В ответ К. Сельтер заметил, что, если «заключим союзный договор с одной великой державой, например, с Советским Союзом, то навлечем на себя тяжелые подозрения со стороны других стран», и возможно недовольство Германии. Со своей стороны В.М. Молотов заявил, что «если Вы опасаетесь противоречий между эстонско-германским договором о ненападении и требованиями Советского Союза, то могу Вас заверить, что Германия даст свое согласие на заключение договора о взаимной помощи между Эстонией и Советским Союзом. Если желаете, возьму на себя получение этого согласия». Тогда Сельтер напомнил о том, что он должен информировать правительство о содержании сегодняшнего разговора. В ответ его советский собеседник предложил организовать прямую связь с Таллином, что позволит сразу же продолжить переговоры. Однако эстонский министр заявил, что «как парламентский министр я обязан проинформировать, кроме президента и правительства, также и парламент, а этого нельзя сделать по телефону, причем так быстро. Для этого завтра же возвращусь в Таллин». В ответ Молотов заявил: «Подчеркиваю еще раз – это дело срочное. Обстановка требует безотлагательного решения. Мы не можем ждать долго. Советую Вам пойти навстречу пожеланиям Советского Союза, чтобы избежать худшего. Не принуждайте Советский Союз применять силу для того, чтобы достичь своих целей. Рассматривая наши предложения, не возлагайте надежд на Англию и Германию. Англия не в состоянии что-либо предпринять на Балтийском море, а Германия связана войной на Западе. Сейчас все надежды на внешнюю помощь были бы иллюзиями. Так что Вы можете быть уверены, что Советский Союз так или иначе обеспечит свою безопасность. Если бы Вы и не согласились с нашим предложением, то Советский Союз осуществил бы меры по своей безопасности другим способом, по своему желанию и без согласия Эстонии». После некоторого перерыва эстонской делегации в 24 часа был вручен проект договора о взаимопомощи, а подписание договора о торговле было отложено до следующего визита Сельтера в Москву с ответом на советское предложение[151].
Вернувшись 25 сентября в Таллин, К. Сельтер информировал о советских предложениях германского посланника. Первый помощник начальника штаба вооруженных сил Эстонии полковник Р. Маазинг 26–28 сентября посетил Кенигсберг для переговоров с германскими военными, в ходе которых Германия посоветовала удовлетворить советские требования[152]. За помощью к Латвии и Финляндии на случай возникновения войны с СССР Эстония не обращалась[153]. Что, впрочем, не помешало генералу Й. Лайдонеру заявить позднее в своем выступлении в Государственной думе, что «если бы была надежда, что откуда-то, в такое-то время придет к нам помощь, мы бы воевали»[154]. В 17.30–21.52 26 сентября эстонское руководство обсудило создавшуюся ситуацию, которую оно воспринимало как дилемму: договор или война. Учитывая международную ситуацию в Европе, эстонское руководство в итоге высказалось «за согласие приступить к переговорам на основе предложения, сделанного Советским Союзом, и при возможности заключить договор»[155].
Тем временем на границе Эстонии и Латвии создавалась советская военная группировка. 22 сентября командующий ЛВО приказал 35-й танковой бригаде и 16-й стрелковой дивизии сосредоточиться в течение 23 сентября в районе Кингисеппа[156]. В 1.15 23 сентября Военный совет МВО получил директиву начальника Генштаба № 16700 от 22 сентября, которая требовала начать с 24 сентября перевозку в состав ЛВО, КалВО и Белорусского фронта 163-й, 136-й, 84-й стрелковых дивизий, 34-й и 39-й танковых бригад[157]. 24 сентября командующий ЛВО приказал 467-му корпусному артполку сосредоточиться к 12.00 27 сентября в районе Кингисеппа[158]. В тот же день Разведотдел ЛВО в очередном разведывательном бюллетене № 55 констатировал:
«1. По показаниям перебежчика, 24.9 в Эстонии без объявления мобилизации призываются резервисты до 45 летнего возраста включительно. Каждому подлежащему призыву вручается индивидуальная повестка с указанием срока и места явки. В газетах опубликована статья главкома ген. Лайдонера, в которой все население страны призывается встать на защиту страны. Однако рабочие и беднейшие слои крестьянства на призыв Лайдонера “откликаются” … ожиданием прихода Красной армии.
