Стимуляция её соска продолжалась, однако в конце концов ей удалось заснуть.

Она спала, и ей снились танцующие рабыни.

Глава 16

Пятница продолжилась так же, как началась неделя. Сэр Генри пришёл заявить на неё права ранним утром. Он осторожно растолкал её, чтобы не разбудить Кристи, и отвёл в игровую комнату, где в очередной раз связал, на этот раз перекинув через что-то, напоминавшее гимнастического коня.

«Я так понял, что ты чудесно провела время с Лорен, девочка», — сказал он.

«Да, хозяин, — ответила она. — Это было необыкновенно и поучительно».

Генри рассмеялся и поочередно шлёпнул по каждой из обнажённых ягодиц.

«Я рад. Я набросал черновик твоего рабского контракта. Ты можешь подписать его сразу, как только будешь готова».

«Спасибо, хозяин, — ответила она, — но я не думаю, что я готова».

«Ты будешь, — сказал он, его руки ласкали и мяли её крепкие ягодицы. — Очень скоро ты осознаешь, что хочешь, чтобы тобой владели, нуждаешься в этом».

Гармони покраснела. Она знала, что он установил здесь повсюду скрытые камеры. Мог ли у него иметься также прибор для чтения мыслей?

«Я откладывал этот момент всю неделю, — продолжал Генри. — Сегодня я возьму тебя в зад».

Глаза Гармони распахнулись удивлённо, рот открылся.

«Пожалуйста, хозяин! Только не это! Ты слишком большой! Ты повредишь меня!»

«Я никогда не причиню вреда своему самому ценному приобретению, девочка, — сказал он, его рука успокаивающе поглаживала её спину. — Мы сделаем это аккуратно и медленно».

«Пожалуйста, хозяин!» — молила она. Но единственным ответом стали два пальца, втирающие густую смазку вокруг её маленького сфинктера, а затем проникающие внутрь, чтобы смазать и там.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста», — всхлипывала она. Она не билась в своих путах, поскольку знала, что они закреплены надёжно. Она знала, что будет изнасилована в зад. Это было неизбежно.

Генри переместился, встав перед ней, его бревно угрожающе нацелилось на неё. Он ухватил длинные светлые волосы и потянул назад, поднимая её голову так, чтобы ствол смотрел ей прямо в лицо.

«Воздай ему почести, моя маленькая рабыня».

Генри был абсолютно гол. Она даже не слышала, как он снимал одежду. Она поняла, что насаживания на кол не миновать, поэтому послушно открыла рот и начала купать ствол во рту, омывая языком. Она могла принять в рот лишь треть длинного члена, и его ширина заставляла её губы растягиваться. Она смазывала член слюной, стараясь изо всех сил, зная, что вскоре ей потребуется вся смазка, что она может обеспечить.

Наконец он вынул член и встал позади неё. Он разместил член у её маленького бутона, и она задержала дыхание в ожидании. Он щедро покрыл ствол гелем, пока она всхлипывала от страха.

Он нажал. Она застонала. Он нажал снова, и её маленький сфинктер начал подаваться. Он нажал сильнее, и головка проскользнула в её зад, неприлично растягивая его. Она открыла рот и испустила сдавленный крик.

Растянув её, он выдержал паузу, позволяя ей перевести дыхание. Затем он нажал и опять подождал, ещё нажал и снова подождал. При каждом толчке он засаживал ещё один дюйм своего бревна в её зад. Наконец, после десяти толчков или около того, он внедрился по самый лобок. Она ощутила, как его яйца колотятся о её нижние губы, и, к своему удивлению, внезапно осознала, что потекла.

Он подождал с минуту, снова давая ей время привыкнуть. Затем начал медленные толкающие движения, вынимая до самой головки, а затем погружаясь, пока яйца не шлёпали о скользкие лепестки. Каждый раз, когда он входил в неё на всю длину, её живот сжимался, но боль в сфинктере быстро рассосалась, сменившись возбуждением, волнами прокатывавшимся по её телу.

Генри положил руки на бёдра связанной рабыни и огладил их, погладил спину. Кремовая плоть была невероятно гладкой и эластичной. Он должен владеть этой женщиной!

Он слушал, как она слабо вздыхала и всхлипывала. Не было ясно, всхлипывает она от дискомфорта или боли, или же крайне возбуждена. Он надеялся, что присутствовало хотя бы понемножку и того, и другого, и третьего.

Он взглянул вниз на её зад, похожий на стилизованное сердце. Её дырочка была широко растянута его массивным инструментом, и ему нравилось смотреть, как член исчезает в ней. Вынимание также было восхитительным зрелищем. Её маленький сфинктер сжимался вокруг его члена, и казалось, тянулся за ним, когда ствол выходил. Он видел, как она дрожит, и надеялся, что это дрожь удовольствия.

В очередной раз вытянув член, он добавил анальной смазки. Он определённо не хотел повредить Гармони. Дискомфорт был допустим, как и лёгкая боль. Унижение тоже. Но он не хотел слёз или ран.

Девочка однажды станет его собственностью. Он хотел её невредимой. Она пока не знала, что обречена стать его имуществом, однако у него не было сомнений на этот счёт. Он вспомнил контракт, что набросала его личный адвокат. Вероятно, контракт нужно немного смягчить: его адвокат, у которой были собственные рабыни, сделала договор слегка односторонним. Он осознал, что хочет контролировать её, когда желает, но не нуждается в тотальном непрерывном контроле. Фактически, то, что она была успешным и уверенным лидером, и делало эту рабыню столь привлекательной. Превращение в полностью несамостоятельную невольницу, вероятно, сломает её.

После охоты Кристи проинформировала его о репутации Гармони в Уордхеме. Она была неотъемлемым атрибутом колледжа. Она была легендарной Поработительницей. Он не хотел лишать её этого. Он хотел владеть Поработительницей, но всё же хотел, чтобы та оставалась Поработительницей.

Гармони не могла поверить в то, что творилось с её телом. Её дыхание становилось неровным. Она ощущала, как прилив возбуждения распространяется по щекам и груди. Её живот трясся. Она почти готова была кончить. Но этого быть не могло! Она слышала истории об оргазмах от анального сношения, но всегда отметала их, как недостоверные. Однако она чувствовала, что ближе и ближе приближается к пропасти оргазма.