Литмир - Электронная Библиотека

Каков итог? Молодой парень бросил обучение в колледже четыре года назад, не выдержав и пары месяцев, и вернулся домой со словами: «неужели отец, сорок лет управляющий прибыльным заведением, научит меня необходимым правилам ведения бизнеса хуже, чем зазнавшиеся профессора?» Будучи полной противоположностью своей сестре, рассудительной и примечающей любое изменение в окружающих ее людях или событиях, Пайпер впервые сосредоточилась на рассказе парня, и неожиданно для себя поняла, сколько нюансов и подсказок спрятано в речи собеседника. Главное – внимательно слушать. Например, она с уверенностью могла утверждать: Барри вернулся в Новый Орлеан не потому что на него навалились скука, лень и отсутствие стремления к учебе. Главной причиной отказа от колледжа выступал отец. За показной бравадой и критикой глупых профессоров, которые не в состоянии ни грамма полезного вложить в его голову, скрывалось беспокойство за здоровье Арчи. Отец давно уже не молод, тяжелое ремесло, разделявшееся ранее на двоих мужчин, перешло бы на плечи главы семьи. Девушка не выдала тайну парня и взглядом голубых глаз дала знак, что все понимает.

– Сейчас всего половина восьмого, – удивилась Пайпер, посмотрев на часы. – А ты не встаешь раньше десяти. Незыблемое правило!

– Мне пришлось, – вздохнул Барри, изображая вселенское горе. – Отец попросил помочь с выпивкой, нужно навестить Бена и забрать ящики.

Бен приходился единственным и незаменимым поставщиком алкоголя для «Кракена». Доверие, отданное маленькому улыбчивому мужчине, являлось честно заработанным за пятьдесят долгих лет. Дружба длинной в полвека не прекращалась и никогда не обременялась бессмысленными склоками.

– Он же сам всегда приходит, если я не ошибаюсь. Что–то случилось? –поинтересовалась Пайпер.

– Ты серьезно? У Бена дочь вчера родила, он весь вечер просидел с ней в больнице. Роды были тяжелыми, а зять как назло в отъезде, – пояснил Барри.

Увидев на лице Пайпер стыд и печаль, которые ушли так же быстро, как и появились, парень ощутил замешательство, а затем на него по необъяснимой причине внезапно накатил гнев. Вероятно, девчонка не привыкла к мужчинам, с интересом, обсуждающим женские способности к деторождению, и ей откровенные слова кажутся грубыми и пошлыми. Да, Барри определенно не помешает иногда попридержать язык.

– Извини, я думал, ты в курсе, об этом все болтали…Я не…, – мужчина переминался с ноги на ногу, не представляя, как продолжить разговор. Раньше ему и в голову не пришло бы извиниться или растеряться перед кем–либо. К тому же перед привлекательной девушкой. Болтливость не порок. Выражение в точности подходит для рыжеволосого мужчины: он умел завязать диалог на любую тему с любой молодой особой. И похоже та доля посетителей кафе, что с длинными ногами, была вкладом Барри в развитие общего дела.

С приходом Пайпер многое изменилось: парень осторожничал, как только открывал рот, что раньше не всегда у него получалось. Во время первого разговора с нанятой работницей, он почувствовал себя растерянным и сразу же спросил совета у отца. Арчи ответил: «Верь своим инстинктам, Барри». С тех пор парень занял позицию наблюдения и пытался понять, кто она? И в какую передрягу попала? Ведь дураку ясно: девушка слишком молода, следовательно, жить в одиночку по закону не имеет права, да и сказала лишь, что приехала из Техаса, никаких подробностей о детстве и семье. Ничего. Барри оказался бы полным дураком, поверив хоть в одно слово из плохо скроенной выдумки. Очевидно существовала веская причина, вызывающая вранье, и он решил не заваливать ее вопросами, которые либо останутся без ответа, либо повлекут за собой дальнейшую ложь.