2. В течение последних дней заметно усилилось передвижение частей в районе Нарвы. Нарвский гарнизон значительно усилен. Производятся спешные оборонительные работы в предместном секторе и по левому берегу р. Нарова.
3. Объявлено постановление правительства, всех перебежчиков, направляющихся в СССР, расстреливать на границе»[159].
С 25 сентября начались разведывательные полеты советских самолетов над Эстонией, а Разведотдел ЛВО зафиксировал, что «главнокомандующий эстонской армии генерал Лайдонер вчера выступил по радио с обращением к населению. В своей речи Лайдонер призывал к готовности эстонского народа в связи с угрожающей военной обстановкой»[160]. Командующий ЛВО издал приказы о сосредоточении 26–27 сентября 1-й танковой бригады, 311-го пушечного артполка, 301-го артполка РГК и 317-го артдивизиона большой мощности в районе Пскова, а 315-го артдивизиона большой мощности и 17-го понтонного батальона в районе Кингисеппа[161]. В тот же день Военному совету Белорусского фронта было приказано с утра 27 сентября передать в оперативное подчинение ЛВО 1-ю авиационную армию особого назначения (АОН) в полном составе[162]. 25 сентября в очередном бюллетене № 58 Разведотдел ЛВО докладывал:
«1. [В] последнее время усиление Нарвского гарнизона производится непрерывно. В Нарву из различных гарнизонов направляются группы солдат и офицеров и даже целые подразделения различных родов войск. Наряду с пополнением людского состава производится пополнение боеприпасов и вооружения.
Исходя из учета переброшенных на Нарвское и Печерское направления, следует считать состав частей на этих направлениях примерно следующим:
а) целиком обмобилизованы полки прикрытия (1[-й] и 7[-й]) и доведены до штатов военного времени артгруппы этих направлений,
б) произведено, предположительно, развертывание пехбригад из состава Нарвского, Виру-Ярвского (Везенберг) и Выру-Печерского военных округов.
в) На Нарвское направление переброшено часть кавполка из Тарту, а на Печерское направление – 3-я артгруппа, также из Тарту. […]
3. Среди личного состава эстпогранохраны существует мнение, что Эстонии не избежать участи Польши. Один из пограничников в присутствии других говорил: “над нашим кордоном скоро будет развиваться красный флаг”; присутствующие отвечали, что это вполне возможно.
4. Население принаровья [п]о получени[и] сведений о вступлении частей Красной армии в Польшу, обсуждает этот факт с удовлетворением. Некоторые из кр[естья]н заявляют: “Через неделю Красная армия будет на территории Эстонии, чего мы ожидаем с радостью”. Присутствовавший при этом полицейский возразил лишь, что не может быть, чтобы Красная армия заняла польскую территорию.
Жители приграничного селения Кондуши, обсуждая события, высказывали мнение, что СССР никогда не уступит Эстонию Германии, т. к. с занятием последней для СССР будет закрыт выход в Балтийское море»[163].
С 16.35 по 19.45 25 сентября в кабинете И.В. Сталина в Кремле состоялось совещание с участием членов Политбюро ЦК ВКП(б) председателя СНК СССР В.М. Молотова, его заместителей наркома топливной промышленности и наркома путей сообщения Л.М. Кагановича и наркома внешней торговли А.И. Микояна, секретаря ЦК и Ленинградского обкома ВКП(б) А.А. Жданова, наркома обороны маршала К.Е. Ворошилова, кандидата в члены Политбюро ЦК ВКП(б) наркома внутренних дел Л.П. Берия, а также наркома Военно-морского флота флагмана флота 2-го ранга Н.Г. Кузнецова, начальника Генштаба командарма 1-го ранга Б.М. Шапошникова, его заместителя комкора И.В. Смородинова, на котором, видимо, обсуждалась ситуация в Прибалтике[164]. Во всяком случае, в 20 часов Сталин и Молотов приняли германского посла и передали ему предложение обсудить вопрос об изменении границы обоюдных сфер интересов на территории Польши и в Прибалтике. Если Германия согласна, то «Советский Союз немедленно приступит к решению проблем прибалтийских государств, согласно протоколу от 23 августа, и ожидает при этом полной поддержки германского правительства». Говоря о Прибалтике, Сталин имел в виду Эстонию, Латвию и Литву. Шуленбург обещал сообщить все это в Берлин[165].
