‒ Ты тоже?..
‒ Да, я тоже наслушался всякого, ‒ шар медленно приобрёл форму человека, смотрящего себе под ноги. На его серебристых коленях, как на экранах, проявлялись сцены из жизней священнослужителей разных эпох и конфессий. ‒ Мне особенно противит ложь о готовности ученика.
‒ Когда готов ученик, готов и учитель?
‒ Именно эта гнилая кроличья нора! ‒ серебристый блеск сменился на расплав черной смолы. Она быстро сгорала и отваливалась коркой. ‒ Если уповать на Учителя, то это отказ сути творца в себе. Мы сами создаём реальность и учителем может стать всё что угодно. Даже бред сумасшедшего способен подарить нетленную искру. А измерять готовность можно бесконечно. Ученик всегда готов, вопрос лишь в том, что он себе позволит!
Серебряный человек вновь изменился. Он принял вид дерева и на его ветвях вместо листьев висели образы людей. Анри не стал всматриваться в детали одежды или прически. Мужчины и женщины, дети, старики ‒ все они неподвижно застыли, словно нарисованные. Но их глаза сверкали и двигались, пытаясь заглянуть внутрь Анри.
На мгновение Анри почудилось, что между ним и деревом есть какая-то связь, и он спросил:
‒ Кто ты?
Дерево опять приняло вид серебристого человека. Он разлёгся на боку, лениво поигрывая молниями в кулаке.
‒ Я был посланником божьим... Да, забавная вышла история... Только не путай с Мастером любви. Я пришёл задолго до него и не справился. Просто не смог делать то, что должен был.
‒ Не справился? Разве такое возможно для посланника?
Удивление захлестнуло Анри и он напрочь забыл про всё остальное. Серебристый ухмыльнулся, отпустил связку молний в полёт к грохочущим декорациям вокруг.
‒ Бог дал нам полную свободу и это не просто красивые слова.
Мысли набросились на Анри, хотелось задать тысячу вопросов, а вышло только:
‒ Как? Как это было?
‒ Если коротко ‒ туповато, ‒ процедил серебристый, изогнув верхнюю губу. ‒ Стоило мне сделать что-то необычное, как все восхищались и радовались чуду. А если я пытался объяснить словами, то никто не ухватывал нити. В те времена люди нуждались в чём-то большем, чем просто слова.
От серебристого повеяло энергиями тоски и злости. Вскинув голову, он резко спросил:
‒ Ты знаешь притчу о Мастере и ученике у озера? *
Анри на мгновение задумался и уточнил: ‒ Когда Мастер чуть не утопил ученика, сравнивая желание жить, со страстью к просветлению?
‒ Она самая, ‒ щёлкнув пальцами, тихо подтвердил серебристый. ‒ Это была одна из моих попыток что-то объяснить ученикам не только словами.
Анри осторожно заметил:
‒ История яркая, но зачем доводить чуть ли ни до смерти?
Серебристый засмеялся ‒ тонкий скрежет пополам с кашлем. Повернувшись к Анри он хрипло произнёс:
‒ Смешно сказал... "чуть ли ни до смерти", ‒ в отблеске глаз серебристого не было смеха. ‒ Дело есть, а то послал бы я тебя куда подальше...
Ощущение тоски и злости усилилось. Анри остро чувствовал нарастающее напряжение серебристого. Он явно хотел сказать что-то очень важное, но никак не мог подобраться к сути.
‒ Первые годы после начала послания было то смешно, то грустно, а потом всё опротивело. Я стоял перед многотысячной толпой и мог указать каждому Путь. Точнее, указывал не я ‒ через меня они сами себе могли передать наставление. И что в ответ? А в ответ лишь молитвы, коленопреклонение и трон, на который они возвели меня.
Молнии вокруг притихли, давая возможность серебристому говорить не напрягаясь. Они словно прислушивались к словам вместе с Анри.
‒ Последней каплей, переполнившей терпение... ‒ серебристый задумался, превратился в чёрное зеркало. ‒ Смотри!
В глубине зеркала проявилась пирамида с ровной площадкой вместо вершины. В центре площадки, сверкая золотыми боками на ярком солнце, красовался алтарь. Анри услышал слова серебристого: "Они возвели алтарь, пока я путешествовал по дальним берегам континента. " На площадку из недр пирамиды вела узкая лестница, расширяющаяся у самого верха. По ней из мрака пирамиды взошли десять жрецов с барабанами и встали в ряд по обе стороны от алтаря, выбивая тягучий ритм. Затем солдаты привели связанных мужчину и женщину. Одежда на пленниках была свежа и богато украшена. Их приковали к алтарю. По лестнице поднялся ещё один жрец, поднял над головой короткий меч и крикнул: "О, Великий, мы приносим тебе жертву и просим вернуться! "
Зеркало померкло. Серебристый человек вновь появился перед Анри.
‒ В итоге, я помог заблудшим избавиться от наваждения и отправил в новый виток...
‒ Что-что ты сделал? ‒ Анри надеялся, что неправильно понял сказанное.
‒ Ты же знаешь притчу. Только, на самом деле, все мои ученики... ‒ серебристый прервал себя долгим вздохом. ‒ Так или иначе, они всё равно бы умерли... А с моей помощью кое-кто понял, что зря поместил бога куда-то вне себя.
Анри отшатнулся от серебристого и крикнул:
‒ Ты утопил их?!
‒ Они сами принимали решение, я лишь помогал реализовать.
‒ Чушь собачья!
‒ Как это плоско, по-человечески! ‒ серебристый резко отвернулся. ‒ Сегодня я их, завтра они меня ‒ мы просто жили, набирали опыт. В последующих воплощениях я изучал страдание со всех сторон. От жизни к жизни менял роли: жертва и убийца, нищий и богач, красавица и прокажённый. Тысячи лет разухабистой скачки, пока не появилась скука.
