Малфой внимательно следил за тем, как Присцилла читает свой значок, как на миг ее лицо вспыхивает, но она тут же берет себя в руки и улыбается, словно ей вручили «Ведьма Хогвартса», а не «сова семестра». Да, выдержки девчонке не занимать… На миг Забини бросила на Малфоя уничижительный взгляд, затем отвернулась и больше никак не выдала своей оскорбленной гордости.

Опять начались танцы, и Джеймс, быстро заметив, что Фауст отвлекся на профессора Синистру, толкнул Скорпиуса в бок:

— Мы испарились, Пуделю привет!

Слизеринец кивнул, приобнимая Хелену за плечи. Он обернулся и увидел, как в дверях мелькнула мантия Виолетты.

— Куда мы?— рейвенкловка стучала каблучками, спеша за Джеймсом и стараясь не наступить на подол.

— У меня для тебя подарок,— хитро улыбнулся Поттер, увлекая Виолетту за собой вверх по лестнице.

— На Башне?— уточнила девушка, когда они свернули с главной лестницы.— Джеймс…

— Чуть-чуть осталось, если хочешь, я могу тебя понести,— Поттер даже уже наклонился, чтобы подхватить ее, но Виолетта с писком отпрыгнула.

— Еще чего! Тогда лучшим для нас подарком будет койка в больничном крыле,— рассмеялась она, начиная подниматься на Южную Башню, куда редко ходили студенты — там обычно ошивался Пивз, а с полтергейстом мало кто любил связываться.

Джеймс усмехнулся, вспомнив те десять фейерверков, что он заплатил за право побыть на Башне Пивза с Виолеттой. Наверное, полтергейст уже решает, в какой момент их взорвать в честь Рождества над спящим Филчем.

На улице было морозно и тихо, небо, усыпанное яркими звездами, казалось очень высоким и ясным. Снизу, со двора, доносился смех.

— Ну, и где твой подарок?— Виолетта прижалась к нему, чуть дрожа от холода.— Или ты просто решил меня сюда заманить?

— Нет, закрой глаза.

— Джеймс, опять?— рейвенкловка с подозрением посмотрела на него, но парень лишь улыбнулся.— Ладно.

Когда она закрыла глаза, Джеймс извлек из ниши рюкзак, достал оттуда маленький телескоп и приложил к лицу девушки.

— Открывай,— шепнул он ей на ухо, придерживая телескоп одной рукой, а второй пряча за спину подарок.— Что ты видишь?

— Небо. Звезды. Так красиво!— улыбнулась девушка.

— Нравится?

— Конечно,— Виолетта попыталась отстраниться от телескопа, но Джеймс ей этого не позволил.

— Выбирай.

— Что?

— Звезду. Которая тебе нравится больше всего?

— Джеймс…

— Выбирай,— настаивал он, улыбаясь.

— Хорошо, мне нравится вон та маленькая звездочка, она светит ярче всех,— Виолетта подняла руку, чтобы убрать волосы с лица, но тут перед телескопом, в который она смотрела, появилась рука Джеймса. Он будто пытался дотянуться до неба. А потом в его руке откуда-то взялась звезда — сияющая голубоватым светом, с сиреневыми буквами «Ви» на ней.

— Это тебе. Прости, до луны не дотянулся,— он, наконец, убрал от ее лица телескоп и отдал сияющую, словно изнутри, ледяную звезду, которая уютно устроилась на ее ладони.

— Спасибо, какая красота,— она смотрела на звезду, потом обняла Джеймса и поцеловала.— У меня тоже есть для тебя подарок…

— Правда? Это удивительно,— рассмеялся гриффиндорец, смиряя любопытство.— Итак?

— Наша староста уехала домой еще вчера, у ее отца день рождения,— с легкой улыбкой объяснила Виолетта, беря его за руку и увлекая с Башни.— Она сказала мне пароль от своей комнаты… Как тебе такой подарок?

— Мне очень нравится,— рассмеялся Поттер,— а вот у Фауста Рождество отменяется.

Глава 8. Перемены.

— Слушай, мы побили собственный рекорд,— Джеймс поднял голову от пергамента, на который лениво переносил буквы.

— Какой это? Молчать более пятнадцати минут?— Скорпиус дернул уголком губ, не отрываясь от своих записей.

— Нет. Три недели без наказаний,— хмыкнул Поттер, почесывая пером за ухом.— Удивительное достижение, надо на него указать Розе…

— Ага, а она тебе скажет, что некоторые люди годами обходятся без наказаний и живут не хуже,— слизеринец взглянул на часы.

