Я знала достаточно. В действительности он не мог контролировать реакцию своего тела. Но, какая-то часть меня хотела чувствовать тепло и неопределённость того, что Феликс явно хотел меня. 

Я прижималась к нему. Может быть, это была просто естественная реакция, то, что он не мог изменить? 

Я пыталась вспомнить прошлое, когда он обнимал меня раньше. Не похоже, чтобы я когда-либо чувствовала нечто подобное, но теперь, когда подумала об этом, кроме того раза, когда он обнимал меня, пока я спала, он всегда первым разрывал объятия и отходил от меня. Может, таким образом он пытался скрыть своё возбуждение? 

Моё сердце сильнее забилось в груди. Пока я думала об этом. Мне нужно было сказать Феликсу, что это не важно – хотя, в действительности, всё было с точностью и наоборот, но в самом лучшем смысле. Я знала, что он любит меня, и я любила его. 

Но я была влюблена в него, и только потому, что он возбудился, пока я обнимала его, и всегда заботился обо мне, не означало, что он испытывал ко мне те же чувства. 

Я провела рукой по запотевшему зеркалу в ванной комнате, в которой только что принимала душ. Я уставилась на своё размытое отражение, мои волосы уже начали слегка завиваться от влажности. Я ненавидела, что ему было так некомфортно из-за того, что случилось, настолько, что он даже не разделил со мной тот невероятный ужин, который приготовил. Но я не собиралась забывать о случившемся. Я не собиралась игнорировать произошедшее, лишь потому, что он не хотел говорить об этом. Даже, если он был смущён и чувства, которые он испытывал ко мне, были не такими сильными, как мои, мне нужно было, чтобы он знал, что всё в порядке. 

Я выключила свет и направилась вдоль по коридору. Его комната была напротив моей, последняя дверь слева. Хотя нам «повезло», и здесь было две комнаты, я бы не отказалась от того, чтобы спать в одной постели с Феликсом. И это было не потому, что я хотела быть ближе к нему в физическом смысле, хотя определённо этого я тоже хотела. Всё было потому, что он был моим лучшим другом, и я чувствовала себя в безопасности в его руках. 

Стоя по другую сторону его двери, я испытывала соблазн просто быть смелой и открыть её, сообщить ему, что ничего не изменится, и ему нужно будет принять этот факт. Но я была не такой, и если бы я собиралась рассказать ему о своих чувствах, то сделала всё иначе. 

Я провела ладонями по надетым на мне брюкам. Прямо сейчас воздух казался особенно холодным, и я почувствовала, как твердеют мои соски под тканью простой белой футболки, которую носила. Я нервничала, хотя и пыталась сказать себе, что не нужно. Это был Феликс, и что бы ни случилось, всё будет хорошо... верно? 

Я делаю из мухи слона. 

Я подняла руку и дважды постучала. Прошла ещё секунда, прежде, чем я наконец услышала его. 

- Да, входи. 

Я толкнула дверь и увидела, что он сидит на кровати, спиной ко мне, обнажённый по пояс. На нём всё ещё были надеты джинсы, от его вида моё сердце затрепетало в груди. Я уставилась на его руки, покрытые татуировками. Они были у него ещё до нашего переезда сюда, в основном благодаря друзьям друзей, которые делали их в обмен на что-нибудь, если у Феликса не было денег. Множество раз ему приходилось чинить автомобили, чтобы расплатиться за татуировки, но я знала, оно того стоило. 

Не имело значения, покрыт он ими с ног до головы или на его теле не было бы ни одной.

Я буду любить его, несмотря ни на что. 

Но случилось так, что мне действительно нравилось смотреть на линии, фигуры и слова, написанные на его крепком, мускулистом теле. 

- Я хотела убедиться, что с тобой всё в порядке. - Я сглотнула, у меня пересохло в горле, сердце забилось ещё быстрее. Я не знала, был ли этот момент подходящим. Будет ужасно и гораздо более неловко, если Феликс не ответит взаимностью на мои чувства. 

- Я в порядке, - сказал он мягко, не оборачиваясь ко мне. Я так нервничала. Я знала, что нужно сказать ему, что люблю, и я правда хотела, чтобы он так же как хотел меня, но этот разговор мог бы вбить клин между нами. 

