- Гребанные причиндалы, - застонал Баки и несколько раз приложился затылком о внутреннюю обшивку джета, рискуя разгерметизировать его. – Тебе почти сотня, Стиви, а ты краснеешь, как последняя американская девственница, не удивительно, что у меня сорвало резьбу. Сделай что-нибудь, не знаю, паранджу надень. Черт, я опять это вслух сказал?

Стив ухмыльнулся, провел ладонью по лицу, будто пытаясь стереть румянец, и ничего не ответил.

- Что, даже не спросишь, как долго я дрочу на символ Америки? – через несколько секунд опять заговорил Баки.

- Спрошу, - спокойно отозвался Стив. – Но не сейчас и уж тем более не здесь. Ты и так сегодня выболтал половину моих фантазий, не хочу снова тебя провоцировать.

Брови Баки неудержимо поползли вверх, а губы сами собой сложились в форме буквы «о».

- Роджерс, скажи, что у меня помимо словесного поноса еще и слуховые галлюцинации, прошу тебя, пока я не передумал по прилету идти к Старку и умолять его об обнулении, чтобы только не помнить о сегодняшнем позоре.

- Я бы и сам обнулился, - подал голос Тони. – Черт, Кэп, это была самая порнографическая зачистка базы на моей памяти.

- Это больше не повторится, - отозвался Стив. – Я приношу извинения.

- Черта с два я позволю тебе извиняться за МОИ фантазии, Стиви. Да и сам за свои не стану. Только за то, что озвучил их при даме, - похоже, Баки окончательно пришел в себя. – Сегодня же подам рапорт на…

- Нет, - жестко отрезал Стив. – Никакого рапорта, ты останешься. Максимум, на что я готов пойти – временное отстранение тебя от полевой работы до полной стабилизации состояния.

- А я бы еще послушала, - нейтрально заметила Наташа. – Знала, что Барнс горяч, но что настолько…

- Барнс – отморозок, - снова подал голос Тони. – Но он отморозок Кэпа, к тому же хорошо стреляющий. И эта его рука, которой он выдирает глотки… так что чем он там еще этой рукой занимается мне фиолетово. Черт, я сегодня не засну без минимум бутылки виски.

- Подлетаем, - сообщил Клинт.

Разговоры смолкли. Баки отрешенно смотрел в окно, а Стив – на свои руки.

***

- Слушай, - Стив решился первым, стоило им с Баки остаться вдвоем и принять душ, - я хотел…

- Извиниться за то, что у тебя такая задница? – со странным выражением спросил Баки. – Или за то, что каждый раз, как я осмеливаюсь посмотреть на твои губы, я пытаюсь представить их вкус или то, как они растянулись бы вокруг моего члена? За что ты собрался извиняться, Стиви? Оооо, - Баки закатил глаза, увидев его лицо, - ну да, и Христа тоже ты распял.

Стив отошел к холодильнику, налил себе молока, но пить не стал – оперся обеими руками о стол и исподлобья посмотрел на Баки.

- Как давно ты…

- Дрочу на тебя? – любезно подсказал тот.

- Не старайся казаться грубее, чем ты есть, - устало ответил Стив. – Как давно ты хочешь секса со мной?

Баки фыркнул, уселся на диван, вытянул босые ноги в направлении Стива, заложил руки за голову и внимательно на него посмотрел.

- Раз уж у нас вечер откровений, - прищурившись, ответил он, - то я бы определился с терминами. Ты хочешь знать, как давно я втрескался в тебя по уши? Дай-ка подумать… лет семьдесят пять-восемьдесят назад, думаю. Нам было лет по пятнадцать, когда я в первый раз, стараясь дышать через раз и молясь о том, чтобы ты не проснулся, лизнул тебя в висок. Ты был в бреду и тихо выдыхал «Баки», так, будто… будто мы были в постели. А мы и были. Только ты весь пылал отнюдь не от страсти ко мне. Продолжать?

Стив кивнул и, прихватив стакан, устроился рядом.

- В восемнадцать я отмывал тебя в душе после того, как подонки толкнули тебя на мусорные баки и ты подвернул щиколотку. Я до сих пор благодарен твоей природной близорукости за то, что ты не заметил мой стояк.

Стив откинул голову на спинку дивана и прикрыл глаза.

- Припоминаю, - наконец, сказал он. – Близорукость ни при чем, лет до двадцати я вообще имел смутное представление о том, что нормально между друзьями, а что нет. Я списал твой стояк на адреналин после драки. Тем более что так бывало и раньше.