— Что-то МакГонагалл подобрела в этой году: назначить нам наказание до ужина, а не после него, оставив шанс еще что-нибудь натворить… Может быть, она чувствует угрызения совести после того, как позволила Фаусту мучить меня целый месяц в прошлом семестре?— предположил Джеймс.

— Не думаю, что по этому поводу хоть у кого-то из профессоров проснется совесть. Просто сегодня после ужина совет старост, и МакГонагалл с другими профессорами должна там быть,— заметил Скорпиус.— Поверь: взрослые, наказав, редко думают о том, что наказание можно было бы смягчить…

— По своему опыту знаешь?— Поттер насторожился.— Тебя отец на каникулах мучил?

— Меня? Хотел бы я на это посмотреть,— ухмыльнулся Малфой, вообще прекращая писать.— Мы с ним пару раз вежливо поговорили, а потом мы с Донгом провели незабываемые часы в моей комнате.

— В шахматы играли?

— Донг — да, я — нет,— Скорпиус откинулся на стуле.— Понимаешь, Поттер, мой отец совсем разучился командовать эльфами. Когда он говорит «Донг, двадцать пять партий, все записывай!», то упускает одну маленькую деталь — он напрямую не указывает эльфу, что в шахматы он должен играть со мной…

Джеймс рассмеялся и чуть не рухнул со стула, на котором качался.

— Когда-нибудь ты своего папочку в могилу сживешь.

— Еще чего,— фыркнул Скорпиус.

— Он, наверное, с ужасом ждет, когда тебе семнадцать исполнится…— со смешком заметил Поттер.

— Ну, про это мы не говорили,— пожал плечами Малфой.— Кстати, я собираюсь устроить вечеринку по этому судьбоносному случаю. Приглашу лишь избранных.

— И кого же?

— Тебя.

Они замолчали, услышав шаги за дверями и голоса.

— Профессор, мне кажется, что…

Парни переглянулись, узнав голос Фауста.

— Фридрих, перестаньте цепляться за старые порядки. Я уверена, что переход на двухлетний стаж старост школы позволит существенно улучшить работу студентов…

— Но, директор, вспомните, как мы ввели отдельные комнаты для старост: вы говорили, что это позволит старостам хотя бы иногда бывать в тишине и делать домашнее задание, когда их никто не дергает. Но я вам докладывал не раз, что…

— Я все помню, Фридрих, на память еще не жалуюсь,— в голосе директора послышалось раздражение.— Вопрос о новом сроке назначения старост школы я сегодня подниму на совете…

Джеймс и Скорпиус переглянулись и тут же сделали вид, что старательно переписывают очередной талмуд, когда открылась дверь и в нее стремительно вошла МакГонагалл. Она взглянула на наказанных студентов.

— Можете идти, и попробуйте только еще хоть раз отвлекаться на моих занятиях,— бросила она им и тут же отвернулась, что-то ища на своем столе.

Парни поспешно отложили перья, взяли сумки и покинули кабинет.

— На ужин?

— Да, наверное. Тогда я после еды переоденусь,— Поттер поправил галстук и улыбнулся проходившим мимо девчонкам с Хаффлпаффа.— У меня тренировка.

Малфой чуть не упал с лестницы, услышав подобное заявление.

— Уильямс стукнулся головой о пол? На улице январь!

— Я ему то же самое сказал,— пожал плечами Джеймс, направляясь в Большой Зал.— Но знаешь, по-моему, упорство Розы в учебе заразно…

Скорпиус хмыкнул и направился за свой стол, проводив друга взглядом. Поттер уселся между рыжей сестрицей и Паттерсон, кинув взгляд в сторону стола Рейвенкло.

— Лили…— начал Джеймс, но сестра тут же его оборвала:

— Я нормально ем, так что отстань!

Он хмыкнул:

— Я вообще-то хотел тебе сказать, что у тебя шнурок на ботинке развязался…

Сестра нахмурилась и нагнулась, чтобы проверить ботинок, а Джеймс в это время быстро добавил ей в тарелку картофеля.

— Ты невыносим,— Лили толкнула его в бок, качая головой.— Займись кем-нибудь другим, оставь меня в покое!

— Как скажешь,— ухмыльнулся Джеймс, поворачиваясь к Сюзанне.— Привет, я Поттер, Джеймс. Бросай своего Граффа и пойдем со мной…

— А как же твоя девушка?— Паттерсон улыбнулась и показала головой на стол Рейвенкло.