Я боюсь этого. 

Он поднялся с кровати, провёл рукой по волосам, и через несколько секунд, наконец, повернулся ко мне. Я видела, как напряглось его тело, наблюдала за игрой мышц под его бронзовой кожей. Феликс окинул взглядом всё моё тело, и это ощущалось так, словно он прикасался ко мне. Я знала, что мои соски были напряжёнными, могла чувствовать, как они проглядывают сквозь материал моей слишком тонкой футболки. 

- Ты, наверное, очень волнуешься... - Он откашлялся.

- Я думаю, ты переживаешь больше, чем я. - Мы не двигались, больше ничего не говорили в течение долгих секунд. Я ненавидела это странное молчание. Подобного не случалось с нами раньше. - Это кажется таким глупым, - наконец сказала я, пытаясь звучать, как можно более непринуждённой, словно это не касалось меня. 

Но это было так. 

- Но это не так, Мэгги. - Он помолчал секунду, глядя прямо мне в глаза. Если честно, чертовски серьёзно. 

Я нахмурилась и покачала головой.

- Значит, тебе было неловко. - Я пожала плечами, и почувствовала, что краснею. - Я уверена, что это случается постоянно. Это ведь естественно. 

Он ухмыльнулся, но не казался удивлённым. 

- Я имею ввиду, я ненавижу то, что из-за этого теперь так неудобно. Так не должно быть с нами. - Я сделала шаг ближе. - Уверена, что если бы была парнем, то тоже возбудилась. - Я попыталась немного пошутить, но Феликс выглядел серьёзным. 

А затем он начал двигаться ко мне, и от выражения на его лице моё горло сжалось. Он остановился всего в нескольких футах от меня, его большое тело заставляло меня чувствовать себя ещё более женственной. Когда он был так близко, мне было настолько жарко, что я даже не могла дышать. 

- Я хочу, чтобы между нами всё было, как раньше, Феликс. - Я проглотила ком в горле. Мои слова вышли напряжёнными, и я подумала, может ли он понять, какой я была возбуждённой. 

Он покачал головой. 

 - Я не хочу, чтобы мы возвращались к тому, что было. 

- Я не понимаю, - прошептала я. Хотя, если быть честной с собой, я надеюсь, что он имел ввиду именно то, что я хотела. 

Просто скажи, что ты меня любишь.

Этого момента я ждал всю свою жизнь, потому что ясно осознал то, что действительно ощущаю к Мэгги. Я мог бы сделать это давным-давно, просто быть мужчиной и сказать ей правду, послав к чёрту все возможные последствия. 

Но я предпочёл бы, чтобы Мэгги была другом, чем вообще никем. 

Тогда почему я говорю что-то прямо сейчас? Зачем рисковать? 

Потому что меня тошнило от того, что я должен был сдерживаться, притворяться, что между нами не было ничего, кроме крепкой дружбы. Это съедало меня изнутри, и тот момент, когда Мэгги почувствовала моё возбуждение к ней во всей его силе, стал всего лишь пинком под зад, в котором я нуждался, думаю. 

Она смотрела на меня так чертовски великолепно, так чертовски невинно. Она сделала вид, что мой член, прижатый к её животу, не повлиял на неё. Но это было не так. Я знаю это. Я просто не уверен, хорошо это было или плохо. 

- Ты выглядишь, как будто находишься в затруднении, - сказала она, и я видел, как она нервничает. Я не винил её. Наверное, она была в шоке от всего этого. 

Ты уверен, что хочешь это сделать? 

Да, мне нужно это. 

- Я не хочу, чтобы мы возвращались к тому, что было раньше, - сказал я снова. Я смотрел, как на её лице отражаются эмоции. - Я люблю тебя. 

Она улыбнулась мне, эта милая, красивая улыбка осветила всю эту грёбанную комнату. 

- Я тоже тебя люблю. 

- Я люблю тебя, столько времени, сколько себя помню. 

Я почувствовал, как в комнате поменялся воздух, почувствовал, что он становится горячим, потом холодным, снова и снова. Я попытался оценить её эмоции, её мысли, по выражению на её лице, но то, что я увидел, для меня было шоком.