– Да мы просто друзья, не волнуют меня его любовницы! – вспылила я. Правда, что ли, истерики захотели? – Но он бы обязательно меня предупредил! Вейн взрослый и ответственный человек!

– Вы сами сказали, что телефона нет. Ваш индус говорит по-русски?

– Немного, – покривила душой я, – объясниться бы смог.

– Так может, он и объяснился с кем-нибудь, – включился в разговор второй полицейский, Сергей. – У нас любят иностранцев, особенно в качестве собутыльников.

– Ну знаете, это уже слишком! – я вскочила со стула. – Если на этом все, то я, пожалуй, пойду, от моего сидения здесь дальше толку не будет!

– Вы не спешите, – осадил меня главный опер. – Во-первых, сначала надо протокол подписать, во-вторых, мы с вами сейчас поедем к вам домой с экспертом-криминалистом, он осмотрит квартиру и изымет некоторые личные вещи, вроде зубной щетки, – на случай, если придется проводить судмедэкспертизу. Но, думаю, до такого не дойдет, – закончил полицейский, увидев ужас в моих глазах.

На этом и порешили. Я подписала протокол (что с моих слов записано верно и мною прочитано) и отправилась вместе с опером к эксперту, уже не молодому щуплому дяденьке. А дальше всей замечательной компанией мы поехали ко мне домой за зубной щеткой менара. Дожила: возвращаюсь в час ночи в сопровождении полицейских! У квартиры я достала ключ и повернула его в замке, дернула ручку – заперто. Неужели второпях дверь забыла закрыть? Или… Я судорожно вставила ключ заново, повернула в другую сторону – и влетела в квартиру, а потом полетела и дальше, потому что запнулась обо что-то в темноте. Я вскрикнула, полицейские чертыхнулись и зашли за мной, включив свет. Взору служителей правопорядка предстала очень живописная картина: я сидела на полу и терла ногу, а рядом лежал Адальвейн собственной персоной. Выглядел он, прямо скажем, не лучшим образом: весь грязный и плохо пахнущий, волосы спутались, а главное – мертвецки пьян. Я пребывала в ступоре и не знала, что делать и думать. С одной стороны, Вейн нашелся и вроде в порядке – получается, все хорошо, а с другой, этот, нет, эта…

– Так это и есть ваш иностранный друг? – оперативник сохранял невозмутимость, хотя я бы на его месте точно посмеялась над ситуацией и сказала: «Я же говорила!»

– Да, он, – я виновато посмотрела на полицейского. – Извините, пожалуйста, вы были правы.

– Да ладно, у нас такие случаи почти каждую пятницу, а в теплое время года и в другие дни недели не редкость, – отмахнулся мужчина. – Давайте мы его лучше поможем раздеть и перенести на кровать, уж больно здоровый индус вам попался, одна не справитесь.

Мы начали раздевать менара, вещи я сразу бросала в машинку. Сам Вейн при этом даже не проснулся, только бурчал что-то на своем языке, иногда вяло отбрыкиваясь.

– Ого! – присвистнул опер. – И чем же ваш друг по жизни занимается?

А удивляться было отчего. Тело Вейна украшало много мелких и не очень шрамов, но заинтересовало полицейского явно иное. На всю спину менара была нанесена замысловатая черная татуировка: какие-то символы, образующие спираль с ответвлениями. Полицейские перевернули его, но на животе, кроме нескольких тонких старых и неприметных шрамов, ничего не нашли.

– Да он йогой занимается, буддизм проповедует, типа странствующего монаха, – выдавила из себя я.

– Монах, значит? А можно его документы посмотреть?

Вот блин, начинается!

– Как вы могли заметить, в одежде документов нет, – медленно произнесла я. – При нем еще небольшая сумка была, но сейчас я ее не вижу, так что его документы предъявить не смогу.

Только бы не завраться и не спалиться!

– А что у него за интересная татуировка на спине? Символы какие-то странные, никогда таких не видел.

Въедливый тип попался.

– Наверное, что-то буддистское, – неуверенно предположила я. – Сама первый раз вижу, он при мне всегда полностью одетым ходит.

Полицейские переглянулись. Было понятно, что докапываться им не хочется. Человек найден – что еще надо-то?

