Он переключил экран на передний обзор и поискал взглядом кожух упаковочной секции. Упаковочный блок представлял собой длинную крытую платформу, напоминающую транспортный ангар с открытыми боковыми погрузочными воротами. Низко нависающая крыша предоставляла мало места для маневрирования. Канетти и автопилоту предстояла непростая задача: завести катер на платформу под низкой крышей через боковые ворота ангара, почти равные по ширине катеру.

– Приготовиться к посадке, – передал он по радио экипажу. Посадочные двигатели работали на пределе возможностей. Что с автопилотом, что без автопилота, серьезный порыв ветра мог снести катер вбок и смять его о корпус комбайна или же о нависающую крышу погрузочной секции.

– Слушай, тебе хоть нормально платят за такую дерьмовую работенку? – Роджерс говорила спокойно и размеренно, чтобы не нарушить его концентрацию.

– Какое там, – отозвался пилот.

Господи боже, ну кто же делает такую низкую крышу! Резким движением Канетти выключил сигнал, предупреждающий о возможности столкновения. Он и сам видел, насколько опасен маневр, и это завывание действовало ему на нервы.

– Ну, давай, потихонечку… – шептал пилот машине.

Двадцатипятиметровый десантный катер мягко, боком, вплыл в отверстие погрузочного ангара. Даже хвост не поцарапал. Сквозь крутящуюся в воздухе грязь Канетти разглядел палубу ангара и опустил машину.

Контакт. Посадочные шасси спружинили, катер чуть подпрыгнул, и пилот почувствовал легкий боковой дрифт. Металлический скрежет. Катер замер.

– Все на высадку! – закричал Канетти в микрофон.

Роджерс выдвинула трап и открыла внешний люк. Вихревой ветер в сочетании с резкой переменой давления едва не сбил морпехов с ног. Грузовой отсек мгновенно заполнился крутящейся в воздухе грязью. Теллер слышал, как ее мелкие частички барабанят по броне, а его защитные очки словно поливали из брандспойта.

– Пошли! – резко приказал Бозе по внутренней связи.

Отряд двинулся вперед. Это явно нельзя было назвать самой динамичной или героической высадкой в истории морпехов: медленно продвигаясь против крутящегося вихря, бойцы скорее напоминали классическую цирковую пантомиму.

– Направляйтесь к шлюзу, – приказал Бозе, идущий во главе отряда. – О’Дауд, приготовь этот чертов страховочный трос!

Они шаг за шагом продвигались к шлюзовому люку в связках по пять человек. Идущие первыми тащили специальные карабины для крепления тросов, но идти приходилось медленно, сильно наклонившись вперед и борясь с ветром за каждый шаг. Последние в группе медленно вытравливали тросы с катушек, закрепленных в грузовом отсеке катера.

– Господи! – протестующе выдохнул рядовой О’Дауд.

– Господь любит тебя, сын мой, – отозвался Бозе. – А ну давай цепляй трос!

Шедший первым в группе Бозе тоже нес страховочный карабин. Он чуть ли не всем телом впечатался в люк шлюза, лихорадочно нашарил крепежный узел, открыл крышку и мгновенно прицепил карабин.

– О’Дауд!

О’Дауд оказался рядом с ним, подтягивая второй трос. Внезапный удар ветра швырнул бойца на дверь шлюза, и он уронил карабин. Страховочный трос был прикреплен к его поясу, и карабин повис, раскачиваясь в воздухе. Морпех попытался вслепую нашарить болтающийся трос, но по ошибке отсоединил свой личный страховочный карабин от троса. Не подозревая, что он больше не связан со страховочной линией, О’Дауд чуть расслабился, и его немедленно сшибло с ног ветром. Морпех упал на бок и ветер потащил его, перекатывая вдоль палубы, пока он не сшиб с ног Теллера, который шел во главе третьей группы. Роджерс, шедшая в связке позади Теллера, ухватилась за его броню, чувствуя, как ее ботинки скользят по палубе ангара. Теллер вытянул руку и ему удалось ухватиться за ремень снаряжения О’Дауда. Судя по чертежам, транслируемым на внутренний экран его очков, Теллер видел, что О’Дауд находился всего метрах в трех от края открытого палубного люка, в пяти метрах под которым зияли стальные внутренности скирдующих механизмов.

