Обиженные взгляды на Руми сразу прекратились.

Младшеклассники дружно вскинули руки, предлагая кофе, перец, шоколад и всё подряд.

— Ага-а-а-а! Лучше всего фрукты! Вроде персиков!

Это, кстати, высказалась Юигахама. И какого чёрта она туда полезла?.. Выражение лица Хаямы, как и следовало ожидать, немного застыло.

Она не только полезла в детские игры, её слова яснее некуда показали, что её кулинарные таланты ниже плинтуса.

Хаяма быстро пришёл в себя и что-то сказал. Не знаю уж, что именно, но Юигахама понурилась и медленно побрела к нам. Кажется, ей очень деликатно намекнули, что она здесь только мешает.

— Ну и дура… — Пробормотал я.

И услышал тихий шёпот, — Честно говоря, все они дураки… — Это был холодный голос Руми Цуруми. Всё ясно, отныне её прозвищем будет Руми-Руми. Она из Надесико?³⁶

— Ну, большинство людей в мире дураки. Хорошо, что ты так быстро это поняла. — Прокомментировал я.

Руми посмотрела на меня несколько озадаченно. И вместе с тем оценивающе, отчего я почувствовал себя немного неуютно.

Заметив, что Руми смотрит на меня, вмешалась Юкиносита.

— Ты тоже часть большинства.

— Не надо меня недооценивать. У меня потрясающий талант оставаться одиночкой, даже будучи частью большинства.

— Очень на тебя похоже – хвастаться подобными вещами. Ты превзошёл мои ожидания. Я даже не озадачена, я тебя презираю.

— А разве не принято уважать того, кто превосходит твои ожидания?

Руми молча слушала нашу перепалку, ни разу не улыбнувшись.

И заговорила с нами, чуть пододвинувшись.

— Имя.

— А? Что значит имя?

Переспросил я, не понимая, что она имеет в виду. Руми надменно уточнила.

— Я спрашиваю, как тебя зовут. Что тут непонятного?

— …Сначала представься, а потом спрашивай имена у других.

Взгляд Юкиноситы был опасно резок. К сожалению для Руми, пожалуй, это был самый страшный её взгляд.

Юкиносита пристально – точнее, убийственно – смотрела на Руми. Похоже, она не собиралась принимать в расчёт, что говорит с ребёнком. И выглядела по сути ещё более суровой, чем обычно. Может быть, она вообще очень не любит детей.

Наверно, Руми испугалась, потому как поёжилась и отвела глаза.

— …Руми Цуруми.

Пробормотала она уголком рта, но достаточно отчётливо. Юкиносита, похоже, тоже её услышала и сухо кивнула.

— Я Юкино Юкиносита. А этот тип… Хики… Хикига… Хикигушка, да?

— Эй, откуда ты знаешь моё прозвище из четвёртого класса? А потом они начали звать меня просто лягушкой.

Кажется, в какой-то момент они выкинули ассоциацию с моей фамилией и начали рассматривать меня как земноводное.

— Я Хачиман Хикигая. — Во избежание повторения такого эффекта я предпочёл представиться сам. — А это Юи Юигахама. — Я ткнул пальцем в подходящую к нам Юигахаму.

— А? Ты меня звал? — Юигахама глянула на нас и, кажется, интуитивно сообразила, что к чему. — А, да, верно. Я Юи Юигахама. Ты Руми Цуруми, да? Приятно познакомиться.

Но Руми Цуруми лишь кивнула в ответ, избегая встречаться взглядом. И неуверенно заговорила, уставившись себе под ноги.

— Мне кажется, вы двое не такие, как остальные.

Понять, о ком она говорит, было не так просто. Но кажется, она имела в виду, что двое из нас – Юкиносита и я – отличаемся от тех типов, то бишь Хаямы с компанией.

Ну да, мы отличаемся. Если посмотреть на компанию, обозначенную «те типы», кажется, их больше всего на свете волновали их фирменные рецепты карри.

— Я тоже отличаюсь. От остальных. — Сказала Руми, словно стараясь убедить в этом саму себя.

Юигахама помрачнела.

— Что ты имеешь в виду?

— Они все дети. Я больше не хотела играть с ними. И бросила эту бессмысленную затею. Лучше быть одной.

— Н-но… — Кажется, Юигахама не знала даже, что сказать. — Знаешь, друзья и воспоминания в младшей школе очень важны.

