— Э… — успел промычать Гарри, и, прежде чем чудовище совершило стремительный бросок, потерял сознание.

Просыпаться не хотелось — Гарри было тепло, уютно и очень удобно. Улыбнувшись, он удобнее устроился на чем-то теплом и… живом? Открыв глаза, он осторожно ощупал поверхность, к которой прижимался щекой. Она была гладкой, будто отполированной и отдаленно напоминала драконью чешую. Пошевелив ногами, Гарри обнаружил, что они удобно устроились в каком-то сгибе.

— Т-ш-ш, — прошипели рядом, и обнаженных — Мерлин, он правда голый! — лопаток коснулась теплая рука. Если бы не острые когти, чуть царапнувшие спину, это было бы даже приятно. — Хорош-ший мальчик.

Гарри в свои двадцать пять давно не считал себя мальчиком, но решил не спорить. Какой дурак станет перечить чудовищу в несколько раз крупнее его, да еще возлежа голым на его, хм, хвосте? Первое, чему он научился в аврорате, отказавшись попутно от нескольких вбитых еще Дамблдором вредных привычек — это верно оценивать свои силы и не спорить с неадекватными людьми. Тот, на чьем хвосте он сейчас возлежал, выставив на обозрение свой голый зад, к людям относился весьма условно, но был определенно мыслящим существом, а значит, можно попытаться договориться. По какой-то причине он до сих пор жив, значит, остается выяснить, что этому нелюдю от него нужно.

— Где мы? — на пробу спросил Гарри, пытаясь определить — чехол с запасной палочкой все еще на месте, или исчез вместе с одеждой?

— В моем гнез-сде. С памятью плохо?

— Нет, хорошо. И с памятью, и с воображением. Чего я не понимаю, так какого черта здесь происходит, Снейп.

Мысль пришла неожиданно, и Гарри оставалось удивляться, как он раньше не догадался, что чудище из самых страшных кошмаров — Снейп и есть. Тот самый чертов консультант по зельям, который раз в году загадочно исчезает на несколько недель, чтобы вернуться еще более худым, бледным и злым. Никакого хвоста у него, конечно, тогда не наблюдалось.

— Ш-ш-ш, — Гарри показалось, что это был смех. — Нас-с-тырный щ-ш-енок, — прозвучало откуда-то сверху, и ладонь, поглаживавшая спину, оказалась вдруг в волосах, с силой потянув голову Гарри вверх. — С-сколько раз тебе говорили — не с-смей являться с-сюда, даж-ше ес-с-сли воскреснет Темный Лорд! Держ-шись от меня подальш-ше. Было?

— Было, — согласился Гарри, поморщившись от боли. Страх отступил — кого-кого, а Снейпа он давно не боялся. — Но ты, думаю, заметил, что я к тебе неравнодушен. Одного запрета мне мало. Я упрямый.

— И как? — сильные руки вздернули его, как тряпичную куклу, и через мгновение он оказался лицом к лицу со странным чудовищем, в которое превратился Снейп. Усевшись на одно из колец его хвоста, Гарри принялся его разглядывать. В общем-то черты лица изменились мало, но вот глаза… Абсолютно черные, как чешуя, с тонким вертикальным зрачком янтарного цвета. Чудище оскалилось, обнаружив во рту полный набор роскошных острых клыков. — Нравлюс-сь?

— Хорош, — искренне сказал Гарри. — Кто ты теперь? Полузмей? Полудракон? Полуящер?

— Я наг, — продолжая скалиться, заявил Снейп, будто это все поясняло. — А ты — глупый мальчиш-шка, оказавш-шийся не в то время не в том мес-сте.

— И теперь ты меня съешь? Брось, Снейп. Ты же не ведьма из пряничного домика.

— Нет-с, — отозвался Снейп, приблизив свое лицо к нему. — Зач-шем ес-сть такого с-сладкого мальчика?

— Ты сам на себя не похож, — внутри у Гарри заворочалось какое-то нехорошее подозрение, и связано оно было с тем, что Снейп называет его сладким и с тем, что одежда, как и обе волшебные палочки, куда-то испарились. А еще взгляд. Взгляд нечеловеческих, холодных глаз Снейпа говорил вовсе не о голоде. Вернее, о голоде, но совершенно другого характера.

— Т-с-с, — прошипел тот, — инс-стинкт. Инс-стинкт велит мне заботитьс-ся. Ты отсюда не выйдеш-шь.

— Инстинкт? Ты вроде логично рассуждаешь, — Гарри исподтишка разглядывал пещеру, в которой оказался, надеясь обнаружить, куда чудище девало его одежду и палочки.

— Потому ч-што ты не пытаешс-ся сбежать-с-с.

— И зачем тогда ты меня раздел?

— З-са этим, — теплые сухие ладони сжали задницу Гарри и притянули его ближе (или выше?) по бесконечному хвосту.

— Снейп, — стараясь подавить зарождающееся беспокойство, произнес тот, упираясь ладонями в неожиданно твердую грудь, — Я, конечно, рад, что ты все-таки решил ответить мне взаимностью, но…

— Драз-снил, — проникновенно прошипел Снейп, слегка царапая когтями ягодицы Гарри. — Хвос-стом ходил, — он уткнулся носом Гарри в шею и жадно вдохнул его запах. — Я гнал тебя. А ты приходил с-снова, — длинный раздвоенный язык лизнул шею от плеча до самого уха. — Ты не боялс-ся тогда, не боиш-шьс-ся сейчас-с. Пришел в мое гнезс-сдо в брачный с-сезон. Глупо и с-смело. Я хотел тебя от этого уберечь-ш. Но ты с-сладкий, с-сильный, инс-стинкт говорит — ты хороший партнер. Я буду тебя беречь-ш. Не бойс-ся, с-сначала будет больно, но ты привыкнеш-ш-шь.

Последняя фраза оптимизма не прибавляла. Гарри щелчком пальцев попытался призвать палочку, воспользовавшись тем, что Снейп вылизывал его шею, но ничего не вышло. Не то чтобы он был против Снейпа в своей постели — даже наоборот, последние несколько лет он с ума сходил по этому злобному ублюдку, но вот к тому, что желанный любовник окажется с такими… милыми особенностями, как тридцатифутовый хвост, полная пасть клыков и когти на руках, он был откровенно не готов.

Ничего не имея против нелюдей, Гарри все-таки не рассматривал их в качестве возможных любовников, хотя, как и у большинства подростков, хоть раз видевших кентавров, у него были некие смутные фантазии на предмет размеров их членов и способов размножения. Нагов же он не видел никогда, да и вообще считал их выдумкой, а вот поди ж ты.

Снейп тем временем замысловато изогнул свой хвост, поднимая Гарри вверх, и принялся медленно вылизывать его всего: грудь, соски, живот. Юркий длинный язык вычерчивал на коже неведомые узоры, которые тут же будто вспыхивали жарким огнем. Забыв о палочке, Гарри застонал, когда этот же язык обвил его член. Да, его полностью вставший, вполне готовый к подвигам член. Ощущения не шли в сравнение ни с минетом, ни с какими другими ласками. Гарри лежал на кольцах хвоста в нескольких футах от земли, а невиданное чудище, в которого превратился такой желанный Снейп, медленно, со вкусом вылизывало его, что-то проникновенно шипя.