«Коли моралью в нашем деле называют боевой дух и рабочий настрой личного состава…»

* * *

Тану Бельскую достаточно удовлетворил внешний современный вид короткого железнодорожного состава, следующего маршрутом Орша ― Минск. «Настраивает на европейский лад жития в цивилизованном бизнесе и в человеколюбивых дружеских сношениях с ближними и дальними… Team spirit, по-американску скажем… От п… и выше!»

Немного соответствующе поразмыслив на трех вышеупомянутых языках, Тана углубилась в текст на французском, приветливо излучаемый пятидюймовым дисплеем смартфона. Обстановку она ощутила, оценила. А за ситуативными изменениями на текущий момент, в вагоне и в пейзажных промельках за окном, старается следить самым незаметным сканирующим восприятием.

Не тут-то дело встало! «Вось его, ёлупня, до кутницы!»

Как-то уловив челночные взгляды миловидной блондинки в соседнем кресле, к ней стал клеиться, посягнул Тану закадрить некий юнак побок. Чем чрезвычайно ее насторожил и обеспокоил. Сексуальные домогательства и поползновения на интимное знакомство попутного молодёна она пресекла на корню. Пришлось нацепить темные очки, ощериться и процедить зловещим оперативным шепотом сквозь зубы:

― Вы, что ли, молодой человек, не понимаете? Отвечаю: я в этом поезде при исполнении! Удостоверение показать?

Юнак, он же белорусский молодён, мигом скис, сник, съежился, скукожился. Какой тут ему ментовский документ смотреть! Он даже, сдается, места в кресле враз занимает намного меньше, чем хвилинку назад.

В дальнейшем он уж исполнительно не мешал Тане читать старый скучный роман Жана Поля Сартра. Пересесть подальше его ой как подмывало. Он и в туалет выйти не отваживался, ерзал, краснея, бледнея, пока Тана ему не разрешила:

― Сортирами в первом и в последних вагонах пользуются во время перегона между станциями, гражданин уважаемый.

«Каб тут-ка не обделаться легким испугом…»

Ретировавшийся по нужде юноша в драповом полупальто с кожаным дорогим кейсом более не объявлялся поблизости от Таны и ее тряпичного красно-синего кешера зековского дизайна и обихода.

«Менты, зеки, зечки ― одна малина…»

До Минска поездом и на маршрутном такси до конспиративной квартиры Тана Бельская добралась без чрезвычайных происшествий. И свиделась с Вольгой Сведкович с глазу на глаз. Поговорили сестры проникновенно и откровенно. «В две п… и ниже…»

Глава пятьдесят шестая Угрозы, толки, предсказанья

―…Вникни, братка. В оперативном порядке нам троим: мне, тебе, матершиннице Таньке ― в метрополитен лепей не спускаться, ― рутинно и занудно наставлял Евген в Смолевичах напарника. ― Там камеры слежения, системы записи с возможной выборочной идентификацией некоторых лиц, находящихся в милицейской розыскной базе данных.

Змитер старшому не прекословил, но проникался операционной полевой средой на месте. Смотрел этак в кухонное оконце с третьего поверха тонко кирпичного домишки, внимательно осматривался на незнакомой, однак типичной и типовой провинциальной местности. Наискосок районная вертикальная управа на площади; перед ней уродский черноватый истукан Ильича Первого в партийной кепке.

«Монументальная совковая пропаганда вдохновляет… в 30―40 километрах от восточной окраины Менска. Но все едино ― глухая провинция. И слепая к тому же…»

Лавр Бекареня в тождестве признавал старшинство и лидерство Евгена. Притом издавна. Потому в его рассуждения пока не встревал, с пристальным любопытством не сводя глаз со старого друга, воротившегося на Беларусь в статусе разыскиваемого нелегала.

Добро пожаловать! Сюда, в двухкомнатный трущобный гадюшник в центре Смолевич, какой Бекареня снял в этом году на двенадцать месяцев вперед для связных и сетевых нужд. Несколько раз им по-хакерски воспользовался удачно и до сих пор никак не засветил. В слабовидящем и тугоухом местечке ему удалось хорошенько оседлать великую оптоволоконную магистраль под российской экстерриториальностью и патронажем ФАПСИ.

