Кадм

Там, где раньше Актеона растерзали собаки.

Агава

Что же заставило этого беднягу отправиться в Киферон?

Кадм

Он пошел туда, чтобы осмеять бога и твои вакхические пляски.

Агава

А мы каким образом попали туда?

Кадм

Вы обезумели, и с вами все гражданки в вакхическом неистовстве оставили город.

Агава

(после паузы, глухо)

Это Дионис нас погубил: теперь я поняла все.

Кадм

Да, но будучи оскорблен вами: вы не хотели признать его богом.

Агава

Но чем же Пенфей был виновен в моем неразумии?

Кадм

И он, уподобившись вам, не поклонялся богу;

Агава медленным шагом отступает; теперь только ее горе представляется ей во всей своей огромности, ее ноги подкашиваются; она падает и начинает

громко, судорожно рыдать.

зато он одним ударом погубил всех, и вас, и его, разрушая весь наш дом, - и меня, который, сам не имея сыновей, видит и этот отпрыск твоего чрева, несчастная, погибшим лютою и бесславною смертью (с нежностью глядя на голову Пенфея, которая осталась у него в руках), - тебя, дитя мое, тебя, который был гордостью и опорою моего дома, как сын моей дочери, и гражданам внушал страх: глядя на твой облик, никто не решался обижать меня, старика, а если [1310] и решался, то был караем по заслугам. Теперь же я буду с позором изгнан из дворца, я, тот великий Кадм, который посеял фиванское племя и собрал прекраснейший в мире урожай. Да, милый мой, - хотя тебя уже нет более в живых, ты останешься для меня предметом горячей любви, - твоя рука не коснется более моей щеки, ты не обнимешь меня более, называя меня дедушкой и спрашивая: "Кто обижает, кто оскорбляет тебя, старик? Чьи непочтительные слова волнуют твое [1320] сердце? Говори, отец, и я накажу твоего обидчика!" Теперь несчастен я, жалок и ты, горемычна твоя мать, несчастны и ее сестры... если есть человек, не воздающий уважения богам, пусть он взглянет на его участь и уверует в них! (Покрывает себе лицо плащом; один воин поддерживает его.]

Корифейка

(видимо тронутая)

Тебя нам жаль, Кадм; но твой внук понес кару заслуженную, хотя и печальную для тебя.

Агава

(медленно поднявшись с своего места)

Отец, ты видишь ведь, что мое настроение совершенно изменилось

Агава

А где же, отец, дорогое тело моего сына?

Кадм

Я с трудом его собрал и принес; вот оно.

Царская дружина, скрывавшая до сих пор останки Пенфея от глаз Агавы, расступается; она видит на земле носилки, покрытые черным саваном, подходит

к ним, но вдруг нерешительно останавливается.

Агава

(робко)

Все ли его части хорошо прилажены одна к другой? [1300]

Кадм

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

ПЛАЧ АГАВЫ

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

ПЯТЫЙ СТАСИМ

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

ЭКСОД

Над сценой во всем своем божественном величии появляется Дионис. Рассказав причину гибели Пенфея, он велит унести и похоронить его труп. Царская дружина уносит останки Пенфея; Агава хочет последовать за ней, но Дионис противится этому и приказывает ей оставить даже Фивы, так как "божеское право не допускает, чтобы убийцы оставались у могилы своей жертвы". После этого он обращается к Кадму, приказывая и ему оставить Фивы и отправиться в

Иллирию.

Дионис

...Ты изменишь свой вид и станешь змеем; также [1330] и жена твоя, превращенная в зверя, получит образ змеи - та Гармония, дочь Ареса, которую ты получил супругой, будучи сам смертным. И будут возить вас - так гласит вещее слово Зевса, на колеснице, упряженной быками, как предводителей варварского племени. Много городов разрушишь ты во главе своих несметных полчищ; но когда твои подданные разграбят прорицалище Локсия, тогда им суждено в жалком отступлении вернуться домой; тебя же и Гармонию Apec спасет и поселит тебя в стране блаженных.

