Он умеет подставить дерево, захлестнуть веткой, вовремя уклониться.
Задевает за руку, перехватывает, одновременно продвигая тело в замок.
Приёмы первой ориентации больше похожие на простой бокс.
Только присмотревшись, понимаешь, верх всего достижения ощупывается со стопы.
Корейский бокс непредсказуем, отрадный, находчивый, здесь свой ритм, спокойствие, даже дикий прорыв.
Нельзя рассматривать сложный бой как средство самообороны.
Активная защита выходит сразу в выраженный военный такт.
Да, оказывается, Хо-с-рёк был запрошен и создан для войны! Здесь длинная простая палка больно бьёт и ударяет нападающего по спине.
Надо предположить, когда и как соперник противник атакует шестом.
Так хочется сбить и выдернуть его из руки.
Хочется и «другое»: передохнуть от боли и поединка.
Возможно, такие слова и помогут, только реальную драку не остановить.
Жизнь подсказывает «другое» обратное, поединок не начинать.
Смеётся Квон-Кхим-Го, наступает на ногу, подталкивает.
Насмешка ли это, азарт, раздор, а скажет, надо запоминать.
Нет ничего на половину, такие слова сказаны не зря!
Не просто так, ближе к полуночи учитель явно перескажет притчу или былину о великих воинах учителей.
Он умеет подбодрить, что-то подсказать, находит время выйти и посидеть на берегу.
Как рассказывает легенда, в незапамятные далёкие времена, семь отважных и праведников славно ходили по всей Корейской земле.
Их дух, видимо, переселился с гор.
Небо отражало прочно кованые доспехи.
Сияло зарево ярких семи лучей.
Сыны неба – так говорили о них люди.
Их искусство самое сильное на всей Земле.
Говорят, те воины не отражались в воде.
Лицо прикрывал ярко-синий стальной шлем.
Щит высокий, отображением сторон света.
В руках остроконечный стальной тризуб.
Появлялись они внезапно, приходили из синевы якобы с небес.
Было появлялись из глубины вод.
Ветер кружил вихрем, поднимая огненный столб.
Дрожала стихия, когда на земле стоял рыцарь.
Бежали враги, кидая наземь оружие.
Семь звеньев отражались по воде, отделяя неприступное колесо в вихрь.
Люди неба сражались за справедливость.
«Страждущие» мира оберегали землю и сохраняли мир.
Такую легенду Квон-Кхим-Го когда-то услышал в детстве, нельзя было не заметить, как молодой мастер-наставник приукрасил слова.
Просто учитель не мог поступать иначе.
Отслеживался взгляд, дыхание, мысли, пауза, за спиной горизонт.
С ним интересно, просто, легко, в душе полная свобода.
Чувствуется сразу уровень мастерства.
Мысль уйти в город Се-ёже пришла, стало, внезапно.
А надо было прикупить соль.
Тое-Сан-Тье вдруг нечаянно смахнул её рукой со стола.
Нагнеталось острое чувство, внезапная боль в сердце.
Наклонившись, принц сжал руки в груди.
Ты болен?
Нет, только почему-то нет спокойствия на душе?
Зачем-то Тое-Сан-Тье рассказал другу о сестре.
«Неуверенная она у меня», – с улыбкой в голосе сказал он.
Она мне очень, очень дорога.
Самый любимый мне человек.
В это самое мгновение острая мысль пробудила слезу.
Её зовут Чжи-Шань-Ши.
Слеза и грусть остро вырывается из груди.
Бездна, она прочно поселилась внутри.
Препятствием было столь непонятное чувство.
Ты можешь уйти.
Я даже тебя провожу.
В это самое время принц Тое-Сан-Тье, съёжившись, молчал.
Я не могу быть тем, каким был раньше.
Если только глянуть в глаза сестре.
Грусть завладевала и чутко била своенравного человека.
Я останусь и буду тренироваться Хо-с-рёк.
Я верю тебе.
Будем тренироваться вместе.
Брат, я хочу увидеть сестру.
Уж очень сильно немеет моё сердце.
Бьётся и вот-вот выскочит из груди.
Чжи-Шань-Ши добрая и очень красивая девушка.
Самая обаятельная.
Характером чуточку «похожая» на отца.
