– И вас да не коснутся, прекрасная дочь клана Филонель! – едва заметно склонил голову Ксарион. – Вижу, что пребывание среди людей ни в коей мере не пошло вам во вред! Я поражен вашей красотой, Агнуша!

Герцогиня тонко улыбнулась. Советник по личным вопросам просто обязан был владеть таким непростым оружием, как лесть, и Ксарион пользовался им виртуозно.

– Мне приятны ваши слова, но я хотела бы перейти к делу. Его Величество Редьярд в любую минуту может вызвать меня…

Агнуша откинулась на высокую спинку стула и ослепительно улыбнулась: мол, твое место высоко, Ксарион, но и я не сижу у подножия трона, а по крайней мере стою за плечом Его Ласурского Величества!

– Разговор с деловой женщиной приносит удовольствия не меньше, чем с красивой, – усмехнулся советник, – а в вас сочетаются оба этих качества, Агнуша. Слышит ли нас кто-нибудь? Разговор пойдет конфиденциальный.

Герцогиня щелкнула тонкими пальцами – замок в двери повернулся, а на окно пала занавесь.

– Хорошо, – улыбнулся Ксарион, – вижу, о нашей магии вы не забывали?

– Среди людей есть смысл использовать ее только в бытовом аспекте, увы, – вздохнула эльфийка, – например, чтобы быстрее подогреть воду в купальне или охладить напиток в жаркий день. Я очень занятая женщина, личный советник, у меня нет времени на глупости вроде совершенствования того, в чем я не чувствую себя первой.

– Реальный взгляд на вещи и понимание собственных целей – еще один плюс в вашу пользу, Агнуша, – загадочно произнес Перкатипотль. – Итак, знаете ли вы что-нибудь о последних событиях на родине?

Герцогиня нахмурилась. За судьбой Лималля она не следила уже лет десять или больше, поскольку не собиралась возвращаться, даже несмотря на желание это сделать. Да и что там могло измениться, в этом спящем царстве?

– Завеса пала… – пояснил Ксарион.

Агнуша моргнула. Завеса? Пала? Этого не может быть! Это значит… Но ведь это…

С трудом справившись с волнением, она вновь нацепила на лицо маску прекрасного спокойствия и поинтересовалась:

– Значит ли это, что наши братья и сестры смогут проснуться?

Братья, сестры… и родители! Уснувшие вместе с остальными еще до ее отъезда на Тикрей!

– Уже есть единичные случаи пробуждения, – личный советник был явно доволен произведенным эффектом. – Мы изыскиваем пути пробудить остальных, но все они требуют дополнительных вливаний маны… Артефакты Вечной ночи в Лималле нынче на вес золота! Но не это самое чудесное из того, что произошло, Агнуша!

Эльфийка нахмурилась.

– Не это? Что еще могло произойти, личный советник? Неужели Крей выпустил родину из своих кривых когтей?

Ксарион не скрыл вздоха.

– Увы… Я тоже желаю свободы всем сердцем, как и Мудрейший, однако расстановка сил на политической арене Тикрея явно не в нашу пользу… Предлагаю вернуться к этой теме после того, как большинство сограждан пробудится. Вопрос, который я хочу доверить вам, гораздо более важный. Дети.

– Дети? – изумилась герцогиня.

Дети перестали рождаться в Лималле около двух сотен лет назад. Что явилось тому причиной, сказать было затруднительно: то ли это был побочный эффект Завесы, то ли резко сократившееся эльфийское население, вынужденное все чаще использовать кровосмесительные браки, совсем потеряло способность к деторождению.

– Дети, – нежно улыбнулся личный советник. Кажется, впервые он позволил себе проявление собственных эмоций. – Одна из пробужденных оказалась беременной, и беременность развивается нормально! А в Дайелитель сразу две соотечественницы из тех, кто не спал, понесли от своих партнеров. Агнуша, вот истинное чудо!

Рю Филонель оценила степень искренности советника и позволила себе не меньшую: в восторге захлопала в ладоши и засмеялась. Прекрасно знала, как действует этот подобный звону хрустального колокольчика смех на мужчин.

– Это прекрасная новость, советник Перкатипотль! Я благодарна вам за то, что сообщили о ней! Лучшего известия нельзя было и желать!

