— Прости, это я виновата,— снова заговорила Лили, врываясь в маленький мир воспоминаний, что на миг отодвинул мрак и неизвестность. Ксения не стала отвечать: сейчас совершенно неважно, кто виноват. Да и виновата ли она?
Ксения улыбнулась сумраку: если Лили и виновата, то лишь в том, что она была и остается собою, Лили Поттер. Но разве мы выбираем, кем родиться? А главное — в какой семье? Отец, герой, безумно добрый человек, который пытался дать детям все то, чего не было у него, защищал и баловал. Мама, полная нежности и заботы, всегда рядом, особенно с единственной дочерью. Брат, который по-своему, но всегда оберегал и защищал. Дяди, тети, дедушка, кузины... И мир, полный ауры героизма, сказок-былей о герое, которого она называла отцом. Мечты о прекрасном принце... И принц — даже не стена, а крепость, которая сомкнулась вокруг и накрыла куполом безопасности, оберегая и пряча от жестокости и боли реального мира.
Скорпиус Малфой. Ксения всегда считала, что он притянулся к Лили именно поэтому — из-за того, что долгие годы искал что-то, чего не было в его жизни. Он хотел быть кому-то нужным и необходимым. И он нашел это в Лили. И он полюбил ее за все те качества, которых никогда не было у него и которые он на самом деле считал слабостями и изъянами. И делал все, чтобы Лили — такая, какой он ее полюбил — осталась собой, поэтому защищал ее от всего. Пусть он часто, даже при Ксении, шутил над доверчивостью и добротой Поттеров, особенно Лили, называя это «розовыми очками»... Ксения подозревала, что Малфой стремится сохранить у Лили все это, чтобы жена действительно дополняла его... Чтобы он мог учиться у нее... И был уверен, что пока он рядом, она может оставаться собой...
Но, видимо, даже Малфой невсемогущ. Крепость не выдержала, а Лили так и осталась доверчивой, ранимой, верящей в самое лучшее в людях...
— Как ты догадалась, что нельзя трогать палочку?
— Кожа дракона. Зачем нашедшему нужно было заворачивать ее в драконью кожу?— Ксения села, чувствуя легкое головокружение.
Они опять замолчали, думая каждая о своем.
— Меня постоянно используют как средство добраться до моих близких...— расстроенно произнесла Лили.
Ксения пожала плечами, а потом коснулась руки подруги:
— А почему ты решила, что тебя похитили не ради тебя самой? Может, ни твои родные, ни Малфой, ни кто-нибудь еще тут вообще ни при чем? Может, нужна именно ты?
— Зачем я Забини, если не чтобы добраться до...
— Ты думаешь, это Забини?
— А кто?
— Но почему они? Сейчас? Из-за Присциллы?
— Ты знаешь, что ее выпустили?
— Я слышала в Мунго, что ее привозили на комиссию, и целители действительно сделали вывод, что она нездорова. Ты думаешь, из-за этого они могли тебя похитить?
— Почему нет?
— Не знаю,— Ксения пожала плечами, но Лили этого, конечно же, не увидела.— Хотя кто еще...?
— Вот и я думаю: кто? Ясно одно...
— Что?
— Я сглупила, а тебе за это придется расплачиваться вместе со мной,— в голосе Лили были слезы.
— Не раскисай, все будет хорошо...
Лили ничего не ответила, и Ксения ее понимала — ни у одной из них не было в этом уверенности.
Тишину нарушил резкий хлопок трансгрессии, и девушки подпрыгнули, пытаясь определить, откуда донесся звук. Что-то стукнулось о каменный пол, еще один хлопок — и их снова окутала тишина подземелий.
— Это был эльф?— Лили встала.
— Думаю, да, раз он тут трансгрессирует,— Ксения последовала за подругой.— Судя по всему, он что-то оставил...
Вскоре на ощупь они нашли поднос (или что-то, на него похожее), где стояли две чашки с чем-то горячим и лежали два куска хлеба.
— А это что?— они трогали что-то холодное и довольно объемное, то ли кастрюлю, то ли...
— Если я не ошибаюсь, это самый настоящий ночной горшок,— со смешком проговорила Ксения.
— Черт, все удобства с доставкой... А я так надеялась, что, когда наш похититель придет, мы сможем что-то узнать...