- Хм, - не стал развивать тему Баки. – Тогда как тебе такое – я лизал твою тощую грудь в больнице, когда ты болел пневмонией. Медсестричка с сиськами пятого размера вколола тебе снотворное, в расчете поскакать на моем члене, пока ты спишь. Вместо этого я спровадил ее и едва не обкончал серое больничное одеяло, стоило мне обхватить губами твой сосок. Хороший я друг, верно? Ты чуть не умер тогда, а я…

- Не умер же?

- Ага, моими молитвами, видимо. Так я продолжу? – Баки отобрал у Стива стакан и приложился к нему. – Кстати, эта привычка, - он отсалютовал, - тоже родом из нашей юности. Отпивая из твоего стакана, я представлял себе, что целую тебя. Вот так, опосредованно.

Стив, уже пришедший в себя, повернул к нему голову и улыбнулся.

- Опосредованно. Тони бы тобой гордился.

Баки закатил глаза и стер кончиком пальца капельку молока с уголка губ Стива. Глаза его потемнели.

- Самое время меня остановить, - хрипло произнес он. – Пока еще есть шанс сделать вид, что я тебе просто друг, без дополнительных извращенческих функций.

- Когда ты умер, я покончил с собой, - тихо ответил Стив. – Неужели ты думаешь, что я испугаюсь твоего пальца во рту? Я дважды терял тебя, Бак.

- И как далеко ты готов зайти из… не знаю, что тобой движет? Альтруизм? Привычка потакать мне? Жалость?

Стив на мгновение прикрыл глаза, позволяя Баки едва ощутимо касаться скул и губ, а потом снова взглянул на него.

- О, нет, - Баки убрал руку. – Я знаю этот взгляд. «Умри, но не сдайся». У меня такое чувство, что я снова собираюсь сбросить тебя в Потомак.

- Я готов… ко всему.

- Все-таки Христа распял не ты, - усмехнулся Баки. – Это тебя распяли вместо него. И взгляд у тебя при этом был такой же. – Он встал и направился в сторону спальни. – Я слишком люблю тебя и слишком долго не позволял даже мечтать о том, как это было бы – с тобой. Поэтому я не хочу – так. И нет, я не жалею о том, что правда всплыла. Что ты узнал. Мне остоебенило ловить себя на желании вырвать глотку каждой жадной сучке, готовой прыгнуть на тебя.

- Будто у меня так много… сучек, - ругательство далось Стиву нелегко.

- Я чуть не пристрелил Картер. И остановило меня не то, что она была хорошей девчонкой, отличным агентом и не заслужила пулю в лоб от такого ревнивого придурка, как я. Меня остановило то, что ты любил ее.

Дверь хлопнула, и Стив остался один. Некоторое время он гипнотизировал зажатый в руке пустой стакан, а потом, усмехнувшись, легко поднялся и отправился за Баки. Тот, конечно, был агрессивным придурком, но он был придурком Стива. Необыкновенно притягательным придурком, стоило признать, и до недавнего времени приходилось надеяться, что робкие поцелуи в ладонь, и уголок губ, на которые он решился в больнице, навсегда останутся его маленькой грязной тайной, но, похоже, Баки решил по-своему, как и всегда.

***

Когда они вошли в общую столовую на тридцатом этаже башни Старка, Клинт демонстративно передал Наташе двадцатку, едва на них взглянув. На вопросительно приподнятые брови Стива, он пояснил:

- Я ставил на то, что ты будешь терзаться дня три, прежде чем дашь Барнсу, но огромный засос у тебя на шее убедил меня в обратном.

- Не смей пялиться на него, - предупредил Баки, садясь напротив. – Я по-прежнему без тормозов и по-прежнему неплохо стреляю.

- Предпочитаю кого-то не столь накачанного и… не настолько мужского пола, - Клинт покосился на Наташу, и та тихо фыркнула. – Так что расслабься, Барнс. Рискну выразить всеобщее мнение, сказав, что все мы безмерно счастливы от того, что между вами двумя, наконец, перестанет так отчетливо искрить. Да и Кэп станет помягче.

- Мечтай, - отозвался Стив, протягивая Баки кофе. - Но за понимание – спасибо.

Баки принял чашку, не скрываясь, благодарно огладил ладонь Стива и улыбнулся.

Впервые за очень долгое время.

Стив надеялся, что видит эту улыбку не в последний раз.