"Сейчас организую звонок от директора, у него есть серьёзный разговор к завучу. А то мне неудобно урок прерывать", - откликнулась учительница.

- И что ты там делала? - тем временем продолжал спрашивать капитан.

- Да ничего особенного, - тянула я время, ожидая звонка. - Я проходила в кабинет Киры Георгиевны.

- Для чего? - последовал новый вопрос.

- Она сказала, что передо мной у неё были какие-то санинспекторы. А я спросила, сообщала ли она о них папе. А она не сообщала. Тогда я позвонила папе...

Ура, зазвонил телефон у Веры Петровны! Она сняла трубку:

- Да, Василий Игнатьевич, я слушаю.

Я продолжила рассказ, который слышал только капитан, ещё не подозревая об этом.

- Папа попросил Киру Георгиевну скопировать ему на диск видеозапись посещения санинспекторов. Когда она копировала, я заметила, как один из них чего-то позасовывал на полки. Поэтому я пошла туда и нашла там три пакетика с белым порошком. Я положила их в рюкзак, взяла у Киры Георгиевны диск и понесла его папе.

- Пакетики ты тоже папе отнесла? - дрожа от возбуждения, спросил капитан.

- Это ещё зачем? - возмутилась я. - Я от них сразу избавилась, что Вы думаете, я не знаю, что там за гадость была?

- К-как и-из-б-ба-вилась? - капитан даже заикаться начал.

- Да очень просто, - махнула я рукой. - Я что, книжек не читаю, что ли? Вот Вы читали трилогию "Рыцарь Ордена"? - спросила я его.

- Чего? - опешил капитан, - какую ещё трилогию? Ты мне разговор не уводи. Что ты сделала с порошком? - раздельно спросил он.

- А я и не увожу, - обиделась я. - Я как раз и отвечаю. Там, в книге, один мальчик увидел такой пакет и спустил его содержимое в унитаз. Вот и я спустила содержимое этих пакетиков.

- Вы слышали? - возбуждённо обратился капитан к Вере Петровне, только сейчас обратив внимание на то, что она разговаривает по телефону.

- Хорошо, Василий Игнатьевич, я так и сделаю, - сказала Вера Петровна в трубку, положила её и вопросительно глянула на капитана. - Вы что-то сказали?

- Вы слышали, что сейчас сказала девочка? - теряя терпение, повысил голос капитан.

- Извините, нет, - сказала Вера Петровна. - Мне директор звонил по важному вопросу. И потом, главное, чтобы слышали Вы, мне-то зачем слушать ваш разговор. Я здесь присутствую, чтобы защищать интересы ребёнка, а не следить за вашим разговором.

- Повтори ещё раз, что ты мне сказала про пакетики, - потребовал капитан.

Я укоризненно на него посмотрела.

- А ещё на меня говорили, что я детскими играми занимаюсь, - с упрёком сказала я. - Я Вам больше ничего не скажу. Вера Петровна, можно, я на урок пойду? - обратилась я к завучу, - а то я без оценки останусь.

- Иди, Женя, - разрешила Вера Петровна.

Капитан начал спорить с завучем, а я вежливо попрощалась и ушла. Оценку за салат я получила, а сам салат не попробовала - его съели до моего прихода.

Дома я рассказала родителям о моём "допросе". А ещё попросила папу подумать о том, как помочь Александре Николаевне, рассказала ему то, что узнала от Инессы Степановны. Что в квартире ей некомфортно и денег мало получает. Папа обещал подумать, как можно помочь нашей любимой учительнице, сказал, что сегодня же поговорит об этом с Инессой Степановной.

*

НикНика мне пришлось долго уговаривать. Он активно сопротивлялся, говорил, что занят по горло, на новых учеников у него нет времени.

- Николай Николаевич, - не отступала я, - я знаю, что девочек Вы не берётесь учить, но, может быть, сделаете для меня исключение. Я буду очень стараться.

- Кто тебе такое мог сказать? - удивился НикНик.

- Слава Веснин, - откровенно сказала я. - Он, кстати, просил передать Вам привет и сказать, что Ваши уроки до сих пор ему помогают быть на первом месте в училище.

- Ишь ты, не забыл, - пряча довольную усмешку, проворчал инструктор. - А ты откуда его знаешь? - поинтересовался он.

