…Одно само собой прежде всего представляется человеку, когда он серьёзно подумает об объективном значении бесконечности времени и пространства. Мысль о том, что́ такое само в себе бесконечное наполненное веществом пространство и бесконечное время, в котором совершаются бесконечные изменения, сразу показывает человеку нереальность и пространства, и времени, показывает то, что пространство и время суть только необходимые условия нашего воспринимания впечатлений – мира. Познав же нереальность всего пространственного и временного и вместе с тем сознавая себя существующим, живущим, человек не может не перенести сущность своей жизни из материального в духовное, сознание своего духовного «я». [5]

Для того, чтобы понять какой бы то ни было вещественный предмет, надо знать его происхождение, причину его появления и отношение его к другим предметам. Происхождение же и причина появления всякого вещественного предмета скрываются в бесконечном времени. Также и отношение предмета к другим предметам неопределимо, так как все предметы распадаются на бесконечно малые и разрастаются до бесконечно великих. Так что ни происхождение, ни причина появления предметов, ни их отношение к другим предметам не могут нам быть ни известны, ни понятны.

Время существования, не только моего тела, 80 лет, но нашей планеты, земли, хотя бы миллиарды лет, суть только бесконечно малый момент бесконечного времени. И потому причины происхождения и меня, и земли, и всего на свете не могут быть ни понятны, ни известны нам. А также и отношение к веществу в пространстве и моего тела, и земли, и чего хотите, есть, опять среди бесконечного мира, даже не песчинка, а ничто. Удивительна не эта бесконечность времени и вещества в пространстве, но удивительна, хочется сказать, бесконечная глупость людей, считающих материальные явления самыми понятными, такими, которые удовлетворительно, без необходимости признания чего-нибудь духовного, объясняют жизнь. [6]

Тело? Зачем тело? Зачем пространство, время, причинность? Но ведь вопрос: зачем? есть вопрос причинности. И тайна, зачем тело, остаётся тайной. [7]

Только признание духовности мира и иллюзорности материи и движения разрешает загадку бесконечности. [8]

Нас смущает понятие бесконечности времени и пространства. Это происходит оттого, что мы приписываем действительность явлениям недействительным, кажущимся, – явлениям временным и пространственным. Явления эти представляются нам бесконечными. В действительности же они не существуют и потому не могут быть ни конечны, ни бесконечны. Существует действительно только духовное – не то что бесконечное, а такое, к которому не может быть прилагаем признак конечности или бесконечности. Мы в нашей жизни видим явления в известном ряду, во времени и в пространстве, и приписываем этому ряду продолжение вне нашей жизни. В этом заблуждение. Заблуждение в том, что мы считаем нашу жизнь преходящею, а неизменно существующим мир; тогда как неизменно существует наша духовная жизнь, к которой неприложимо понятие конечности или бесконечности; мир же с своим движением есть только явление преходящее, находящееся в зависимости от нашего представления. [9]

…Мне представляется всё растущим, расширяющимся, но это иллюзия: бесконечно растущего, расширяющегося не может быть. Для бесконечного нет ни большего, ни меньшего. Так что то, что мне кажется растущим, расширяющимся, есть движение, завершающееся кругом – змея, кусающая хвост. [10]

Гуляю, сижу на лавочке и смотрю на кусты и деревья, и мне кажется, что на дереве большие два как бы ярко-оранжевые платка; а это на вблизи стоящем кусте два листка. Я отношу их к отдалённым деревьям, и это два большие платка, и ярко-оранжевые они оттого, что я отношу цвет этот к удалённому предмету. И подумал: весь мир, какой мы знаем, ведь только произведение наших внешних чувств: зрения и осязания… и наших соображений. Как же верить в реальность, единую реальность мира, каким мы его представляем себе? Какой он для блох? Какой для Сириуса, для неизвестного мне существа, одарённого неизвестными мне чувствами? И пространство, и время – это всё мною построено. То, что я называю бесконечно малыми существами, нисколько не меньше меня. И то, что я называю моментом, нисколько не меньше того, что я называю вечностью. Одно, одно есть, то, что сознаёт, а никак не то, что́ оно познаёт и как. [11]