Она присутствует духом и в душе.
Дыхание прячется возле моих чувств.
Хранит примирение.
Множит и пробуждает мир.
Я тоже хочу увидеть её!
Так или иначе, ты обязательно познакомишься с ней.
Но почему-то душа нервничала и сострадала.
Наверное, мы чувствуем одинаково.
Верь мне, что-то случилось?
347 год.
Четыре месяца отрешённого образа жизни.
Пора к осени.
На следующий день друзья убедительно бежали в Когё-ре.
Их на одно мгновение опередила видная красивая карета.
Мешаясь или препятствуя пути, принц впервые увидел невежество и высокомерие.
Правда, говорят, надо съесть соль и долго молчать.
«Эй», – вырвался необычно громкий крик.
Так Тое-Сан-Тье решил остановить нескольких вооружённых солдат.
Умер король!
Случайный гонец принёс весть о смерти отца.
Умер отец?
Как так?
Глухое эхо валуном прокатилось по судьбе.
Изнемогая, один и нищий так много сострадал.
Кажется, горе пробудило посторонних.
Обезумивший.
Но Тое-Сан-Тье этого не понимал.
Недолго думая, «вырывающее», друзья бежали вперёд.
В столицу Кореи Когё-ре.
Столь длинный и утомительный путь.
Этого нельзя было определить.
Брат, ты не останешься один.
Прошу тебя, не оставляй в столь трудный час меня и мою сестру.
Я, наверное, не смогу столь вольно и просто как ты знать и овладеть боевым Хо-с-рёк.
Мне, видимо, не дано.
Я не смею спросить, ты станешь королём?
Я уже король!
Опешив, Квон-Кхим-Го уже стоял и молча, вытирал с глаз слезу.
Он старался скрыть от короля Тое-Сан-Тье возникшее положение.
Изо всех сил, как мог, отводил взгляд.
Как сильно сострадало и боролось неуверенное чувство.
Казалось, вот-вот, он скажет «нет» и пойдёт назад.
Низко опустив голову, непревзойдённый боец и мастер боевого искусства Белого лотоса сам себе правильно и свободно сказал – нет.
Я же твой лучший друг.
Что я могу для тебя сделать?
Как мне убедить и сказать правильно в глаза?
Прости, я не по своей воле правитель!
В душе я прежний, тот самый верный друг Тое-Сан-Тье! Что же я стою, когда нужно идти.
Успеть до погребенья.
Надо успеть.
Они бежали без устали, не останавливаясь и не отдыхая на пути.
Скажу откровенно, двое чужаков вовсе ворвались во дворец.
Мир тесен.
Как это могло случиться, ведь отец король был абсолютно здоров.
Эти мысли сразу пробудили острое волнение и слезу.
Он поднимался по лестнице быстрыми шагами, расталкивая приближенных и сразу постовых.
«Что он здесь делает?» – кто-то с неудовольствием высказался из толпы.
Обернувшись, Тое-Сан-Тье сразу увидел почтительный услужливый взгляд.
А где Квон-Кхим-Го?
Сильная рука, выясняя обстоятельство, провела грозно по толпе.
Там у входа возле двери стоит мой друг Квон-Кхим-Го, пустите его!
Возникла тишина.
Затаив дыхание, все наверняка догадывались, кто он такой?
Надгробье обводило большую ясно очерченную черту.
Стража стояла немного дальше, никто не смел увидеть и заглянуть Ока-Йо в лицо.
Говорят, упокой души достигается в уединении.
Закон запрещает видеть послушникам его глаза.
Нельзя провожать короля стоя.
Будет неуважительно видеть, понимать взгляд и пронзительные чувства семьи.
Тое-Сан-Тье, сын самого короля сразу встретился со своей сестрой.
Брат, я столько долго тебя ждала.
Оказывается, нет никого дороже, кроме тебя! Одна ты у меня осталась.
Объятия скоро смешали слёзы.
Как обаятельно, нежно и почтительно на Квон-Кхим-Го посмотрела девушка Чжи-Шань-Ши.
Она крепила дух Тое-Сан-Тье.
Принцесса, какая она красивая! Все мысли тотчас были о ней.
Повернувшись, оказалось, он стоит среди приближённых короля и его семьи.
