Ребята выскочили в соседний переулок. Инопланетянин огляделся вокруг, выпуклые глаза его вращались.

— Не допусти, чтобы меня схватили, — ксирксиер парк вммм ннн. Ты слышишь меня, мой Капитан?

— Зерк нергл вмммннн цнак — Капитан велит поторапливаться… Опасность… опасность… опасность…

Преодолевая крутой подъем, ребята спешили к высоким холмам по тропинкам, известным им куда лучше, чем людям в машинах. Преследователи сгрудились в переулке. Образовалась пробка. Пришлось разворачиваться, маневрировать, и погоня продолжалась.

— Изворотливые крысята, — процедил сквозь зубы сержант в головной машине. Его левое веко дергалось, словно мигалка. Дав задний ход, он сбил несколько мусорных баков, моля бога, чтобы за ними или в них не оказалось какой-нибудь старухи, собаки, ребенка или алкоголика в бессознательном состоянии. Окажись они там, они обязательно попали бы ему под колеса.

Не выключая сирены, он вырвался из переулка и свернул влево, повинуясь приказу дергающегося века. Сирена истошно выла, надвинутая чуть не до самого носа фуражка придавала сержанту очень решительный вид. Машина с ревом вылетела из дальнего конца проезда, и, повинуясь очередному сигналу своего дергающегося глаза, сержант снова повернул влево.

— Маленький негодяй… — прошептал Ключник. — Лживый маленький сукин сын! — он вспомнил скорбное выражение лица Эллиота. С такими способностями мальчишка далеко пойдет… Ведь так сумел обвести всех вокруг пальца, и это в самый последний момент, когда добыча была уже в руках…

— Сворачивай, сворачивай! — заорал он, ясно чувствуя направление, ощущая его пальцами рук и ног.

Водитель резко повернул баранку, дал задний ход и снова оказался на улице, и в этот момент из проезда выехали Тайлер и Эллиот.

— А, черт! — воскликнул Тайлер. — Они!

Последний отрезок улицы на их пути, последний квартал, отделявший их от спасительного леса, был перекрыт. Из машин высыпали агенты и полицейские.

Эллиот свернул было обратно в проезд, но оттуда уже появился капот полицейской машины, и она, вращая мигалкой, двигалась прямо на него.

Мальчики были окружены.

Длинноногий Тайлер почти лег на руль своего велосипеда и нажал на педали:

— Попробуем проскочить!

Он помчался вперед, рядом Майкл и сразу за ними — Эллиот. Впереди был узкий просвет между двумя полицейскими машинами. Тайлер показал на него, и Эллиот кивнул. Грег и Стив образовали фланги несущегося вперед клина. Впервые в жизни изо рта у Грега не текла слюна. «Ничего не выйдет», — подумал он, но продолжал работать педалями. Встречный ветер плотно прижимал к голове крылышки на шапке Стива. «Если врежусь в полисмена, не миновать ночи в участке…»

Фаланга велосипедистов неслась на плотную стену из полицейских, агентов правительственного ведомства военизированной охраны. Все пути были отрезаны.

«Опять неудача, — с горечью подумал Эллиот. — Но мы сделали все, что могли…»

Ип поднял палец. Велосипеды взмыли в воздух.

— Будь я проклят! — сказал начальник полиции. Он стоял и смотрел, задрав голову кверху, разинув рот, руки уперлись в бедра, фуражка сдвинута на затылок.

Пять велосипедистов плыли над крышами домов.

У Ключника все оборвалось внутри, словно он шагнул в пропасть. Велосипеды пролетели над телефонными проводами, едва не задев их, поднялись над верхушками столбов и растворились в вечерних сумерках. На мостовой осталась только бейсбольная шапка Стива с крылышками.

Ип посмотрел на землю, проплывающую внизу. Да, так лучше, без тряски. Сердце-фонарик сияло в вечерней темноте сквозь прутья корзины.

Сова, дремавшая на излюбленном суку, проснулась и лениво расправила крылья. Пожалуй, пора поужинать…

Она взлетела в воздух.

Но что это?

Мимо нее плыли по воздуху пять чудовищ. Испуганно щелкнув клювом, сова метнулась в сторону. Ее свирепый взгляд задержался на идущем из груди Ипа свете. Сова уставилась на старого ботаника, который щелками суженных на третьем уровне сознания глаз наблюдал за наступлением ночи.

