- Интересная идея, - похвалила я. - Обязательно обсудим её с ребятами. Только что-то мы в сторону ушли от разговора. Ты что, домой собираешься, если хочешь прийти в гости?
- Я по примеру Жан-Жака хочу пойти, - туманно высказался Слава.
Туманно, конечно, для постороннего слушателя. Я-то сразу поняла, что он хочет попробовать пройти через Места Силы. Посмотрим, получится ли.
Когда мы закончили разговор, у меня ещё оставалось время до выхода на тренировку в Клуб. Я позвала наших ребят и сообщила им о предложении Славы повоспитывать нашу учительницу истории. А перед этим пошарила в Интернете и нашла там интересную лекцию по истории, как раз к теме завтрашнего урока.
"Дина, завтра же тебя Жанна Максимовна спросит?" - напомнила я.
"Спросит", - вздохнула Дина, - "я уже параграф из учебника прочитала".
"Зайди на обучающий сайт", - посоветовала я. - "Лови название. Там лекция классная по истории, как раз в тему, что задавали, про Смутное время".
"Спасибо, прямо сейчас и зайду", - загорелась Дина.
Когда мы пришли в Клуб, Марик и там начал хвастаться, как его хотели украсть. Учитель сказал мне, что продолжает отслеживать направленное на нашу семью внимание. Про Лысого он сказал, что с того взяли подписку о невыезде, ведётся следствие. Оказывается, Лысый устроился охранником в школу, чтобы организовать там ребят, занимающихся вымогательством денег у не способных сопротивляться учеников. Сейчас ведь многие семьи живут неплохо, у детей деньги на карманные расходы водятся. Вот Лысый и обещал вымогателям своё покровительство в обмен на половину тех денег, что вымогатели собирали со своих данников. Когда его уволили, и началось следствие, Лысый испугался, решил быстро добыть денег и сбежать из страны. У них уже были куплены билеты на симферопольский автобус. А идея получить выкуп за Марика у него появилась в понедельник, когда Андрей ему назвал нашу фамилию. Я рассказала Учителю про Дениса и спросила, можно ли ему как-то помочь, потому что я очень за него переживаю. Я как представила, что меня могли бы лишить Дара, мне чуть дурно не стало. Учитель пообещал сегодня же заняться этим вопросом. Денису они помогут обязательно. Я хоть успокоилась.
Мне забавно было смотреть на Марика. Он понимал, что и в школу ходить надо, и на занятия в Клуб и в яхт-клуб, но втайне завидовал близнецам, которые теперь постоянно старались находиться в Драконьем мире. Когда мы возвращались домой после занятий, я пообещала брату, что в выходные мы будем исследовать наши окрестности вокруг озера.
История Дениса
То, что я сейчас напишу, мы узнали намного позже. Сразу же после моей просьбы Учитель "просмотрел", что случилось с Денисом, и связался по телефону с его родным отцом, договорившись о немедленной встрече. Когда Андрей Михайлович понял, что речь идёт о Денисе, он отменил все дела, и поехал домой, куда и пригласил позвонившего.
Денис Калязин сидел на балконе 7-го этажа и задумчиво разглядывал каменную площадку внизу перед домом. "А вот если спрыгнуть туда вниз головой, наверное, точно не выживешь", - пришла вдруг откуда-то нечаянная мысль. Денис горько усмехнулся. "Никто и не заплачет", - подумал он с ожесточением. - "Только дядя Жора, небось, скажет, что дураком был, дураком и умер. А вот фиг тебе", - внезапно ожесточился мальчик, - "ты-то, наверное, рад будешь, гад такой, от меня избавиться. А мне-то зачем тебе радость доставлять? Назло тебе жить буду!"
Денис невесело вздохнул. Назло кому-то жить не хотелось, хотелось любви и понимания. Хотя он осознавал, что и он в какой-то степени виноват в том, что нет в его жизни ни того, ни другого.
