Много позже окончания Хогвардса, когда Снейп уже примерил на себя роль двойного агента, он и не подозревал, что эту роль ему придётся играть до конца, причём в пустом зале.

Он смирился с одиночеством. Потом привык к нему.

Когда же выполненная Золотым Мальчиком миссия избавила его от необходимости играть ненавистную роль, это одиночество стало приятным, почти желанным.

Оазис в пустыне может и является необходимым живительным источником, но только для усталых путников. А не для самой пустыни.

Эти шумные, кипящие жизнью, суетливые людишки вносят лишь хаос и дисгармонию в эпохальную незыблемость вечных песков, полных монументального покоя и вселенской мудрости.

Путники уйдут. Всегда уходят. А пустыня останется, прислушиваясь к шороху тишины и всматриваясь в своё постоянство. Добросовестный путник, переночевав и восполнив силы, напоит караван, наполнит бурдюки спасительной водой и продолжит свой путь.

А путник бесцеремонный будет мыть ноги в роднике, гадить и плевать в только что зазеленевшие кусты. Орать пьяным голосом похабные песни под расстроенную китару с визгливо дребезжащими колокольчиками. Наутро, еле продрав глазёнки, спешно проблюётся в тот же родник, матерясь, сядет на всклоченного верблюда и унесётся за горизонт в распахнутые объятия ожидающей его пёстрой родни.

А на безупречной первозданности пустыни останется безобразная, кровоточащая рана. Снейп уже давно решил для себя - хватит с него ран, хватит неминуемо обречённых на провал встреч и свиданий. Гармония, покой и тишина… Всё это с лихвой даруется одиночеством.

Только так и никак иначе.

Никаких оазисов в своей иссушённой душе, никаких кристально чистых источников. А то они непременно притянут нежелательных, обнаглевших путников. Никаких путников, лучше он засыплет свои оазисы песком.

Снейп вздохнул и помассировал виски, пытаясь сосредоточиться. Что-то услышанное ранее в воспоминаниях ускользало от него, тревожило, не давало покоя. Он напряг память в надежде ухватиться за мысль прежде, чем в комнате появится ещё одно действующее лицо.

И ему удалось - он вспомнил.

Вспомнил почти дословно фразу своего визави, прозвучавшую в одном из первых воспоминаний Поттера: «Только очень веские причины внутреннего конфликта, противоречия, терзающие разум и душу способны спровоцировать разделение сознания».

Ну и что послужило причиной этого внутреннего конфликта? Неужели чувства к Поттеру?

«Чушь. Полная чушь. Никогда не поверю в эту бессмыслицу. Я способен в зародыше уничтожить в себе любое чувство, хоть отдалённо напоминающее любовь… Но… выходит моё второе «Я» решило играть по своим правилам» - Снейп до последнего отказывался признать поражение.

Он припомнил и конец этой фразы: «Сильный эмоциональный всплеск или другой внешний фактор могут изменить ситуацию».

Значит, вот он - «переключатель» - сильный эмоциональный всплеск.

«Что для тебя этим всплеском является, Северус?» - Снейп пытался вспомнить подробности последнего увиденного фрагмента, снова и снова прокручивая его перед внутренним взором, стараясь поставить себя на место своего антипода.

«Мой…» - тут же словно зазвенело в мозгу.

Оно?.. Быть не может…

«Неужели это всего лишь чувство обладания неуравновешенным юнцом? Как примитивно, Северус» - Снейп окинул беспристрастным взглядом юношу. Тот лежал на кровати, сжавшись в комок и обняв подушку. Потухшие глаза были безжизненны и смотрели в никуда.

Подтверждение своей догадке Снейп планировал получить уже в этом фрагменте воспоминаний. Появившийся в спальне Северус отвлёк его от размышлений.

Профессор был бледнее обычного, если такое вообще возможно. Снейп заметил в его глазах столько отчаяния и тоски, что у него невольно сжалось сердце. Он и предположить не мог, что способен испытывать нечто подобное, да ещё и по отношению к сыну самого ненавистного врага детства.

Юноша резко метнулся навстречу, и профессор поймал его таким же, как и взгляд, полным отчаяния движением и так сильно прижал к себе, что ткань пижамы затрещала под судорожной хваткой вцепившихся в неё пальцев.

- ОН… - Гарри хватал ртом воздух, будто не мог выговорить окончание фразы.

