Я утверждаю, что популярный бихевиоризм унижает наше достоинство, причем речь сейчас даже не о том, что человек рассматривается как существо, ничем не отличающееся от прочих представителей животного мира: это вторично. В рамках теории Скиннера человеческая сущность полностью разрушается, а личность сводится к набору поведенческих моделей. Сложно даже представить, что могло бы быть еще более унизительным, чем отказ от всего, что определяет нашу человеческую сущность. Да просто предполагать, что мы учимся или работаем лишь ради награды (а ведь именно так считают даже менее радикальные бихевиористы, чем сам Скиннер), не просто неверно, но именно что унизительно.

Некоторые считают, что, манипулируя поведением подчиненных с помощью поощрений, мы поступаем с ними как с детьми[65]. В каком-то смысле это верно, но вообще подобное обращение не очень-то годится для людей независимо от их возраста. Другие пытаются сравнивать такой подход с дрессировкой животных. Но и это не вполне верно: предположение, что поведение живого существа полностью зависит от систем подкрепления и что его можно с их помощью контролировать, не подтверждается исследованиями даже на грызунах. Тогда, видимо, получается, как предполагает социолог Уильям Уайт[66], что, применяя систему поощрений, мы и вовсе приравниваем человека к неживой природе:

Отношение бихевиористов к людям как пассивным существам, чье поведение необходимо стимулировать с помощью разнообразных поощрений[68], определенно устарело. И хотя некоторые современные психологи продолжают в работе опираться на это понимание, все больше исследователей осознают, что нам, людям, от природы свойственно любопытство по отношению к самим себе и окружающей среде, мы намеренно ищем и преодолеваем препятствия, стремимся приобрести новые навыки и компетенции, выйти на новый уровень сложности в том, что изучаем или делаем. Конечно, не всем это свойственно в равной степени, и, столкнувшись с опасностью или оказавшись в непростой ситуации, любой предпочтет избежать серьезного ущерба и будет предпринимать лишь минимальные усилия. Но в целом мы оказываем на внешнюю среду примерно то же воздействие, какое она на нас, и делаем мы это не только ради награды.

В психологии человек перестал рассматриваться как пассивное существо примерно тогда же, когда потеряла влияние и сама теория бихевиоризма. Но в повседневной жизни, на работе, в школе или семье бихевиористские подходы по-прежнему остаются востребованными. Можно посмотреть на это и с другой стороны: наши повседневные действия основываются на привычном понимании человеческой природы, которое принижает наше достоинство. Когда мы постоянно обещаем детям награду за хорошее поведение, или студентам – за то, что они приложат усилия и освоят что-нибудь новое, или сотрудникам – за хорошую работу, мы исходим из того, что без этой обещанной награды, по доброй воле, они всего этого делать не стали бы. Но если нам от природы свойственна способность к правильному поведению, тяга к освоению нового, стремление выполнить работу как следует, то предположение об обратном можно определенно считать унижением человеческого достоинства[69].

Желание использовать поощрение (или наказание) не просто унижает: такая практика представляет собой, по сути, не что иное, как стремление контролировать людей. Существуют, конечно, обстоятельства, особенно связанные с детьми, в которых сложно вовсе обойтись без контроля. (Я остановлюсь на этом подробнее позже.) Но любой, кому не по себе от того, что в рамках человеческого взаимодействия один индивид непременно контролирует другого, должен задуматься, так ли безопасны поощрения, как это часто представляется.

Наказания кажутся более однозначными: «сделай вот так – иначе вот что тебе грозит». Но ведь поощрения точно так же «обеспечивают контроль, только вместо силы используется соблазнение»[70]. В итоге поощрения – такой же способ контролировать человека, потому что, как и наказания, они «чаще всего используются, чтобы побуждать или принуждать людей делать то, что они по своей воле не стали бы»[71]. Вот почему главное (и самое неприятное), что нам нужно осознать, заключается в том, что в реальности мы делаем выбор не между поощрениями и наказаниями, а между манипуляцией поведением и подходом, не предполагающим никакого контроля вовсе[72].

Применительно к рабочей среде невозможно отрицать тот факт, что «основной смысл оплаты труда по результату заключается в возможности манипуляции»[73]. Один из экспертов охарактеризовал систему поощрений как «оскорбительную», ведь она основана на следующей несложной идее: «Радуй босса, и он наградит тебя, как сочтет нужным»[74]. Да и в семье применение системы поощрений несет, по сути, тот же смысл, только вместо начальника там родители.

В некоторых случаях тот факт, что система поощрений создается именно для обеспечения контроля, совершенно очевиден. Вспомним так называемую жетонную систему вознаграждения, которая чаще всего применяется к зависимым группам, например к пациентам психиатрических лечебниц или школьникам. Идея (очевидным образом заимствованная из экспериментов над животными[75]) заключается в том, что, когда люди, обладающие властью, видят, что пациенты или дети ведут себя «правильно», они предлагают в награду наклейки, фишки или другие объекты, которые позже можно обменивать на лакомства или какие-то привилегии. Даже на пике популярности этих программ[76] некоторые участники неизбежно оказывались обиженными, по разным причинам[77]. Если отвлечься от отдельных возражений, сложно представить себе более явный пример применения контроля, чем систему, в рамках которой один человек дает другому жетон, который можно обменять на конфету или какие-нибудь еще приятные вещи, за то, что тот ведет себя покладисто.

Любопытно, что в этом вопросе нам не так уж и важно мнение противников: сами сторонники жетонной системы открыто (хоть и ненамеренно) доказывают, что стремятся установить и поддерживать жесткий контроль. В статье для школьных психологов один из пионеров подобных подходов пишет, что «детям нужно почаще напоминать, что они должны зарабатывать поощрения» и что «учитель всегда должен помнить, что в классе он начальник». Если ребенок оказывается достаточно сообразительным и вместо того, чтобы стараться заработать новые фишки, бережет уже полученные, нас предупреждают: «Теперь сам ребенок, а не учитель контролирует поведение» (эта перспектива явно рассматривается как неприятная и даже пугающая). Кто-то из детей может считать систему распределения наград несправедливой, но для учителя в этом нет ничего страшного: «Нужно либо игнорировать подобные обращения, либо переключать внимание ребенка». Если подобное недовольство «не замечать и не поощрять… оно исчезнет само собой»[78].

Угрозы – лишь более жесткий способ контроля, чем подарки и поощрения, поэтому жетонную систему следует считать более рафинированной формой манипуляции, чем прочие менее системные сценарии использования наград. Здесь важно подчеркнуть, что их применение всегда нужно понимать не как стремление повлиять, убедить, найти решение совместными усилиями, а просто как желание контролировать. Если человек начинает выполнять работу в ответ на предложенные ему поощрения, «это означает, что его вынудили сделать выбор в пользу этой деятельности»[79].