Одиночество, отчаяние порождаются страхом. Страх – неопределенностью. Мила должна была разобраться в самой себе, чтобы снова стать прежней. Ее всегда удавалось легко контролировать свои эмоции. В чем же теперь дело? Мысль, пришедшая в это мгновенье, показалась Смысловой убийственной: ей нужен Максим! Ей нужно его умение успокоить, внушить уверенность, его смеющиеся серые глаза, его поддержка. Смыслова разозлилась на себя. По непонятным причинам сегодняшний день катится в прошлое и тащит ее за собой. Чем окончится это незапланированное путешествие? Мила была уверена, что не нужно позволять эмоциям брать верх. Иначе получается, что для нее вдруг стало важно возвращаться в дом, где ее ждут. Мила закрыла глаза, покачала головой: нет, не вдруг. Зачем обманывать себя. Она проиграла. Проиграла именно тогда, когда получила долгожданную свободу. Только от чего же она освободилась? Практически сразу после развода Мила ощутила дискомфорт, смягчить который не смогли ни очередные успехи в работе, ни командировка в Штаты. Не помогло и излюбленное средство в виде похода по магазинам с обязательным приобретением обновок. Это были вещи от Сони Рикель, новые духи. Мила замечала, что для нее порой очень важную роль играл запах. Один мог поднять настроение, другой – окончательно его испортить. Но теперь не действовало ровным счетом ничего. Полгода она обманывала всех и, прежде всего, себя, делая вид, что отлично справляется с новой жизнью. Она так часто говорила, что им с Максимом пора развестись, но, когда это произошло в реальной жизни, оказалась не готова к переменам. Просыпаясь, она смотрела на подушку, лежащую рядом, неизмятую, на которой никто не спит. Прислушивалась – никто не готовит ей утренний кофе, не чувствуется привычного аромата. Она одна в их большой трехкомнатной квартире, где теперь так много места и так неспокойно. Мила уговаривала себя, что пустой холодильник, ворох белья в ванной, квартира, требующая уборки, – мелочи, на которые обращают внимание домохозяйки. А ей не нужны жирные борщи, пироги по выходным, пловы, идеальный порядок. К черту порядок! Не в этом суть. Ей не нужны пресловутые правила человеческого общежития, если для их выполнения нужно жертвовать собственными принципами. Но время, проведенное в одиночестве неутомимо пыталось доказать ей очевидные вещи. Например, то, что дом – это не только мебель, стены, уют или бардак. Это еще те, кто встречают тебя после трудового дня, возвращения из командировки, кто садится с тобой за стол. Сын жил отдельно, а значит для нее это – Максим. Зачем же было так изводить его, себя, все разрушать, чтобы теперь неистово желать все вернуть? Как же ей хочется, чтобы не было того дня, когда они вышли из загса, перестав считаться мужем и женой. Нет, она не должна вспоминать об этом как об ошибке. Это смешно, это недостойно ее. Она всегда поступает логично, а в том, что происходит сейчас, нет логики, здравого смысла.
И все же ей плохо без Смыслова… Как поздно она это поняла. Она скучает по нему – очевидная вещь, против которой было невозможно бунтовать, которая выбивает ее из колеи. Уже через пару месяцев после развода ей стоило немалых усилий казаться такой же жизнерадостной, как и раньше. Ей стало неуютно в своем новом амплуа свободной женщины. Оказывается, она потеряла то, что было для нее крайне важным – внимание, заботу и любовь Максима. Он все делал так ненавязчиво, а оказалось, что именно этого ей теперь недостает. Находясь в тени, он контролировал каждую мелочь, участвовал в ее жизни и никогда не просил ничего взамен. Он просто был рядом, никогда не устраивал ей сцен по поводу занятости, вникал в ее проблемы, когда она вдруг становилась откровенной, и ненавязчиво давал совет. Она знала, что примет его только от Смыслова. Конечно, сперва отвергнет – для соблюдения своего правила, а потом сделает так, как он советовал. Максим, пожалуй, не догадывался, что именно на этом так долго продержался их брак. Мила ценила деликатное вмешательство супруга в свою жизнь, его способность влиять без давления. Другой вопрос, что она никогда не говорила ему об этом. Сейчас ей казалось все большей глупостью то, что она своими руками разрушила это давно устоявшееся равновесие.