- Его мама, Инесса Степановна, наша классная руководительница, - пояснила я. - А со Славой я в прошлом месяце познакомилась, он мне и посоветовал к Вам обратиться. Мы с ним сейчас часто по Скайпу по-английски разговариваем, для практики.

Не знаю, удалось бы мне уговорить НикНика, но мне невольно помог наш первый инструктор, Матвей, который вчера вымогал у папы плату за меня. Не знаю, кто ему сообщил о моём разговоре с НикНиком, но он возбуждённо подскочил к нему и заорал, брызгаясь слюной от возмущения:

- Ты что это у меня учеников отбиваешь? Думаешь, если дольше всех тут работаешь, то ты самый крутой?

И дальше посыпались всякие обвинения, перечисления, сколько перспективных учеников у него увели другие завистники, как беззастенчиво используют его опыт и навыки. Я было открыла рот, чтобы напомнить этому горлопану, как он вчера измывался над нами, всё время повышая оплату за мою возможность тренироваться в яхт-клубе, но НикНик сделал мне знак не вмешиваться, и так мы ещё минут десять слушали сумбурную речь Матвея. Когда он затих, НикНик повернулся ко мне и спокойно сказал:

- Хорошо, девочка, я берусь тебя тренировать.

- А братишку, - робко заикнулась я, - я не могу оставлять его без присмотра.

- Хорошо, - улыбнулся НикНик, - беру и твоего братишку.

- Нет, это уже ни в какие ворота не лезет, - возмутился теперь уже бывший наш инструктор. - Я этого так не оставлю, я знаю, к кому обратиться, - пригрозил он и пошагал прочь.

- Когда будете обращаться, не забудьте сказать, сколько Вы с моего папы денег потребовали, - крикнула я ему вслед.

Скажете, некрасиво с моей стороны? Может быть. Но я не люблю вымогателей.

- И сколько же, если не секрет? - поинтересовался НикНик.

Я видела, это было чистое любопытство, без следа жадности или корысти.

- По тысяче рублей за каждый час, проведённый мной на территории яхт-клуба или на воде при занятиях, - сообщила я. - Причём у Марика и у меня по расписанию занятия в разное время, и когда я буду с ним, деньги тоже начисляются.

- Нехило, - заметил кто-то из окружающей нас толпы, привлечённой скандалом. - То-то он злится, такие деньги уплыли.

- Наш клуб - бюджетная организация, - спокойно сказал НикНик, - поэтому никакой платы с тебя, будешь заниматься, как и другие. Это при условии, если у тебя будет получаться. Если не будешь стараться - выгоню, и никакими деньгами меня не подкупишь. Поняла? - ворчливо осведомился он.

- Поняла! - восторженно улыбнулась я. И попросила: - Давайте яхту мне выберем, папа закажет, на той неделе её доставят.

- А наши что, не подходят? - прищурился НикНик.

- На ваши очереди расписываются, - пояснила я, - на всех не хватает. А нашу с Мариком яхту в свободное время могут использовать другие. Папа на это ещё вчера согласие дал.

Мы договорились с НикНиком, что заниматься будем три дня в неделю: во вторник и четверг после обеда и в воскресенье с утра.

Когда мы с Мариком вернулись домой, папа меня порадовал:

- Мы с Инессой Степановной обсудили, как помочь Александре Николаевне, в понедельник я ей и приработок предложу и новое место жительства.

Мне было очень радостно и потому, что мой папа такой отзывчивый, и потому, что моя любимая учительница будет жить лучше.

Вечером, как обычно, приехали папины родители. Они почти всегда приезжают на выходные, бабушка Варя помогает маме водиться с близнецами. Мамины родители приезжают по возможности, потому что дедушка Коля не всегда может освободиться на выходные. Вот и в этот раз они позвонили, что не приедут. У дедушки сегодня была сложная операция, а он мне часто повторял, что хорошо сделать операцию - это полдела. Главное - это уход за прооперированным больным в последующие дни. Дедушка сам выхаживает сложных больных, поэтому у его пациентов никогда не бывает осложнений после операции. И именно поэтому дедушку так ценят и уважают. Я почему так подробно об этом рассказываю? Это дедушка меня учил, что если я решила стать врачом, то пациент у меня всегда должен быть на первом месте. Если я берусь его лечить, то несу за него ответственность перед Создателем. А если я к этому не готова, то врачом мне становиться нельзя. И не только мне, конечно, но всем, кто думает по-другому.