Улыбка Ксариона неуловимо изменилась. Перед ней вновь был не просто пятитысячелетний эльф, но эльф, облаченный полномочиями, дарованными самим Мудрейшим. Очень широкими, надо сказать, полномочиями.

– Всегда стоит желать большего, Агнуша, – рассудительно заметил он. – Однако вам простительно, ведь вы так молоды!

Рю Филонель едва не залилась румянцем, еле сдержалась, хотя кончики ушей все же заполыхали. Среди людей никто не делал комплиментов ее возрасту, лишь красоте и уму. А для женщины такие комплименты – как глоток свежего воздуха в душной комнате.

– У меня есть и лучшая новость, но касается она не всех эльфов, а лишь пяти эльфиек, в число которых повезло войти и вам! – продолжил советник. – Все, что я сейчас скажу, строго конфиденциально и не должно обсуждаться ни с кем – я подчеркиваю, ни с кем! – из соотечественников, кроме меня. Про остальные расы даже и говорить не буду.

Агнуша подалась вперед и ослепительно улыбнулась. Вот оно!

– Все так серьезно, личный советник? Я вся внимание. В моей лояльности по отношению к информации вы могли убедиться, если навели справки. А вы их навели!

– Навел, – не стал отпираться Ксарион, – подробное досье, заключение семейных целителей, отзывы дриад, образ жизни, предпочтения, в том числе в сексе, чистота крови, наличие в роду больных белой лихорадкой… И не только о вас – о каждой из пяти претенденток!

По мере перечисления брови герцогини все более поднимались вверх. Когда он замолчал, она откинулась на спинку кресла, тяжело дыша. Все оказалось гораздо серьезнее, чем она могла предположить! Гораздо, гораздо серьезнее!

– Вы позволите мне догадаться? – пытаясь сдержать дрожь в голосе, спросила эльфийка. – Мудрейшему нужен Сосуд для его мудрости?

Глаза личного советника вспыхнули, как у дикого кота на охоте, увидевшего дичь.

– Браво! – воскликнул он. – Браво, дочь клана Филонель! Я в восхищении!

– Я рада, – дрогнув ресницами, ответила Агнуша. – И каковы условия?

– Официальный брак с Мудрейшим при условии зачатия, вынашивания и рождения здорового потомка. Пол значения не имеет. Участие в жизни и воспитании ребенка, прививание традиционных эльфийских ценностей, возможно, обучение магии на первоначальной ступени. Он или она должны расти истинными гражданами своей страны, ощущать любовь и заботу, уметь нести ответственность и противостоять трудностям. В общем, от вас потребуется все то, что каждый из эльфов дал бы своему отпрыску…

Герцогиня давно научилась не доверять услышанному и потому уточнила:

– Ограничения?

Ксарион качнул головой.

– Почти никаких, кроме трех! Первое: развод по вашему желанию невозможен. Второе: если вы будете хорошей матерью, у ваших ног будут весь Лималль, сокровищница, свита… Все, что пожелаете! Но ребенок должен оставаться в непосредственной близости от отца. Кроме того, вы должны дать согласие на предварительный осмотр нашим целителем. Данные, что мной получены, несколько… хм… устарели.

– Условия разумные, – усмехнулась Агнуша. – Раньше я бы не задумываясь приняла их… Но теперь мне нужно время на обдумывание. Надеюсь, оно у меня есть?

– Конечно, – уголки рта личного советника приподнялись в волчьей ухмылке, – скажем, до первого месяца лета по календарю страны вашего пребывания.

– Я отвечу раньше, – небесные глаза герцогини потемнели, – и подожду вашего ответа. До первого месяца лета по календарю страны моего пребывания.

Ксарион прищурился.

– Вы опасная женщина, Агнуша, но вы мне нравитесь. Свяжитесь со мной, как только будете готовы дать ответ. Мой личный канал связи прописан в ваше зеркало. До встречи!

Амальгама потемнела. Рю Филонель задумчиво накручивала на палец безупречный локон. Ее сердце дало ответ сразу, едва услышало вопрос. Ответ, удививший ее саму. Теперь стоило выдержать паузу и донести его до личного советника. И после этого она будет знать о своем будущем. Будущем королевы Лималля или безымянной эльфийки, прозябающей где-то на окраине зримого мира.