За то время, что они расстались, Мила все чаще и чаще чувствовала себя неуверенной, слабой. Куда-то подевалась смелая, энергичная, не знающая усталости женщина. Где она? Мила нахмурила брови. Она ведь сама хотела этого. И каждый день приближал крушение брака, совсем немного не дожившего до серебряного юбилея. Она вспоминала удивленные глаза подруги, Иры Хмелевской, когда однажды в сердцах призналась, что хочет развестись с Максимом. Подруга вскочила, едва не опрокинув на себя горячий кофе, и закричала:
– Ты с ума сошла! Как можно бросаться таким мужем, как Макс?!
– Ты не знаешь, о чем говоришь, – уже жалея о сказанном, ответила Мила.
– Он твоя вторая половина. Настоящий мужчина, друг, он никогда не предавал тебя.
– Не пьет, не курит, с женщинами на стороне не общается, все деньги в дом… Скукота!
– А чего же тебе надо? Между прочим, он твоего сына воспитал.
– Нашего сына. Я родила, он воспитал – два бесспорных вклада в развитие личности. – Мила внимательно посмотрела на подругу. Было очень странно, что она защищала представителя противоположного пола. Обычно она отзывалась о мужчинах весьма нелестно. – И вообще, что это ты так защищаешь Смыслова, вместо того, чтобы безоговорочно принять мою сторону? С чего бы это?
– Макс – исключение из правил.
– Вот как, – сдерживая смех, иронично произнесла Мила. – У тебя не правила. У тебя свод законов, по каждому из которых этим существам в брюках достается по полной программе. И вдруг есть исключение! Это говорит та, для которой все мужчины – существа более низкого уровня развития. Не на этом ли основывается твоя теория холостой жизни?
– Если бы я встретила такого мужчину, как Макс, можешь мне поверить, я бы забыла о своей теории.
– Вот так дела!
– Ты совершаешь ошибку. Преданность, Смыслова, гораздо важнее страсти, утех в постели. Искренно желаю тебе одуматься, – Хмелевская выглядела обиженной и взволнованной.
– Если бы Максим тебя услышал, он был бы счастлив!
– Могу и ему сказать. Без проблем!
– Можешь, наверняка можешь, – двусмысленно сказала Мила. – Но ты почему-то умалчиваешь о немаловажном факте: я тоже – идеальная жена.
– Разводится идеальная пара. Интересно, – Ирина подалась вперед.
– За все годы я ни разу не спросила его, где он был и что делал в мое отсутствие.
– Это скорее недостаток, – прикуривая, заметила Хмелевская. – И говорит он о полном равнодушии с твоей стороны. К тому же Макс всегда был так загружен заботами и сыне, доме, что у него вряд ли было свободное время. Ты милостиво сбросила на него все, что только могла. При этом ты была деликатна и не интересовалась, что он делает в твое отсутствие. Умница. Браво!
– Мне не нравится твой тон.
– А мне не нравится, что ты готова совершить роковую ошибку.
– Это моя жизнь! И только мне решать, как поступать. Никто, кроме меня, не знает, что для меня лучше.
– В этом ты вся, Мила, – вздохнула Ирина. – Ты сделаешь то, что задумала, а потом так и не найдешь смелости признаться, что раскаиваешься…
Хмелевская оказалась права. Почему она так уверенно говорила? Наверное, потому, что слишком хорошо изучила свою подругу за долгие годы дружбы. Какая наблюдательная. Смыслова с неприязнью думала об Ирине. Почему? Хоть они и не в ссоре, но общаться с Ириной у нее желания не возникало. Некому пожаловаться на удручающее одиночество. Может быть, это и к лучшему. Не всегда нужно открывать душу. Откроешь, а потом тебя же этим и кольнут. Ирина мастер на такие штучки, проходили. Хватит, Мила не даст ей повода для очередной радости. Все ее неудачи для Хмелевской – маленькая победа. Мила все чаще чувствует это. Хмелевская всегда завидовала ее успехам, ее таланту, красоте и, наверняка, благополучию в семье, которого она, Мила, по мнению Ирины не заслуживала. Женская дружба вообще – понятие надуманное, вряд ли существующее в реальности. Слабый пол не умеет дружить. Смыслова давно сделала для себя такой вывод, все же оставив в качестве единственной приближенной к себе женщины Ирину. Так сложилось со школьных времен и Смысловой не хотелось, пока не хотелось, ничего менять.