– Ладно, сейчас разуем его и понесем на спальное место, – решил опер. – Петрович, зафиксируй: пропавший нашелся дома. А вы, пожалуйста, все-таки зайдите со своим другом и всеми документами в отделение, отзовите заявление.

К счастью, нигде больше подозрительных татуировок у менара не обнаружилось. Мужчины оттащили его в комнату. Судя по кряхтению, весил мой гость ого-го, так что помощь пришлась кстати. Распрощавшись с полицейскими и еще раз извинившись за беспокойство, я запустила стирку – вещей у Вейна немного, сменных «уличных» брюк так и вообще нет – и пошла пить кофе. Надо пересмотреть недельное расписание и назначить тяжелым днем не понедельник, а пятницу.

Если честно, я не определилась, стоило ли злиться на менара: он ведь уже взрослый и вполне может выпить. С другой стороны, напиваться и заваливаться пьяным за полночь – это, конечно, перебор. Правда, имелось еще одно обстоятельство. Адальвейн очень переживал и злился из-за вынужденной задержки в нашем мире. Пусть он и старался этого не показывать и вел себя вполне сдержанно и доброжелательно, но нет-нет, а в его поведении проскальзывали упаднические настроения. Вот и решил расслабиться по-мужски. А поскольку с местным алкоголем не знаком, то и результат получился соответствующим. Главное, чтобы подобное больше не повторялось, а то по пьяни в такую историю можно влипнуть – потом не расхлебаешь. Не удивлюсь, если полиция взяла нас на карандаш.

В субботу я проснулась ближе к полудню – хоть отоспалась. После утренних процедур пошла проверять менара. Вейн сидел с книгой в комнате, задумчивый, как никогда.

– Привет, Вейн, как утро, доброе? – я с ехидной улыбкой смотрела на своего гостя.

Мужчина медленно отложил книгу и встал, избегая моего взгляда. Это хорошо: значит, сам все понимает.

– Доброе, Лера, – Вейн замялся, подбирая слова. Тоже мне, генерал армии. – Прости меня, пожалуйста. Моя вчерашняя выходка абсолютно недопустима. Мне жаль, что тебе довелось увидеть меня в таком состоянии. И еще: я, пожалуй, недооценил тебя, раз ты смогла донести меня до кровати и раздеть, за что тебе отдельное спасибо.

– Тащила тебя, предположим, не я, а доблестные представители наших органов охраны общественного порядка, к которым я уже успела обратиться, но все равно – пожалуйста. Только давай договоримся: больше никаких эксцессов! – Я чувствовала себя мамой школьника, впервые напившегося на дискотеке. – Пойдем завтракать, расскажешь, как докатился до такой жизни.

За завтраком, который менар уминал за обе щеки, я узнала два занимательных факта. Во-первых, у всех магов на Менардине стойкий иммунитет к алкоголю, у них даже поговорка есть: проще мага споить. Им с самого детства вырабатывают устойчивость к ядам и психотропным веществам, алкоголю в том числе. Правда, магам все равно строжайше запрещено принимать что-либо, способное затуманить разум. Делается это с целью избежать покушений и кровопролития, пьяный маг – не просто горе в семье, а угроза целому городу.

И вот какая-то компания, поняв, что Вейн не местный, решила его напоить нашей «беленькой». А менар, не будь дураком, еще и поспорил на деньги, что перепьет всех. Спор он выиграл, но недооценил наш алкоголь, который пробрал даже подготовленного мага. Поэтому, собрав все морально-волевые качества в кулак, Вейн таки добрался до дома и тут отключился. В общем, не зря русская водка славится во всем мире, вот уж точно – национальное достояние. Выигрыш, кстати, составил почти пятнадцать тысяч рублей – свою одежду Вейн окупил. На мои слова: а что случилось бы, проиграй он этот глупый спор? – менар только отмахнулся: мол, использовал бы магическое очищение организма.

– Благодаря такому очищению ты сейчас свеж и бодр? – полюбопытствовала я.

– Нет, это все иммунитет. Мы почти не пьянеем, нужны совсем уж ударные дозы, и никакого похмелья потом не испытываем, – пояснил Вейн.

Если честно, после всех моих вчерашних переживаний было даже обидно, что менар столь легко отделался. С другой стороны, главное – с ним все хорошо. Ведь именно так я вчера думала, правда? После моей версии событий Вейн долго извинялся и заверял, что впредь – никаких авантюр и подобных историй!