Можно уточнить ещё об одном элементе моей защиты, хотя, похоже, зря я его надел: пот так и тёк по шее и была мокрой спина. Дело в том, что на рубаху, под кольчугу, я надел стёганую куртку, навроде фуфайки. Очень нужная вещь в бою, страхует внутренние органы от полученных ударов. Кольчуга от колющих и режущих ударов защитит, но не стоит забывать о кинетике этих ударов, от которых страдает как внешний покров, то есть кожа и мышцы, так и внутренние органы, и их контузия в этом случае обеспечена. Может и хуже быть, повреждение, внутреннее кровотечение. А вот такая ватная куртка частично гасит подобные удары. Надел я её больше по привычке, так как не собирался драться, хотя такую возможность не исключал, воин всегда должен быть готов к бою, даже в самом безопасном месте, но вот с этой подкладкой под кольчугу я всё же погорячился. Пришлось в тень мачты встать. С учётом того, что мачты тоньше, не особо хорошая защита. Больно уж солнце испепеляюще жарило сверху.
Когда торговец появился, я продолжал стоять у мачты, лениво наблюдая за суетой матросов на палубе, не глядя подбрасывая в воздух кинжал и ловя его за лезвие. Хозяин был не один, рядом с ним топтался натуральный громила, причём явно не китаец, кажется, метис из местных, кровь индусов перевешивала. По его виду и вооружению – начальник охраны у торговца, можно сказать – эксперт.
– Что хочет молодой воин? – спросил торговец на индусском.
Видимо, матрос сообщил, на каком языке я обратился, вот и тот на нём же задал вопрос. Говорил он на нём не очень хорошо, акцент резал слух. В принципе я не намного лучше знал этот язык, так что не морщился. Сам торговец цепким взглядом осмотрел меня и прикрытый парусом груз. Вот охранник смотрел насторожённо, наверное, мой вид ему не понравился. Хм, как бы от этого проблем не было, у меня, конечно, один револьвер заткнут сзади за пояс, на всякий случай, но в случае схватки не отобьюсь. Остальное оружие и поклажа приготовлены к перевозке, так что быстро до них не добраться. Не ожидал я тут индуса встретить. Может, он тоже с воинами Тамерлана дрался, кто его знает?
– Превратить трофеи в звонкую монету, – ответил я на китайском языке.
Пока ждал хозяина, слушал разговоры команды, на погрузке они часто звучали, даже матерки были, вполне мной опознанные. Так что как раз китайский язык не сильно изменился. Однако акцент у меня всё равно должен быть, всё же пять веков прошло. В смысле в обратную сторону прошло.
Тот меня понял, кивнул и, к моему удивлению, сам спустился в лодку. Матрос ему приготовил верёвочную лестницу со ступеньками из деревянных плашек, так что тот этот сделал без особых проблем. Охранник последовал за ним. Хозяин судна со своим подчинённым осмотрели мои трофеи. Было видно по жадному блеску глаз, что товар годный, однако цену я не знал и понимал, что меня вскоре обжулят, так что придётся торговаться. К счастью, я это дело любил и умел.
Лодку торговцы тоже осмотрели, причём не менее внимательно, чем груз. На мои отдельно сложенные мешки и сундучок тоже поглядывали не без интереса и косили глаза, явно прикидывая, что там может быть. Первую названную сумму, а начали мы с груза, я с ходу отверг и повысил её в три раза. На что торговец, невозмутимо поглядывая на меня и перебирая четки, предложил свою цену. Восточной экспрессии, криков и эмоций у него не было, да и я тоже особо их не проявлял, с китайцами нужно по-другому. Опыт общения с этим народом у меня был, так что я знал, что делал. Да и торговец был заметно удивлён моими познаниями. Но при этом торговался упорно. Мою завышенную цену сбил вполовину. После чего мы ударили по рукам и начали торговаться за лодку. Та также ушла достаточно быстро, а я получил мешочек с серебряными монетами. Золотых было всего четыре, остальное – серебро и чуть-чуть меди. Последнее – по моей просьбе, мне требовался размен, мелочёвка для мелких покупок.