— Ну, теперь мы хотя бы знаем, что он не собирается морить нас голодом,— произнесла Ксения,— только вот не уверена, что это безопасно есть...
— Да, задача,— Лили коснулась локтя Ксении, видимо, чтобы почувствовать рядом кого-то еще, у Ксении тоже постоянно возникала такая потребность.— Знать бы, где в следующий раз появится эльф, можно было бы схватить его и трансгрессировать...
— Лили,— Ксения напряглась, поднимаясь на ноги и всматриваясь в темноту.
— Что?
— Мы тут не одни,— целительница теперь ясно почувствовала кого-то еще. Мгновения назад этого не было.
— Откуда ты...?
— Что ж,— донесся откуда-то со стороны решетки уже хорошо знакомый голос,— оказывается, мне действительно выпала честь принимать у себя целительницу душ! Кто бы мог подумать.
— С чего вы взяли?— Лили встала рядом с Ксенией.
— Ну, проверить было несложно, так что теперь знаю точно,— было ясно, что похититель улыбается. Ксения вдруг потеряла его, словно он исчез.— Ксения Поттер, которая лечит души...
— Кто вы? Чего вы от нас хотите?— Лили сделала шаг в сторону голоса, но тут же скрипнула решетка и повернулся ключ.
— Кстати, еда не отравлена, ешьте. А впрочем — как хотите, гостей не принуждают,— насмешливый голос звучал совсем рядом.— И не советую трогать эльфов, они умеют защищаться...
— Подождите!
Им ответили два хлопка трансгрессии, на миг отдалившие тишину. Они долго молчали, не зная, что же делать.
— Ксения, у тебя есть заколка?— Лили, кажется, двинулась к решетке.
— Думаешь, все так просто?— девушка нашла в кармане брюк заколку, которой убирала волосы, когда приходила на работу.
— Я не могу просто так сидеть,— Лили нащупала в темноте руку подруги, взяла заколку, и мрак заполнился тихим металлическим скрежетом.
Ксения встала рядом, опершись о решетку. Она думала о том, что должна поесть, чтобы не повредить ребенку. Но стоит ли верить этому человеку? С другой стороны, если бы он хотел их отравить, зачем все эти сложности с порталом? Кстати, портал...
— Ой!
Ксения резко выпрямилась, потому что щелкнул замок, и решетка отошла в сторону.
— Не верю...— прошептала Лили, все еще не двигаясь.— Это глупо.
Ксения тоже застыла.
— Погоди,— Лили вернулась к подносу (благо, что они уже начали ориентироваться в темноте) и вскоре снова появилась рядом.— Проверим.
И, как поняла Ксения, девушка бросила во мрак ночной горшок.
В тот момент, когда тот должен был со звоном упасть на каменный пол, потолок вдруг засветился чем-то серым, словно дымкой, а внизу, на полу, началось какое-то странное движение.
Не было звука удара горшка о пол, словно он упал на что-то мягкое. И это мягкое было живым, издающим странное шуршание.
— Что это?— прошептала Лили, боясь пошевелиться. Ксения же осматривала светящийся потолок — неровный, словно в пещере, свод. Почему он стал светиться? Что там, на полу коридора? Какая ловушка их ждет?
— Ай!
— Что?— вздрогнула Ксения, когда Лили вцепилась в ее руку.
— Меня что-то схватило за ногу!
И тут Ксения тоже почувствовала, как упругие и твердые веревки начинают оплетать ее ступни.
— Быстрее на скамью!
Они смогли освободить ноги и через мгновение уже стояли на каменной кровати, вжавшись в холодную, неровную стену.
— Что это?— голос Лили дрожал, хотя чувствовалось, что она пытается справиться с собой и подавить панику.
— Дьявольские силки,— прошептала Ксения.— Не двигайся, они уползают от света...
Но тут над ними тоже засветился потолок, и они смогли разглядеть, что силки вовсе не уползают прочь, а наоборот — размножаются, правда, все медленнее.
Шум постепенно стихал, но девушки боялись пошевелиться.
— Кажется, они остановились,— прошептала Лили. Потолок тоже стал более тусклым.
— Для нас это большое облегчение,— с иронией заметила Ксения, чувствовавшая, как к горлу подкатывает тошнота: от испуга, от голода, от резких движений. Если сейчас упасть в обморок, то уже можно просто не очнуться в объятиях этого доброго растения, что теперь, видимо, занимало весь пол их камеры.