– Ничего, ты не виноват, – ее губы дрогнули в неловкой улыбке. – Наверное, я слышала, просто забыла…

Опять ложь. Ничего она не слышала. Сказывается врожденная способность ничего не замечать или все–таки причина в ином, и в конечном счете ей плевать? Девушка не хотела превратиться в бесчувственное существо, ни в коем случае. Вглядываться в зеркало и различать в чертах лица отражение своей матери, постепенно закоченеть и перестать пропускать через себя эмоции – второй из самых страшных ее кошмаров. Временами Пайпер ощущала наплыв апатии, девушка проводила в таком состоянии несколько часов, уставившись в приглянувшуюся точку, а когда приходила в себя, удивлялась тому, как долго она просидела, не меняя положения. Пайпер называла это выбросом из реальности, тогда пелена опускается на глаза, и ты крошечным комочком прячешься в укромных уголках своего сознания. Моя мать – сумасшедшая, и ее судьба – мое будущее. Как бы я не боролась, мне не справиться.

– Ладно, я пойду, а то отец с меня шкуру сдерет, – произнес Барри, в попытке пошутить.

Он бросил последний взгляд на Пайпер, убедился, что она пришла в себя и вышел на оживленную улицу.

Глава 2

Рейчел

Ну что ж, на солнышке погрелись, пора нам двигаться дальше. Следующая точка на карте наших путешествий – северо–восток. Конкретики мало, но мы обойдемся и без нее. Мы ищем определенный дом и очень скоро его находим. К югу от Рокленд авеню и к западу от парка Латурет располагается величественное строение в бельгийском стиле. Особняк, построенный десять лет назад по заказу его единственного владельца, по периметру необъятного участка огорожен трехметровым забором, оберегающим ценную собственность; на зеленой лужайке лентой тянутся кустарники и ели, в центре владений установлен фонтан, охраняемый железными оленями. Спрашивается: для чьих глаз предназначена изысканная красота, если соседям вход воспрещен, и заглянуть за высокое ограждение не представляется возможным? У богатеев в заднице свербит от желания утереть всем нос заоблачно высоким статусом и размером кошелька, поэтому редким гостям и прислуге выдается шанс полюбоваться шикарной обстановкой.

Поднимемся выше, заглянем на второй этаж с восточной стороны. Спальня – интимная зона для любого человека. Здесь же царит атмосфера отчужденности и безразличия. Комната не забита предметами роскоши и блестящими побрякушками. Единственное украшение убежища – широкая кровать с голубым покрывалом. Того же цвета стены и ковер – окружающее царство льда навевает дикий холод – ежедневно умиротворяют хозяйку комнаты. Поворачиваясь на девяносто градусов, мы замечаем бледную женщину со встревоженным взглядом. Лицо, не тронутое косметикой, выглядит молодо, переживания сделали его безжизненным. Она сидит в любимом кресле и как всегда витает в облаках. Но похоже сегодня что-то произошло, и вряд ли инцидент носит счастливый характер. Не терпится выяснить подробности случившегося.

Среда начиналась как обычно, за исключением двух вещей, ускользнувших от внимания Рейчел. Во–первых, тщательно выстроенный распорядок сбился чересчур ранним пробуждением домочадцев, словно они собирались в увлекательную поездку по странам Европы, а не в скучную, по их же мнению, школу, а во–вторых, снаружи распалялся долгожданный для многих дождь. Крупные капли барабанили по стеклу и крыше, предвещая скорую беду. На первый взгляд, не влияющие друг на друга происшествия привели к неожиданной развязке, обрушились на семью непоправимой катастрофой. Рейчел сидела в своей комнате напротив окна и сжимала ледяными пальцами обивку кресла. Ее штормило, качало из стороны в сторону, как матроса на корабле, а в голове билась мысль: «Главное удержаться и не впасть в истерику, иначе…». Страшно вообразить, что женщине доведется испытать при неблагоприятном развитии событий.

Вот уже восемнадцать лет ее жизни каждый следующий день похож на предыдущий, никаких эксцессов или отклонений от намеченного курса. И Рейчел такой расклад вполне устраивал, но сегодня произошел сбой, и женщина не представляет, как вернуться в привычное русло и решить возникшую проблему. Она этого не делала приблизительно…никогда. Сначала ее выручала мать, затем настигали кулаки отца. Приобретенная за долгие годы привычка отстраниться от неприятностей и придавать себе вид, что происходящее вокруг ее никоим образом не трогает, помогли Рейчел окончательно не свихнуться в обстановке домашнего насилия. Очередная история жестокости отца, похожая на сотню других.

7
{"b":"583415","o":1}