«Однако летучие мыши в наших краях стали крупнее, — подумала сова. — Или я спятила?»

Велосипеды уже исчезли, растаяли в темноте. Эллиот повернул руль, он чувствовал, в какую сторону нужно повернуть, остальные последовали за ним.

— Скажите мне, когда это кончится? — взмолился Грег, закрывая глаза. Рядом летел оставшийся без шапки Стив. Его шевелюра развевалась по ветру. Холодея от страха, он нервно повторял про себя: «Вот что делают сестры».

На одной стороне с Эллиотом плыл Тайлер, на другой — Майкл, а Ип вглядывался в небо, в пространство за облаками всепроникающим мыслительным зондом.

— Знак зерк дерглл, — о мой Капитан, это действительно ты? — Знеркл дергг дергг.

Внезапно перед его внутренним взором предстало лицо, это было лицо самого надежного, самого совершенного, самого замечательного из всех межгалактических путешественников. Оно улыбнулось ему своей черепашьей улыбкой, преисполненное высшего разума, и исчезло в коммуникационных диапазонах стремительного спуска.

— Лес! — закричал Эллиот. — Наш лес! Спускаемся!

Велосипеды сделали в воздухе вираж, и все, кто летел с Эллиотом, увидели впереди, за округлыми вершинами холмов, темные тени деревьев.

Внизу, на дороге машина Мэри двигалась в том же направлении. Следуя указаниям Лэнса, Мэри, лихо крутя рулем на поворотах, вела ее вверх по склону холма.

— На просеку, — угрюмо скомандовал Лэнс.

Самый великолепный велосипедный пробег, каких еще не знал мир, а он не участвует в нем.

Герти сидела между Мэри и Лэнсом, держа на коленях свой подарок для Ипа — горшок с геранью, на которой распускались все новые и новые бутоны, в то время как машина, подпрыгивая на ухабах, двигалась по просеке.

Лэнс не отрывал глаз от темных деревьев впереди.

— Сигналы становятся очень сильными, — вдруг сказал он. — Остановите здесь.

Мэри затормозила, они вышли из машины и направились к деревьям. Лэнс шагал впереди, за ним, ведя Герти за руку, Мэри. Путь был нелегкий, совсем не такой, как тот, над деревьями, по которому доставил своих спутников к замаскированному передатчику Эллиот.

Действительно, двигаться по воздуху было легче, чем ползти сквозь кустарник и коряги, и велосипедисты быстро достигли места, где был установлен передатчик.

— Здесь… — Ип показал пальцем вниз, и велосипеды начали плавно снижаться. Коснувшись травы, они еще немного прокатились вперед и остановились.

Улллл лиипл липп…

Передатчик работал! Эллиот бросился было к нему, но замер на месте под вспыхнувшим широким лучом бледно-лилового цвета. Эллиот оглянулся на Ипа. Старый ботаник тоже вошел в освещенное лучом пространство, и они посмотрели наверх.

У них над головами, светясь мягкими огнями, словно огромное елочное украшение на дереве, почти висел Корабль. Эллиот смотрел и не мог насмотреться на прекрасную космическую колесницу, упивался ее мощью и величием. Это был Ип, умноженный в миллионы раз, величайшее сердце-фонарик, которое когда-либо видела Вселенная. Свет его окутывал Эллиота, тело мальчика пронизывали волны любви и свершившегося чуда. Эллиот взглянул на Ипа. Огромные глаза старого путешественника стали еще шире при виде родного Корабля, Властелина Млечного Пути. Опоясывая его корпус готическими узорами, светились огни сигнализации, и у Эллиота было чувство, что Корабль несет в себе разум космоса, опередивший все другие формы разума во Вселенной.

Ип посмотрел на друга, который помог ему сквозь немыслимые дали связаться со своими.

— Спасибо, Эллиот… — голос инопланетянина окреп; в гармонии с Кораблем, с его могучей энергией обертоны становились звучнее. — Обещаю, — сказал он светящемуся люку, — никогда больше не заглядывать в чужие окна.

Но тут Ип ощутил на поляне еще один энергетический контур, увидел тонкое и гибкое существо и задержал на нем взгляд. Он смотрел на Мэри и молчал.

Герти подбежала к нему.