Оказалось, что в мире, где количество магических материалов явно переходило все границы разумного, древесина этих самых тополей находилась практически на самой вершине “пищевой цепочки”, являясь одним из самых востребованных ингредиентов для производства топовых луков. Ну и, соответственно, всего остального, для чего может пригодиться дерево.

В общем, к найденному месту пошли все, кто был в наличии.

Увы, но самой рощи, как таковой, не существовало – среди леса виднелось лишь пять тонких, словно бы покрытых инеем серебристых стволов. Но, наверное, это тоже много.

Пока ремесленники готовились к священнодействию, остальные игроки образовали вокруг жиденький круг защиты, а я и еще пара разведчиков организовали внешнее наблюдение, вызывая первый огонь на себя. Ибо, судя по словам нашедшего тополи игрока, природа очень не любит, когда их рубят.

Впрочем, рубят – это очень мягко сказано.

Клод фон Ваат, как звали того самого гнома, который обнаружил деревья, прочитал нам целую лекцию. Оказывается, чтобы получить правильные высококачественные заготовки, нужно потратить около получаса на каждое дерево. А если просто спилить, то тебе достанется бревно, лишь чуть более прочное и легкое, чем обычный тополь.

Священнодействие с разрисовыванием стволов деревьев рунами началось – и мгновенно испортилась погода. Солнышко оперативно ушло за сгустившиеся облака, подул неприятный ветерок. Где-то вдалеке послышался тоскливый волчий вой. Мне даже стало как-то не по себе – видать, Ваат действительно наткнулся на что-то очень редкое и ценное.

К тому времени, как ребята разрисовали рунами все пять тополей, тучи сгустились до предела, погрузив все вокруг в сумерки. А затем с небес хлынул ледяной ливень. И практически тут же раздался вопль одного из разведчиков:

– Внимание, движение! Вижу…

Что там он увидел, не было слышно за свистом поднявшегося ветра. Природа разгулялась не на шутку. Но неясное движение я заметил и сам. Какие-то тени, скрывающиеся среди листьев, сумрака и потоков дождя, быстро окружали меня, стараясь отсечь от своих.

– Нафиг, нафиг, – я, как мог быстро, вскарабкался на мокрое и скользкое дерево. И, посмотрев на почти черное небо, произнес: – Свет!

Над головой начали стремительно разворачиваться призрачные ленты, освещавшие местность неверным холодным сиянием. Впечатление – как в лунную ночь на кладбище, честное слово. Аж мурашки по коже.

Снизу раздалось тихое рычание, но, когда я посмотрел на звук, там уже никого не было. Пожалуй, стоит вернуться к своим. Тут, на ветке, от меня толка вообще нет.

То, что на месте проведения ритуала от моего персонажа тоже будет не очень много пользы, я решил не учитывать. Сидеть одному посреди зловещего леса не хотелось.

Потихоньку, перепрыгивая с дерева на дерево, я добрался к остальным. Воины стояли сумрачные, держа оружие наготове, ремесленники возились около своих тополей, среди деревьев скользили неясные тени, а сверху на все это дело лился ледяной ливень, подсвеченный мертвым светом моего сияния.

Шикарная картина.

На меня, слезшего с дерева, не обратили особого внимания, лишь сказали держаться возле Ваата и, по возможности, его защищать.

А затем ребята у тополей, никого не предупредив, разом ударили топорами по стволам.

В следующий момент произошли несколько непредусмотренных планом вещей. Для начала, с сумрачных небес прямо в серебристые деревья ударили молнии. Ударили так, что кора, ветки и щепки полетели во все стороны с отличным поражающим эффектом – как от гранаты.

Самим дровосекам ничего не сделалось – видать, хорошо подготовились. Я же проигнорировал первый удар здоровенной веткой, увернулся от четверти следующих попаданий и чуть не сдох после остальных, нанесенных щепками и корой.

Кольцо защитников буквально разметало по сторонам. Никого не убило, но это имело лишь временный характер – прятавшиеся в лесу тени выскользнули на оперативный простор и бросились к валяющимся игрокам, попутно принимая вид каких-то приземистых, длинных и очень зубастых волков.