– Лейтенант! – закричал Бозе.

– Открывай этот чертов входной люк! – заорал в ответ Теллер, изо всех сил стараясь не выпустить из рук ремень О’Дауда.

Бозе повернулся к люку. Рычажная ручка была покорежена. Сержант попытался найти запирающее устройство, потом включил плазменный резак и разрезал ручку вместе с внутренним затвором.

Электрические системы комбайна не работали, и Бозе вместе с рядовым Белфи пришлось откатывать скользящую дверь вручную. Дверь поддалась на удивление легко, как будто ветер ослабил или расшатал раму люка.

Во входном шлюзе царила темнота. Морпехи один за другим забрались внутрь, последней вошла группа Теллера, таща за собой О’Дауда. Ветер и грязь последовали за ними.

– Закрыть люк! – приказал Теллер. Роджерс и Патор задвинули тяжелую плиту, и шторм остался снаружи.

Ветер прекратился, висящие в воздухе частички пыли и грязи стали оседать. Морпехи по-прежнему слышали, как бушует и грохочет ураган за дверью шлюза, как мелкие частицы воздушной взвеси барабанят по корпусу комбайна, словно потоки тропического ливня. Люди тяжело дышали. Одна за другой включались нашлемные лампы и фонари, освещая пространство, заполненное серым туманом и тенями. Теллер поднял защитные очки на лоб, но видимость почти не улучшилась.

– Открыть внутренний люк! – приказал Теллер, слыша, как тускло и мертво звучит его голос в пыльном воздухе тесного шлюза. Лейтенант чувствовал, как пыль скрипит у него в горле, а нос, казалось, был намертво забит грязью.

– Внутренний люк заперт, – отозвался Бозе.

– Режь механизм, – сказал Теллер.

Бозе снова взялся за резак, и через минуту десантники смогли открыть внутреннюю дверь.

Внутри их встретил затхлый холодный воздух и темнота. Внутреннее освещение не работало, отопление тоже, и, судя по всему, уже давно. Морпехи медленно двигались по коридору, включив фонари и держа оружие на изготовку.

– Гляньте сюда, – Бозе подозвал Теллера и указал на внутренний замок входного люка. Там, где прошелся плазменный резак, блестел свежий срез металла, но сам внутренний замок был покорежен и оплавлен.

– Что это, черт возьми, такое? – спросил Теллер.

– Кто-то расплавил механизм плазменным резаком или автогеном, – ответил Бозе. – С замком на внешнем люке было то же самое.

– Они намертво заперли двери изнутри?

– Не знаю, они ли, но кто-то явно это сделал, – заметил Бозе.

– Но зачем? – спросила Роджерс.

– Чтобы не допустить что-то внутрь? – предположил Теллер.

– Я понимаю. Но что?

– Понятия не имею.

Прикрывая друг друга, бойцы продвигались через темные внутренние помещения гигантской машины. Внутри была полная пустота без единого признака жизни. Не было видно даже мусора или каких-нибудь обломков. Свет фонарей выхватывал из тьмы голый металл решетчатых палуб, некрашеные стальные стены, острые углы внутренних переборок. Роджерс наткнулась на стеллаж с тяжелым противопогодным обмундированием, но крюки для защитных костюмов были пусты – на полках остались только некрашеные шлемы, наплечники и пряжки от снаряжения.

– Кому может понадобиться костюм без шлема? – удивилась она.

– Может, кто-то просто замерз? – предположил Белфи.

Роджерс сняла с полки один из шлемов. Сперва ей показалось, что тяжелый лицевой щиток сделан из металла, но перевернув шлем, она обнаружила, что щиток был из стекла, словно покрытого изнутри слоем какого-то серебристого матирующего вещества. Смягчающая подкладка отсутствовала, остались только пряжки и пружинные штифты для лучшей подгонки шлема. Все было покрыто тонким слоем пыли, которая выплыла облачком, когда Роджерс перевернула шлем.

– Мы можем что-нибудь сделать с электричеством? – спросил Теллер.

Готлин порыскала вокруг, нашла на стене распределительный щит и попыталась подключить переносной генератор, но безуспешно.

– Контакты в нормальном состоянии? – поинтересовался Теллер.