Для того чтобы понять «чудо девяти дней Дюнкерка», надо иметь хотя бы общее представление о ходе предшествующего шестнадцатидневного сражения, которое сломило Голландию, потрясло Бельгию и подобно урагану пронеслось по полям Франции.

Первый этап немецкой кампании против западных держав с военной точки зрения является образцом. И в прошлом применение нового оружия и новых методов обеспечивало достижение победы в войне. Но редко случалось, чтобы одна страна за другой подвергались такому быстрому и полному разгрому в результате решительного применения новой боевой техники.

Немцы испытали метод «блицкрига» в Испании, а потом применили его в Польше. В течение девяти месяцев, пока Англия и Франция старательно создавали вооруженные силы старого типа, немцы совершенствовали свой метод ведения войны. В течение девяти месяцев французское верховное командование совершенствовало свою традиционную стратегию, а шутники говорили, что «блицкриг» – это «молниеносная война, а молния никогда дважды не ударяет в одно и то же место». 10 мая молния ударила.

К 14 мая была сокрушена Голландия. К 20 мая немецкие танки достигли побережья Ла-Манша у Абвиля. К 27 мая капитулировали бельгийские войска, сражавшиеся до полного изнеможения левее английской армии. Английские экспедиционные силы, 1-я французская армия и остатки 7-й французской армии оказались в образовавшемся «мешке», и для Франции настали черные дни.

Это была победа динамики над статикой, победа принципа подвижности над оборонительными принципами, породившими линию Мажино.

Переброска английских экспедиционных сил во Францию началась 4 сентября 1939 года. К концу месяца 160 тысяч человек, 25 тысяч машин и 100 тысяч тонн горючего, боеприпасов и других военных грузов были благополучно доставлены во Францию. По-видимому, не все полностью представляют себе, какое это было достижение. Еще в апреле 1938 года английское правительство намеревалось в случае войны с Германией ограничить свою помощь союзникам военно-морскими и военно-воздушными силами. Вплоть до марта 1939 года не было принято решения, предусматривающего нечто большее, чем отправку лишь символического контингента войск для совместных действий с французской армией. Годы разоружения неизбежно должны были ограничить численность этого контингента. В число 160 тысяч человек входили не только боевые части, но также и личный состав баз коммуникационных органов, аэродромов и технический персонал.

Франция по мобилизации призвала 2 миллиона человек. Совершенно очевидно, что удельный вес английской армии на полях сражений был незначителен. Роль, которую играло английское командование в военных советах, соответствовала численности его полевых войск. Таким образом, важнейшие стратегические решения принимались французским командованием. Вообще говоря, намерения французов сводились к тому, чтобы организовать эффективную оборону границ Франции и удерживать ее, пока не будут сколочены силы союзников, достаточно мощные для перехода в наступление. Англия согласилась с такой установкой, и ее экспедиционные силы были связаны французским стратегическим планом.

Линия Мажино – это одна из величайших в истории иллюзий. Задолго до того, как Андре Мажино, будучи военным министром, добился первого ассигнования в 2900 миллионов франков на ее строительство, она стала символом веры французского верховного командования. Опыт войны 1914–1918 годов с затяжными действиями на стабильном фронте считался непреложным и в период между войнами. Во время Первой мировой войны появился на свет танк. Однако самый характер войны не давал возможности полностью проявиться всем его возможностям. В Англии, Франции, а потом и в Германии некоторые дальновидные люди сумели понять возможности танка, но только в Германии, во вновь созданной армии, нашлись люди, способные реализовать то, что предвидели их предшественники. Но даже и там им пришлось без конца бороться с консерватизмом высшего командования. Однако их борьба увенчалась успехом.

В 1939 году в немецкой армии считали, что танки способны совершать стремительные и глубокие прорывы в глубь территории противника, что авиация может их поддерживать, а если потребуется, и снабжать, что механизированная артиллерия может двигаться вместе с танками и что моторизованная пехота может взаимодействовать с ними и удерживать захваченное ими пространство.

Сегодня это представляется азбучной истиной, но тогда это была новая идея.

Французы считали, что линия укреплений, построенных в соответствии с принципами современного инженерного искусства, с личным составом, укрытым глубоко под землей, с орудиями, прикрывающими все подступы, может преграждать путь противнику на довольно длительное время. Между прочим, Андре Мажино во время Первой мировой войны был сержантом французской армии, и, несомненно, этот опыт пригодился ему в дальнейшем.

Линия Мажино была действительно чрезвычайно прочной. В сражении, приведшем к разгрому Франции, она так и не была прорвана. Но произошло это именно по той причине, которая превращала ее в иллюзию: фланг линии Мажино был оголен. На протяжении 320 километров, от Лонгюйона, где кончалась линия Мажино, до побережья Северного моря, не было прочных оборонительных сооружений. На памяти того поколения людей, представители которого определяли, политику Франции, нейтралитет Бельгии уже был однажды нарушен.

Фландрская низменность – естественные ворота во Францию. Кроме пересекающих ее каналов и рек, ни одна из которых не является непреодолимой для современных армий, она не имеет сильных оборонительных рубежей. Использование Фландрской низменности лежало в основе плана Шлифена.

Граф Альфред фон Шлиффен, начальник германского генерального штаба с 1891 по 1906 год, являлся автором плана, который в общих чертах был осуществлен в 1914 году. Сущность этого плана заключалась в том, что немецкая армия должна, игнорируя укрепленную восточную границу Франции и оставаясь в обороне на рубеже Рейна, двинуться через Бельгию и нанести удар по неукрепленной франко-бельгийской границе. Если бы осуществление плана Шлиффена было тогда доведено до логического конца, он принес бы успех. Четверть века спустя этой идеи Шлиффена предстояло стать важной частью первого плана удара на западе. Кроме всего прочего, преимущество этого плана заключалось в том, что с самого начала военных действий он создавал угрозу для промышленных районов Северной Франции, включавших большую часть военно-экономического потенциала страны.

Несмотря на наличие линии Мажино, французский генеральный штаб не мог закрывать глаза на возможность нападения через Фландрскую низменность, как и на то, что военные действия в глубоком выступе линии фронта, где сосредоточены такие города, как Лилль, Рубе, Туркуэн, Аллюэн, Турне и Армантьер, могут привести к утрате значительной части французской военной промышленности уже в первые недели войны. Если бы даже штаб и не видел этого, то ни один политический деятель не мог бы остаться глухим к требованиям представителей военной промышленности.

Чтобы предотвратить такую возможность, на границе были размещены войска. Вдоль границы стояло пять армий: 2-я французская армия – от северного фланга линии Мажино примерно до Седана, 9-я французская армия – от Седана до долины Уазы, 1-я французская армия – от этого пункта до Мольда, английская экспедиционная армия – от Мольда до Байеля и 7-я французская армия – от Байеля до моря. Хотя на линии границы были проведены некоторые фортификационные работы, французский генеральный штаб никогда по-настоящему не намеревался вести на ней операции. Его план заключался в том, чтобы двинуть войска вперед, на территорию Бельгии, и навязать сражение наступающему противнику. Осуществление этого плана зависело, во-первых, от прочности бельгийской пограничной линии обороны, которую в то время называли продолжением линии Мажино, во-вторых, от способности четырех армий, которых это главным образом касалось, вовремя занять намеченные оборонительные рубежи.