Денису было четыре года, когда мать развелась с отцом. Они тогда жили в маленьком домишке на окраине города с родителями отца. Денис всё ещё помнил всепроникающий запах лекарств и слово "Чернобыль", с которым этот запах был связан. Он недавно спрашивал маму об этом, и та нехотя объяснила, что его дед Миша был ликвидатором аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году (у-у-у, это когда было!), поэтому сильно болел. Когда они жили уже у дяди Жоры, Дениска слышал, как мать возмущённо говорила отчиму: "Андрей звонил, отец у него, слава Богу, отмучился, так он спрашивал, нельзя ли Денису попрощаться с дедом. Я, конечно, запретила, разве можно шестилетнего мальчика так травмировать". Денису было и страшновато, и любопытно (как это, прощаться с умершим). Но к тому времени с отцом он уже почти не виделся и постепенно отвыкал от него. Хотя вины Андрея Михайловича в этом не было. Он несколько лет настойчиво пытался видеться с сыном. Но когда понял, что Денис сам не хочет встречаться с ним, просто подошёл к прятавшемуся от отца Денису и грустно усмехнулся: "Сынок, ты не прячься больше. Если не хочешь встречаться со мной, так и скажи. А я обещаю, что насильно навязываться тебе не буду. Но и любить тебя не перестану, ты это помни. Ты моя частичка, я всегда помню о тебе, всегда помогу, когда понадобится моя помощь. И приму тебя всегда, не забывай об этом".
Честно говоря, понадобился он быстро. В том году (тогда Денису ещё не исполнилось 7 лет) дядя Жора впервые выпорол его. Самое главное, несправедливо. Виноват был Юрка, сын дяди Жоры от первого брака. Юрка был на два года старше Дениса. Денис вспомнил, как он обрадовался, когда они пришли с мамой в эту просторную (после их домишки) четырёхкомнатную квартиру, и дядя Жора подтолкнул его к насупленному мальчишке чуть постарше Дениса: "Вот тебе и старший брат, дружите, мальчики". Ага, брат. Гад он ползучий, а не брат. Все эти годы за все провинности Юрки приходилось отвечать Денису. Родители верили старшему, а Денису доставалось на орехи. Пока взрослые только ругали и наказывали не физически, Денис терпел, усвоив, что понимания даже от мамы он не получит. Мама вообще как-то отдалилась от Дениса, погрузившись в заботы о новой семье. Когда Денису исполнилось 5 лет, родилась Людочка, а через два года - Лидочка. Вот за Людочку Денис и "огрёб" свою первую порку. Родители с Лидочкой отправились в церковь, крестить дочку, а двухлетняя Людочка что-то капризничала, её оставили с братьями дома. И тут Юрка сказал, что ему интересно проверить, что будет с сестрёнкой, если её накормить клубникой. Мама запрещала давать девочке ягоды. Несмотря на возражения Дениса (он даже в драку с Юркой кинулся, хоть и знал, что шансов победить у него нет), Юрка скрутил его и запер на время в комнате. Юрка сначала накормил Людочку ягодой, а потом выпустил Дениса. Когда вернулись родители, Людочкой уже занимались врачи скорой помощи, вызванные Денисом. Юрка сидел в углу гостиной, зло сверкая глазами. Когда вошли родители, этот гад (другого слова Денис не нашёл) кинулся к отцу и закричал: "Папа, это всё Денис, я ему говорил, не корми её клубникой, мама не велела, а он не послушал". Оторопевшего от такой наглости Дениса слушать никто не стал. Оставив жену с дочками и врачами, Георгий Степанович оттащил кричащего и сопротивляющегося Дениса в спальню и высек ремнём.
Когда он выбросил пасынка в опустевший уже коридор - мать с девочками закрылась в гостиной, скорая уехала, Юрка скрывался в своей комнате - зарёванный Денис в запале выскочил из квартиры и побежал по улице, повторяя только одно слово: "Папа, папочка". Кстати, дядю Жору он так и не стал называть папой, поскольку не чувствовал от него даже крошки тепла. А Юрка охотно согласился называть мачеху "мамой", за что и получал от неё ласки даже побольше, чем родной сын. Всё это Денис вспоминал на бегу, вспоминая также ласковые руки отца и любовь, которая всегда была в его глазах, когда он смотрел на сына. Сейчас Денису было стыдно перед отцом за то, что он, по сути, отказался от него, увлёкшись новой жизнью. Как же, они теперь жили в благоустроенной квартире, у него была отдельная комната. Правда, комната была не совсем его, это у Юрки была собственная комната с балконом, где он был хозяином. А в комнате, где ночевал Денис, его собственными были только диванчик, на котором он спал, и небольшой столик, который поставили для него, поскольку в этом году он шёл в школу. На остальном пространстве комнаты распоряжалась мама. Там стояла гладильная доска и шкафы для постельного, столового белья и одежды. В общем, комната напоминала Денису склад, но ночевал-то он один. После тесного домика отцовской семьи он радовался новому жилью.