Навстречу им ударили редкие стрелы, мелькнула вспышка магии, но все мгновенно перешло в рукопашную схватку. На мою долю тоже достался такой волчара и я с удивлением и некоторым ужасом понял, что ничего не могу ему сделать.

Призрак высшего порядка, с непросматривающимся именем, способный только убивать и уж точно не собиравшийся становиться жертвой какого-то там довампира. От первого удара мне удалось увернуться, но затем мир померк, а я возродился на месте нашей стоянки.

Здесь тоже было темно и шел дождь, но разница в ощущениях была кардинальной.

Чуть поколебавшись, я все же помчался обратно к полю боя, благо до него было не так уж далеко. Рядом несся еще кто-то из возродившихся.

Примерно на полпути дождь внезапно закончился. Тучи начали рассеиваться, а ветер превратился в легкий ветерок. Мы с бегущим игроком остановились и переглянулись.

– Интересно, получилось?

– Черт его знает, скорее, прибили всех. Эти твари неуязвимые совсем, фак.

К рощице мы подбирались максимально осторожно, но выяснилось, что там уже все в порядке. На мокрой поляне лежали три груды черной трухи и две чрезвычайно длинные жерди из белоснежного дерева, а вокруг ходил довольный гном, о чем-то рассказывая нескольким выжившим товарищам.

Оказалось, что все получилось как нельзя лучше. И две жерди из пяти тополей – это очень приличный результат, равно как и гибель кучи народа при их добыче.

Подошел наш казначей – тоже гном, носивший гордое имя Перселий III. Оценивающе посмотрел на жерди, что-то прикинул, пошевелил губами, а затем важно изрек:

– Делим так. Половина одной жерди идет в клановую казну. Оставшаяся половина делится поровну между игроками, участвовавшими в походе за древесиной. Вторая жердь используется на усмотрение ремесленников, которые ее добывали. Ваат, разделишь?

Гном, явно не рассчитывавший, что им достанется аж половина от добытого, истово закивал. И бросился к одной из жердей. Все же прокачанное мастерство плотника или лесоруба – это тоже искусство. Повинуясь легкому взмаху топора, жердь развалилась на две идеальные половинки. Перселий, кивнув, сграбастал одну и куда-то уволок – видать, просто так в инвентарь она к нему не помещалась.

– Так, люди, сколько вас здесь? – Ваат обвел окружающих вопросительным взором.

Оказалось, что двадцать восемь.

– Значит, на двадцать восемь частей делить, – пробормотал гном, примериваясь к стволу.

– Стой, стой! – завопил кто-то из лучников.

– Что такое?

– Покажи, какой длины обрубки получатся?

– А, да, не сообразил, – хлопнул себя по лбу Ваат. Потом показал.

Получалось, что на каждого выходило по чурбаку длиной сантиметров в тридцать и примерно такому же в диаметре.

– Так как делить?

Лучников оказалось девять человек и они тут же вступили в оживленную дискуссию. Оказывается, в качестве заготовки для лука, если считать по длине, годился отрезок ствола где-то в полтора метра. Но из такого отрезка, для которого пришлось бы объединить куски пяти человек, получалось только четыре заготовки. Один явно оставался в пролете. Вдобавок, у оставшихся четырех лучников тогда получался бы смех, а не луки, потому что для полного размера им не хватало длины.

Ваат терпеливо ждал.

После споров, торгов, всяческого обмена и небольшой ругани компромисс был найден – две четверки лучников просто докупили себе по среднеаукционным ценам недостающие куски у тех, кому они были совсем не нужны, а оставшийся не у дел девятый лучник психанул и выставил на кон чертовски хорошие легендарные сапоги, доставшиеся ему от лича. Поставив условием, что меняет их на четыре отрезка древесины. После новой волны ругани, уже из-за сапог, их все же выкупил один из наших магов.

Лучник в результате теперь ходил без обуви, но хвастался перед приунывшими коллегами тем, что теперь у него будет не только шикарный лук, но и не менее шикарные стрелы. Коллеги откровенно завидовали.