— Не нужны мне эти воспоминания… Вот пойду в среднюю школу и подружусь с теми, кто придёт из других школ.

Руми резко вскинула голову, уставившись в небо. Солнце уже садилось, и голубизна выцветала, постепенно сменяясь чернотой. В этой черноте кое-где поблёскивали звёзды.

Устремлённый вдаль взгляд Руми был ужасно грустным, но в то же время в нём светился прекрасный луч надежды.

Руми Цуруми всё ещё верила, всё ещё ждала. Она цеплялась за надежду, что в новом окружении всё может измениться.

Но эти надежды беспочвенны.

— Извини, что так говорю, но этого не будет.

Персоной, высказавшейся столь резко, конечно же, была Юкино Юкиносита.

Руми обиженно посмотрела на неё. Но Юкиносита не отвела взгляд.

— Те, с кем ты сейчас ходишь в младшую школу, пойдут в ту же среднюю школу, что и ты. И история повторится. — Холодно сказала она, даже не пытаясь смягчить слова. — А те, кто придёт из других школ, к ним присоединятся.

У тех, кто переходит из местной начальной школы в местную же среднюю, отношения остаются неизменными. Ты вынужден начинать с тем багажом, что получил в начальной школе. И даже если ты заведёшь новых друзей, у тебя на пути могут встать старые долги.

Твоё прошлое будет беспощадно всплывать в форме забавных историй и шуток. И когда твою роль сведут к удобному средству связи для этих пацанов и девчонок, тебе конец.

Все молчали.

Я не мог ничего возразить. И не только я, Юигахама тоже недовольно молчала. Даже Руми ничего не сказала, ни единого слова.

— Ты ведь и сама отлично это понимаешь, так? — Добавила Юкиносита, словно нанося завершающий удар.

Потом посмотрела на молчащую Руми и плотно сжала губы, словно борясь с чем-то. Может быть, она видела в стоящей перед ней девочке своё прошлое.

— Я понимаю… — Сорвался с губ Руми покорный тихий шёпот. — Я и правда делала глупости, — пробормотала она, словно смеясь над собой.

— Что случилось? — Мягко спросила Юигахама.

— Мы много раз выкидывали кого-то из компании… но в конце концов снова начинали с ними разговаривать. Это у нас было что-то вроде развлечения. Кто-то всегда предлагал сделать так, а остальные с ней соглашались.

Руми говорила спокойно, но от её слов по коже бежали мурашки. Что за история такая? Страшно же до чёртиков.

— Потом выкинули одну из самых популярных и разговорчивых девочек, и я тоже держалась от неё в стороне… но не успела даже ничего понять, как оказалась следующей. Я даже не сделала ничего плохого.

Уверен, тогда это казалось хорошей идеей. Нет, не потому, что на то была чёткая причина. Просто странное чувство, что поступить надо именно так.

— Понимаете, это потому, что я много чего наговорила той девочке.

Вчерашние друзья могут сделать из твоего секрета шутку, чтобы на следующий день повеселить остальных.

Когда ты уже в шестом классе, наверно, тебе уже довелось влюбиться. И хотелось поговорить с кем-то об этом незнакомом чувстве, с которым не можешь справиться. Но говорить об этом неловко, и ты признаёшься тому, кому доверяешь, в разговоре с глазу на глаз. Вот почему люди начинают распространять сплетни, сначала клятвенно уверив, что сохранят всё в тайне? Клуб Дачо³⁷ из себя корчат, что ли?

Сейчас я могу говорить об этом со смехом, но тогда казалось, что больнее ничего и быть не может.

Ты можешь верить кому-то и доверять ему свои секреты, но рано или поздно получишь удар в спину.

Не существует такого понятия, как стереотипный плохой человек. В обычных условиях каждый более-менее хорош, как минимум обычен. Но в трудную минуту он может внезапно измениться, проявляя свою истинную суть. И это самая пугающая человеческая черта. Надо всегда быть настороже.

Неожиданно всплыла в голове цитата из Нацумэ Сосэки.

Не существует людей, плохих от природы. Все в это верят, и я не исключение. Я не сомневаюсь в существовании добродетели.

И всё же люди, почуяв выгоду, обнажают клыки.

Люди рационализируют своё поведение, когда заражаются злом. Они не считают себя злыми. И чтобы сохранить свою искривлённую целостность, они искривляют весь мир.