Я понимала, что Петька бурчит на нервной почве. С перепугу, попросту говоря. Но он и мне действовал на нервы. Я перепугалась ничуть не меньше. А больше всего почему-то тогда, когда на миг почувствовала отчаянье старого крыса. И его готовность уйти.. Мысль, что ему осталось не долго, червём сверлила мозги и я не могла от неё избавиться. Своего возможного конца я не ощутила. То ли ведьминское предвиденье подсказало, что справлюсь, то ли просто, как говорят, юношеское неверие в свою смерть.

Домой добрались без дальнейших приключений. Торин не пошёл к диггерам. Ещё утром мы узнали, что у них всё в порядке. Есть конечно над чем поработать в туннелях, но пострадавших нет.

В районе клана разрушился только один дом. Как будто над ним витало проклятье и он только и ждал для этого удобного повода. Это был дом, где жила Ниточка. Место завершения моего первого дела. Я ощущала странное чувство, как будто первый круг моей жизни хотел завершиться. Может быть окончательно уходило моё детство и начиналась какая-то новая часть жизни. С новыми целями. Новыми испытаниями. Новыми знакомствами. Я подходила к собственному дому и не узнавала его. В нём жили мои близкие. Но они меняли его по-своему и он уже частично не был совсем моим.

На окнах новые занавески. В саду молодые саженцы вишни и весёлый огородик. Хозяйственные постройки заняли всё свободное место и смотрелись чуть ли не внушительней, чем сам домик. На крыше восседал Герасим. Укреплял листы шифера, которые, видимо съехали во время толчка. Катерина держала лестницу и покрикивала, чтоб "старый пень не вертелся, как уж на сковороде, а то шлёпнется ей на голову".

Но, когда нас заметили, чувство, что я возвращаюсь домой вернулось. К нам бежали навстречу. Все хотели нас обнять. Потискать.

Петька улыбался от счастья во весь рот, но орал, чтоб женщины перестали его слюнявить. Есть, мол, те, кого дома не было гораздо дольше. Все с радостью переключились на меня, как только Гера освободил место. Потом немножко потискали и Торина. И даже крысок. Синдж скакал, довольный вниманием, а Сталкер, устало нахохлившись, жался к Торину, не принимая чужой ласки. В нём, как будто сломалась какая-то пружинка. Торин тревожно заглядывал в его потухшие глаза и, взяв его на руки, отнёс в мою каптёрку, где они ночевали, когда оставались у нас.

Герасим давно перебрался в Катеринину вотчину. Петька тоже ушёл домой. Моя комната давно перестала быть моей. В ней жила Ксеня. А я спала в родительской спальне. Когда добиралась до дома. Вот тут, наконец, я его и почувствовала. Мой старый дом. В комнате не трогали ничего. Нет, конечно, порядок был идеальный. Катерина и Ксеня были аккуратистки, в отличие от меня. Я хозяйством заниматься не любила, хотя и неряхой не была тоже. Просто время, проводимое за уборкой, считала необходимой потерей. И старалась минимизировать. Было столько интересного, чем хотелось заняться.

Но теперь я благодарила своих хозяюшек за чистоту и уют. Я могла привести себя в порядок и с удовольствием влезла в мамин домашний халат. Он оказался мне почти впору. Теперь мне казалось почти невозможным, что мама была такой же миниатюрной, как я. Детям родители всегда кажутся большими. Пока однажды они не замечают, что смотрят на них сверху вниз. Крыса я засунула мыть после того, как с удовольствием выкупалась сама, хотя он упорно сопротивлялся. За это он, выкатавшись на сухом полотенце, влез ко мне в постель, чего никогда не позволял себе раньше. Выгнать его мне было не под силу.

Проснулась я до рассвета, как от крепкого толчка в бок. Синдж тоже вскочил и тоненько запищал. Ноги снесли меня по лесенке и я ввалилась в мастерскую, как была в тоненькой ночнушке, босая и с колотящимся сердцем. Торин сидел на полу и плакал. Рядом лежал Сталкер. Шёрстка его потускнела и все тельце окостенело. Старый крыс умер во сне. Я обхватила руками голову Торина и заплакала вместе с ним. Синдж голосил так жалобно и громко, что прибежала Ксеня. Всхлипываний и слёз стало ещё больше.

Мы решили похоронить Сталкера в саду. И, хотя с самого утра у дома шатался человек Алика, он не осмелился потревожить нас, пока мы не уложили большую картонную коробку, с устроенной импровизированной постелькой для старого друга и помощника, в ямку под яблоней. Стоя над могилкой, я подумала, что давно не была у родителей и пообещала себе, что пойду к ним завтра же утром. А ещё подумала, что Синдж тоже проживёт не больше нескольких лет и, что я вряд ли смогу заменить его кем-то другим.

Когда наша грустная церемония закончилась и все побрели в дом, здоровенный Аликов амбал начал мне делать отчаянные знаки из-за забора.

-Иди,- сказал Торин,- я хочу побыть один, а у тебя дело. Алик всё же глава твоего клана, не стоит заставлять его ждать ещё больше.

Я кивнула, но всё равно засомневалась.

-Ты точно не хочешь, чтоб я осталась с тобой?

-Ты же можешь почувствовать,- помотал головой он.

-Почувствовать я могу только, что тебе грустно и больно, а лезть тебе в голову и читать мысли я не собираюсь. И никогда этого делать не буду.

Торин улыбнулся.

-Даже рядом с деревенскими невестами?

-Нашёл тоже конкуренток,- фыркнула я, хоть мои сомнения оставались, они были моими сомнениями и Торину о них знать не следовало.

Я развернулась и пошла по дорожке к калитке. Домашние не возражали. В первый же день мне прожужжали все уши, что Алик меня обыскался и что у него неприятности с Китайцем.

Вообще-то я была удивлена. Китаец был вполне адекватный дед и у наших кланов никогда не было разногласий. Но Гера сказал, что сам Китаец практически отошёл от дел и бизнесом с гмотравой заняты его сын и внуки. Вот с ними-то у Алика и не заладилось.

Алик встретил меня шумно и как обычно за столом. Он растолстел ещё больше, если это только возможно. Я подумала, что он уж точно помрёт не от пули. Тем не менее, его парни не только слушались его беспрекословно, но и со мной обращались уважительно. Даже, показалось мне, что побаивались. Скорее всего информация о моей ведьминской натуре просочилась от болтливого Пончика в клан. Нет, конечно наш босс не был реальным болтуном, но то, что он считал нужным выболтать, он выбалтывал, не считаясь с желанием того, кого это не слишком устраивало.

Я не отказалась конечно от чашечки настоящего ароматнейшего кофе с шоколадом. Мои пристрастия Алька знал с детства. Моего, конечно. И точно ему было нужно что-то важное и, похоже, срочно. Но он молча дал мне насладится вкусняшками. Слава богу, и ему было чем набить живот.

Но всякая трапеза когда-нибудь заканчивается, а я не стала томить толстяка, ещё помрёт от перегрузок. Физических или моральных.

-Что случилось, босс,- скромненько спросила я,- ходят слухи у нас какие-то непонятки с соседями?

-Слышала уже?

-Только это и слышала. Без подробностей. Ты давай всё до тонкостей расскажи, может мне и бегать не придётся. У меня сейчас другие возможности.

-А какие?- не выдержал Алик.

-Разные,- уклончиво ответила я, мстя ему за то, что моими секретами он пользовался для каких-то своих целей,- долго рассказывать.