена…» И от этих слов, которые резанули его слух, он снова заплакал. Заведующий поликлиникой подошел к нему и пригласил сесть. Подал ему стакан воды и попросил: «Выпейте. Успокойтесь. После этого поговорим». Леонид так и сделал. Подождав, пока посетитель успокоился, заведующий его спросил: «Кто лечил вашу жену?» Леонид ответил: «Врач-гинеколог Иван Владимирович Новотный. Но он ни причем, он сделал все, что было в его силах. Моя жена родила здорового, хорошего ребенка. Но сегодня ночью умерла от сердечной недостаточности. Я не пришел жаловаться на лечащих врачей, а зашел к вам для того, чтобы спросить, что мне делать дальше. Внезапная смерть любимой жены шокировала меня, и я никак не могу сосредоточиться и решить, что надо делать дальше. Помогите мне, пожалуйста». И Леонид снова заплакал.

Заведующий поликлиникой куда-то позвонил. Через некоторое время в кабинет вошли два человека. Одного из них Лёня узнал – это был врач-гинеколог Иван Владимирович Новотный. Увидев Леонида, он с тревогой спросил: «Что-то случилось?» И услышал в ответ: «Да! Умерла моя жена». От этого ужасного известия Иван Владимирович побледнел и произнес: «Этого надо было ожидать…» И замолчал. Он рассчитывал, что, наверно, супруг умершей женщины пришел жаловаться на него, и был удивлен, когда к нему обратились с другой просьбой: «Иван Владимирович, поскольку вы знакомы с этим человеком, то помогите ему в тех вопросах, что касаются нас. Видимо, покойницу надо будет обследовать и составить медицинское заключение о причинах ее смерти. Сделайте это. Хоть этим поможете человеку, убитому горем».

Пока Леонид решал вопросы с медиками, его мама позвонила родителям Вики и сообщила им эту страшную новость, которая сразила их большим горем. Через час они уже были в городской квартире, где лежала мертвой на кровати их дочка. Увидев сватов, свекровь заплакала и сквозь плач запричитала: «Ви-и-ика, встааа-ань!.. Посмотри, кто к нам приехал! Твои мама и папа пришли навестить тебя, а ты почему-то не желаешь их встретить. Я помню, как ты радовалась, когда твои родители разрешили тебе выйти замуж за моего сына. Впоследствии я тоже благодарила сватов за то, что они вырастили такую хорошую девочку, ставшую моей невесткой. Боже, как я полюбила это чадо! И приняла ее в свой дом, как родную дочку. Как мы полюбили друг друга и как дружно жили! Но очень коротким оказалось мое счастье и счастье моего сына. Боже! Как они любили друг друга! Зачем ты их разлучил так рано?! Боже, за что наказал и меня уже в который раз! Ох, мои дорогие сваты, как я сочувствую вам. Вы тоже убиты горем, потому что потеряли любимую дочку. Если бы вы знали, как она хотела стать матерью! И она родила хорошенькую девочку, осчастливив этим всех нас. Но пожертвовала своим здоровьем: ее сердце не выдержало, и она умерла. И в нашем доме, и в наших душах образовалась ничем невосполнимая пустота. Чем мы сможем ее заполнить? Не знаю! Разве что только тем ребенком, которого ты нам оставила, Вика! Боже Великий, ты меня в очередной раз наказал, забрав к себе мою прекрасную невестку. Но я знаю, что Всевышний не только карает за грехи, но и помогает человеку, если он искренне покается. В таком случае – дай мне здоровье и продли мои дни, чтобы я смогла вырастить и воспитать свою крошечную внучку. За это я буду постоянно тебя благодарить!»

Свекровь продолжала плакать и причитать. К ней подошла сватья. Убитые горем женщины обнялись и вместе зарыдали. В это время в комнату вошли Лёня и Иван Владимирович Новотный. Молча остановились возле дверей. Тесть подошел к зятю, обнял его, и они вмести заплакали. Врач, наблюдая эту жуткую сцену, вызванную семейной трагедией, – уходом из жизни дорогого, любимого человека – молчал. За свою врачебную практику он принял много новорожденных и повидал не одну смерть, но столь великую скорбь он видел впервые. И про себя сожалел, что не настоял на том, чтобы явно больная женщина прервала свою беременность. Может быть, это спасло бы ей жизнь. И сохранило бы ее, как столь любимого и нужного этим горько плачущим людям человека. Он слышал, как Лёня плакал и объяснял тестю: «Это произошло так внезапно… Вика так тихо умерла… Простите меня, папа, за то, что я не уберег ее. Честное слово, мне даже в самом страшном сне не снилось, что такое может произойти…»

Видя, как эти люди переживают, Иван Владимирович подошел к тестю с зятем и, обратившись к обоим, сказал: «Я вас понимаю. Потеря большая. Произошла, наверно, какая-то ошибка, что-то где-то мы недосмотрели. Я тоже чувствую свою вину в случившемся, потому что был лечащим врачом этой женщины. Но прошу вас, перестаньте плакать. Плачем горю не поможешь и умершую женщину не воскресишь».

В это время обе сватьи перестали плакать, подошли к мужчинам и услышали, о чем говорил Иван Владимирович, успокаивая плачущих отца и мужа усопшей. Евгения Тимофеевна ему возразила: «Вы здесь ни причем. И не берите вину на себя». И, не приглашая гостей сесть, в присутствии доктора рассказала сватам о состоявшемся в кабинете лечащего врача разговоре. Объяснила, что его вины в смерти Вики нет. «Этот человек сделал все возможное, чтобы убедить Вику прервать беременность. И даже организовал консилиум врачей, которые объяснили Вике, что у нее больное сердце и она вряд ли сможет родить ребенка. Но она не послушалась совета врачей и не захотела убить свое дитя. Поэтому…»

В это время в детской комнате заплакала малышка. Бабушка Евгения Тимофеевна извинилась и поспешила к внучке. Взяв ее на руки, сразу же вернулась обратно в комнату, где лежало бездыханное тело ее матери. Подошла к присутствующим и обратилась к врачу: «Иван Владимирович, не корите себя. Вот эта маленькая девочка, которую по желанию матери мы назвали Феодоркой, родилась благодаря вашей врачебной помощи. Если бы не вы, то Вика могла бы умереть еще при родах. А так она увидела свою дочку. Радовалась, что стала матерью и этим исполнила свою роль как женщина. Полгода кормила своего ребенка грудью. Из-за нее не захотела лечиться, чтобы не подорвать здоровье девочки чрезмерным приемом медикаментов. Как видите, девочку спасла, а себя не сберегла. Это была истинная мама! Отдадим ей должное. Давайте перестанем плакать. Плачем не поможем нашему большому горю. А лучше организуем похороны и проводим Феодоркину маму в последний путь с соблюдением всех почестей, и в духе христианских обычаев».