За это время погрузка товара из хозяйского судна была закончена, и две тяжело нагруженные лодки готовились отойти от его противоположного борта. Вернее, одна уже отошла, и четыре гребца, взметая вёсла вверх в каплях воды, уверенно правили её к берегу, к пристани возле приземистых крытых тростником складов. А вторая ждала, и ждала меня. Торговец договорился, что меня добросят до берега. После того как хозяином лодки и моих трофеев стал китайский торговец, двое матросов из команды перенесли мои вещи в лодку, и мы, отойдя от борта двухмачтового судна, направились следом за первой лодкой. Среди груза были и знакомые упакованные тюки с рулонами шёлка, которые торговец довольно профессионально помял. Между прочим, хорошая ткань, я себе полрулона смотал на нижнее бельё и одежду, пригодится. Это чтобы потом не тратиться. К чему, если вот, бесплатно лежит.
Лодка медленно двигалась по водам небольшой бухты к деревянному пирсу на берегу. Фактически это был единственный пирс у поселения, а так берег привлекал к себе внимание белой окантовкой песка и домами на берегу. Пляж был хорош, хотя изрядно замусорен. Во многих местах тёмными пятнами на песке привлекали к себе внимание вытащенные на берег и перевёрнутые лодки, не меньшее количество покачивалось на мелкой волне на мелководье на якорях, вернее, на камнях, заменяющих их. Я мельком осмотрел эти лодки. Мелочь и среднеразмерные, как и моя, сделаны из цельных стволов деревьев, то есть выжиганием с доработкой плотниками вручную топорами и стамесками, или что у них тут было вместо неё. Вот крупные лодки, те, что больше бывшей моей, были из досок, значит, есть тут лесопилки и нормальные корабелы. Правда, таких крупных раз-два и обчёлся – всего шесть, насколько я видел, причём один баркас был вытащен на берег, и там шёл ремонт, смолили его. Ещё две на данный момент занимались перевозкой грузов, между прочим, я переправлялся на берег на одной из них. Остальные – кто у пирса стоял, кто на якоре покачивался. Из всех этих лодок мачту имели всего две, тот самый баркас на берегу и одна из тех, что на якоре. Вот их я рассматривал с пристальным интересом. Для меня это большие лодки, даже с частичной палубой, а для местных, похоже, крупные суда.
Кстати, когда мы вышли дальше в бухту, я рассмотрел, что сюда же впадает довольно крупная река. Это меня заинтересовало, появлялся шанс, что двигать дальше вглубь континента можно на лодке, что меня устраивало куда больше, чем лошади. О них заботиться надо, с лодкой же подобных проблем не было. А если лошади понадобятся, куплю их в любом встречном поселении. Если они там будут конечно же. В Индии, насколько я был в курсе, с лошадьми всегда были проблемы. Не сказать, что дефицит, но похоже. Обычно использовали слонов для этого. Кстати, как раз против слонов я был не против, у меня было несколько на моём острове в королевстве. Дети на них катались или те же туристы, так что как за ними ухаживать и, главное, управлять, мне было известно. Если брать животных, то только покупать, проводники или носильщики мне были не нужны, я предпочитал путешествовать в одиночку. Не хочется получать нож в спину, мало ли какому индусу мои вещи приглянутся.
Наконец лодка, на борту которой я находился, подошла к пирсу, где уже шла разгрузка первой, и пришвартовалась к свободному месту. Между прочим, последнее свободное место, видимо, для этой лодки и оставили. Я поднялся на пирс, и туда следом подняли мои вещи. Наняв двух носильщиков, я двинул в город, пока не наткнулся на портового мытаря. Продавать я ничего не собирался, уже это сделал, так что уплатил небольшой налог, сомневаюсь, что его действительно требовалось платить, думаю, мытарь так лохов разводит, проследовал дальше.
Нравится мне в этом мире, слов нет: никто не спрашивает бумаг, документов и остального. Раз оружие на поясе, то всё, взрослый. Ещё менталитет этого времени мне очень импонировал. Именно так. В тех временах, в которых я уже проживал, полоснуть ножом вора, наколоть его во время кражи может привести тебя в тюрьму, а тут это в порядке вещей. Да просто оскорбил тебя кто словом и делом – зарубил и дальше пошёл, и никто тебе слова не скажет, потому что ты в своём праве. Это и нравилось, соответствовало моему характеру, ещё как соответствовало. Те мастера, что меня учили, также ставили и характер, что уж говорить. Я же безотцовщина, воспитать меня некому было, и, несмотря на то что мне было от двадцати лет и выше, я внимал мастерам со всем вниманием, относясь к ним со всем уважением. Да и отношения у нас были с большинством как отец к сыну. Но не совсем со всеми, некоторые мастера, что постигали воинскую науку с детства и отшлифовали её в многочисленных вооружённых конфликтах и войнах, были не слишком старше меня, вот их я считал если не старшими братьями, то близко.