Так говорю я вам, я, Дионис, сын не смертного отца, [1340] а Зевса; если бы вы решились быть благоразумными тогда, когда вы этого не пожелали, вы были бы счастливы теперь, имея Зевсова сына своим союзником!

Агава (остававшаяся в немой печали на земле с тех пор, когда ей было приказано

оставить Фивы и могилу сына, умоляюще простирает свои руки к Дионису)

Прости нас, умоляю тебя, Дионис; мы провинились перед тобой.

Дионис

Поздно познали вы меня; когда следовало, вы знать меня не хотели.

Агава

Ты прав, мы сознаем это; но ты слишком сурово нас караешь.

Дионис

Но ведь и я, будучи богом, терпел оскорбления от вас.

Агава

Боги не должны в своих страстях уподобляться смертным.

Дионис

Давно уже отец мой Зевс бесповоротно решил вашу участь.

Агава

(встает, собираясь уйти; вдруг она замечает отца, стоявшего в каком-то

забытьи, и с рыданием бросается ему на шею)

Ох, горе, старик! Мы приговорены к жалкому изгнанию! [1350]

Дионис

(мягко)

Зачем же откладывать то, чего все равно не избегнуть?

Кадм

(которому слезы дочери возвращают сознание)

О дитя мое! какому ужасному бедствию обречены мы - ты, моя бедная, твои сестры и я, несчастный. Я отправлюсь к варварам поселенцем на старости лет; к тому же мне еще суждено повести на Элладу разноплеменное варварское войско; и Аресову дочь, Гармонию, свою супругу, превращенную в змею, я, сам будучи змеем, поведу во главе войска против эллинских алтарей и курганов. И не суждено мне избавиться [1360] от горя, не суждено мне переплыть подземный Ахеронт и найти спокойствие.

Агава

Отец мой! я должна скитаться, расставшись с тобой!

Кадм

Зачем обнимаешь ты, моя бедная дочь, точно птица-лебедь, меня, своего седого, беспомощного отца!

Агава

Куда же обратиться мне, изгнанной из родины?

Кадм

Не знаю, дитя; тебе мало помощи в твоем отце.

Агава оставляет Кадма, готовясь уйти.

Агава

Прости, мой дом, прости, родимый край! я оставляю вас, уходя в несчастье, изгнанницей из своего терема. [1370]

Кадм

Иди же, дитя мое, Аристеева сына

Агава

(хочет уйти, смотрит на отца и опять бросается ему на шею)

Мне жаль тебя, отец.

Кадм

И я, дитя, плачу по тебе и по твоим сестрам.

Агава

Да, неслыханное горе внес владыка Дионис в твой дом.

Дионис

(строго)

Неслыханное оскорбление перенес я от вас; вы сделали мое имя посмешищем в Фивах!

Агава (забывшая было о присутствии Диониса, внезапно поднимает голову и пристально смотрит на него мрачным, полным ненависти взором; вся ее прежняя гордость

возвращается к ней. Она подает руку отцу, говоря спокойным тоном)

Прости, отец.

Кадм

Прости, горемычная дочь; не радостен твой путь. (Целует дочь [1380] и, сломленный горем, уходит налево, сопутствуемый несколькими гражданами.)

Агава смотрит ему вслед, затем обращается к своим товаркам, фиванским

вакханкам.

Агава

Пойдем, подруги, туда, где меня ждут мои сестры, мои несчастные спутницы в изгнании. А затем (снова смотрит на Диониса сверкающими глазами) - да удастся мне найти край, где бы ни Киферон проклятый меня не видел, ни я бы своими глазами не видела Киферона, где бы не видно было тирсов, посвященных богу, - пусть другие вакханки пекутся о них! (Срывает с себя небриду и венок и гневно бросает их под ноги Дионису.)

Дионис с угрозой поднимает руку. Внезапно сцена озаряется ослепительным светом, но только на одно мгновение; затем все по-старому, только Дионис

исчез, и Агава, бездыханная, лежит на земле.

Хор

Неисповедимы пути богов; многое решают они, вопреки ожиданиям. И то, что казалось вероятным, не совершается, и то, что казалось [1390] невозможным, является исполнимым для бога - таков исход и этих событий.