Спазмом сдавило горло, и глаза наполнились слезами. Не желая демонстрировать свою слабость, он уткнулся лицом в мантию профессора.

Рука СеверусА зарылась в его волосы, пытаясь успокоить. Зельевар лишь крепче прижал юношу к себе. Его тело сотрясала нервная дрожь.

- Не надо… не говори ничего… - голос был глухим и хриплым, будто каждое слово давалось ему с трудом. - Мы ведь знали, что так будет.

- Я боялся, что больше не увижу тебя… - Гарри всё же не сумел сдержать прорывающуюся наружу горечь безысходности и вымученный всхлип болью отозвался в сердце мужчины. - Ведь ОН теперь знает о тебе… о нас… - юноша поднял покрасневшие глаза и с мольбой посмотрел на СеверусА, на щеках блестели влажные дорожки. - Но ты смог… смог… Ты здесь… Как тебе удалось?..

- ОН ещё не нашёл способ блокировать своё подсознание, то есть МЕНЯ, - профессор горько усмехнулся. - Но не сомневаюсь - обязательно найдёт. Или магия сделает это за НЕГО. Это всего лишь вопрос времени.

СеверусУ хотелось найти сейчас слова утешения, поддержать, обнадёжить Гарри, и в ещё большей степени себя, но он привык трезво и критически оценивать положение вещей. Обманывать себя не получалось.

И всё же он из последних сил цеплялся за последнюю призрачную надежду.

- Обещай мне, что ты расскажешь ЕМУ правду, - стараясь быть как можно более убедительным, зельевар добавил своему голосу твёрдости - не хватало ещё, чтобы мальчик заметил, что сам он готов уступить сейчас сжимающим сердце слезам отчаяния. - Может, в этом случае у нас появится пусть ничтожный, но шанс.

Как ни странно, это подействовало на юношу, хоть и не до конца, он даже нашёл в себе силы с некоторой долей иронии возразить:

- Ты ведь знаешь ЕГО гораздо лучше, чем я - ОН не такой легковерный, особенно, если дело касается меня.

«Зная Вас, мистер Поттер, всегда лучше подстраховаться» - Снейп горько усмехнулся, вспомнив, что увиденное в ванной префектов служило наглядным тому подтверждением.

Губы профессора тронула грустная улыбка понимания:

- Предложи ЕМУ его любимый «ВЕРИТАСЕРУМ». Хотя и в твоих мозгах ОН покопается с удовольствием, злорадно подтверждая твои плачевные достижения в Оклюменции, - Северус легко пробежался губами по виску юноши. - Но в нашем случае мыслеслив был бы предпочтительнее.

- Всё-таки, ты истинный слизеринец, - Гарри и хотел бы улыбнуться, но не мог.

- Не без этого. И, как истинный слизеринец, могу с уверенностью утверждать, что ОН не упустит шанс лишний раз унизить тебя, - словно компенсируя неприятные откровения, Северус стал покрывать лицо и шею мальчика невесомыми и очень нежными поцелуями.

«Вас послушать - так я просто монстр» - силы язвить у Снейпа медленно таяли.

Плечи Гарри задрожали, и новые влажные змейки отразили слабый свет ночника.

- Я не хочу… не хочу… не хочу… слышишь?.. не хочу… - юноша вцепился руками в ворот профессорской мантии и с силой её рванул, будто пытался наказать её за что-то или потребовать ответа, был явственно различим треск рвущейся материи, - Я не хочу, чтобы ты уходил.

«Так вот по чьей вине мне пришлось приводить свою мантию в надлежащий вид. Минус десять баллов Гриффиндору, мистер Поттер» - но Снейп и сам понимал, насколько жалка его месть.

Северус бережно обхватил его лицо тёплыми ладонями, но Гарри словно обдало обжигающей волной - такой одержимостью и страстью горели чёрные глаза мужчины:

- Ты думаешь, я так легко откажусь от тебя? - шёпот профессора звучал почти угрожающе. - Тем более - сейчас, когда узнал, каково это - быть с тобой… целовать тебя… обладать тобою… - каждое сказанное слово зельевар подтверждал поцелуями, то бесконечно нежными, то откровенно жадными.

«Не много же тебе нужно, Северус» - но вопреки сказанному, Снейп задержал свой взгляд на зацелованных губах ненавистного студента.