Теперь он здесь сначала встретил скандально знаменитого в байнете и рунете Дымкина-Инодумцева, а затем дождался замежного Печанского. Тихая хаза неподалек от столицы им пригодиться. А ему так и так она болей не потребуется по полной программе. Проплачена до травня наступного года, ну и добре. Вдобавок Геник Печанский нынче его щедрый работодатель и заказчик.

― Везде под камеры старайся, брате, не соваться, ― меж тем нудел Евген, не гнушаясь исходить из дедуктивных общностей. Похоже, его и на другие постулаты и аксиомы потянуло не в строчку.

― Хорош, Геник, грузить мальца, ― бесцеремонно вмешался, наконец, Бекареня по старой дружбе. ― У самого, поди, недержание речи от того, что очко жим-жим, нелегал?

― Не без того, Бека, имеется частично, ― с прямотой сознался в командирском занудстве Евген, в потылице почесал огорошено. Надо все-таки по делу толки разводить.

«И базар фильтровать», ― пусть так никто не сказал, чай, тут не урки как будто собрались, но подумали они одними и теми же словами. Наверняка, в силу несказанной специфики общей нелегальной деятельности, весьма сходной с заурядным криминалом.

― Слушай сюда, Ген Вадимыч. Докладываю, як вельможному спадару. У твоего объекта в Боровлянах я без шума и пыли побывал. Аппаратно взял под удаленный доступ его железо, плюс локальные охранные системы и вохровскую сигнализацию.

Личного шофера-телохранителя объект рассчитал на прошлой неделе. Не скажу, что тебя в гости ждет-дожидается, регулярно скучает в унылом одиночестве на даче по вечерам поздней осенью. Однак дуже на то смахивает.

Можешь тихенька садиться в засаду невдалеке. Ждать моего сигнала, как скоро объект появится и войдет в паутину последние новостные кривотолки глянуть, биржевые курсы там. Может, какую порнуху аль попсу скачать.

― Ему веселенькие картинки и музычка без нужды.

― Тады ты его веселухой забеспечь. А в моей логистике будь уверен. Ни друзей, ни заказчиков я никогда не подводил, не подставлял.

Какая-никакая тачка в нагрузку от нас с батей спотребится?

― Покуль нет. Разве лишь пригнать на соседнюю автостоянку мой синенький скромный «гольф» в тыловое транспортное обеспечение.

― Энто, туда-сюды, як скажешь и закажешь.

Тебе, Ген Вадимыч, яшче привет от Кости Кинолога и от него же логистический подарок. Это ― собачий ультразвуковой свисток. Час к часу объект по ночам спускает с цепи барбоса некоей крупно-терьерской породы. Пес проходил курс спецдрессировки у Костиного знакомого инструктора, и тот оставил себе лазейку с правами администратора по управлению животным. Неслышно рефлексом свистнешь барбосу, и он примет тебя за своего. А ты ему мясное лакомство со снотворным от Кастуся Майорчика. И ходи себе ровненька к объекту по делу, покуль стража дремлет. Ты в собачьих делах толк разумеешь, не чайник, значит, оперативно, тебя этому учили, справишься с живёлиной без художественного свиста. Тем не меней, со свистком сподручнее.

Ужо далей ― твое дело спадарское, мое работницкое. Ничего не видел, никого не ведаю, не слыхал, ховался в бульбе. Моя хата с краю…

― Это у кого у нас и впрямь нервическое словоизлияние?.. ― очень саркастично, хоть и риторически, вопросил Евген.

Подобно Лавру Бекарене соратники Евгена по распланированной спецоперации в дачной местности Боровляны также не тревожили старшего партнера излишней устной любознательностью. Тана уверенно предсказывает, что бывшему боссу Печанского придется ох невкусно. Змитер с ней соглашается в целом, но не в частностях. Вроде того, оставит Евген в живых ли, в мертвых грандиозно подставившего его былого начальника и давнего друга Марьяна Птушкина. Чью душу и куда именно отпустит спадар Печанский на покаяние?

«Гнобить в тюряге серьезного человека ― оно вам не елы-палы. Как угрожающе говорит Тана, от п… и выше никому скудно не покажется…Эх, мне б, как у Евгена с Марьяном, коли аудит и доступ к президентскому телу спокойненько организовать…»