Сказать, что этот мир действительно такой, каким мы его видим, это всё равно, что сказать, что не может быть существ с иными, чем мы, внешними чувствами. [12]

Как нельзя установить постоянное отношение к ряду чисел: 1, 2, 3, 4… ∞, так невозможно установить постоянное отношение к материальному, т. е. пространственному и временному, миру. Для установления такого отношения нужно найти нечто не увеличивающееся, не уменьшающееся, – всегда равное самому себе; и такое существо есть только духовное существо, которого я чувствую, сознаю себя частью, проявлением. [13]

Действительно существует только духовное. Всё телесное есть только видимость. [14]

…Вы думаете, что «то, что есть, – то есть настоящая действительность, настоящая жизнь, а то, чего нет – то выдумано, то мистическое…»

Как раз наоборот: только то, чего нет и чего мы никогда не видали в этой жизни, только то и есть действительное, настоящее; так что если бы не было этого нами никогда не виденного, ничего бы остального не существовало. [15]

…Всё то, что телесно и занимает ограниченное пространство в пространстве бесконечном и происходит во времени, бесконечном в обе стороны, всё это не действительно есть. Есть то, что есть вне времени и пространства. А так сущее есть только то, что мы называем Богом. [16]

Самое могущественное в мире то, что не видно, не слышно и не осязаемо. [17]

Не время понимать как вечность и вечность как время, а понимать, что времени нет, и что то, что я называю временем, есть процесс духовного зрения, понимания себя в жизни.

Я, настоящий я – стою, и перед моим духовным взором раскрываюсь и я сам, и другие существа. То, что я называю свободой воли, это – моё сознание своей духовности, неподвижности. [18]

Кант сказал, что время и пространство – формы нашего познания. Будем вечно жить – нельзя сказать, потому что мы теперь живём вечно. [19]

…Мы ошибаемся, когда представляем себе жизнь души во времени, а она цельная вся уже есть. [20]

Я не живу, и не живёт весь мир во времени, а раскрывается неподвижный, но прежде недоступный мне мир во времени. [21]

…Жизнь есть непрестающее раскрытие того, что уже есть… [22]

Время есть снимание покровов с неподвижного, единого сущего духа Божия. [23]

Не солнце движется, а земля поворачивается к нему; так же не время идёт, а мир, скрытый временем, открывается сам себе. [24]

Жизнь, которую я сознаю, есть прохождение духовной неограниченной (божественной) сущности через ограниченное пределами вещество. [25]

Мы по слабости своих познавательных способностей не можем видеть мир, какой он есть, а видим его только раскрывающимся во времени, и нам кажется, что мы живём во времени. [26]

Наше представление о времени происходит от нашей неспособности познавания сразу всего предмета: время есть та постепенность нашего познания мира, которая вытекает из ограниченности наших способов познания. [27]

Ехал наверху на конке, глядел на дома, вывески, лавки, извозчиков, проезжих, прохожих, и вдруг так ясно стало, что весь этот мир с моей жизнью в нём есть только одна из бесчисленного количества возможностей других миров и других жизней и для меня есть только одна из бесчисленных стадий, через которую мне кажется, что я прохожу во времени. [28]

Здешняя жизнь не иллюзия и не вся жизнь, а одно из проявлений, вечных проявлений вечной жизни. [29]

Под ногами морозная твёрдая земля, кругом огромные деревья, над головой пасмурное небо, тело своё чувствую, чувствую боль головы, занят мыслями о «Воскресении», а между тем я знаю, чувствую всем существом, что и крепкая морозная земля, и деревья, и небо, и моё тело, и мои мысли – что всё это только произведение моих пяти чувств, моё представление – мир, построенный мной, потому что таково моё отделение от мира, какое есть. И что стоит мне умереть, и всё это не исчезнет, но видоизменится, как бывают превращения в театрах: из кустов, камней сделаются дворцы, башни и т. п. Смерть есть не что иное, как такое превращение, зависящее от другой отдельности от мира, другой личности: то я себя, своё тело с своими чувствами считаю собою, а то совсем иное выделится в меня. И тогда весь мир станет другим. Ведь мир такой, а не иной только потому, что я считаю собой то, а не другое. А делений мира может быть бесчисленное количество. [30]