Чэннинг одним из первых удалился наверх. Алина дождалась этого момента и тоже отправилась к себе в комнату, давая понять Сеймуру, что между ними ничего нет. Хотя на приемах в загородных домах подобная видимость добропорядочности не играла никакой роли. Все прекрасно знали, что ночью то и дело происходят тайные визиты в чужие спальни, продолжающиеся до рассвета.

Алина распахнула дверь в свою спальню и едва сдержала крик. Но она ни за что не доставила бы Чэннингу удовольствия, выдав свой испуг. Этот высокомерный тип даже не пытался спрятаться. Он пришел и развалился на кровати. Закинув руки за голову, он скрестил ноги, всем своим видом демонстрируя, что ему здесь очень удобно. Алина вскипела:

– Ты же знаешь, что нужно дождаться, когда все улягутся спать.

Она поставила лампу на туалетный столик и скрестила руки на груди. Несмотря на всю свою браваду, она не могла побороть страх. У ручья он заявил, что готов защищать ее репутацию, а теперь поступил прямо наоборот.

– Тебя никто не видел? – Ее план только начал работать, и теперь она во что бы то ни стало должна убедить Сеймура, что у нее никого нет.

– Конечно, нет, – высокомерно усмехнулся Чэннинг.

– И что ты здесь делаешь? Не сомневаюсь, что этот разговор мог бы подождать до утра. – Алина расстегнула свое колье. – Если только ты не хочешь извиниться за то, что весь вечер пинал меня ногой под столом.

Чэннинг фыркнул:

– Ну это было всего лишь дважды, и не пнул, а подтолкнул, кроме того, ты это заслужила. Ты флиртовала с Сеймуром. И потому у меня назрел животрепещущий вопрос. Я не смогу уснуть без ответа.

– Если я отвечу, ты уйдешь?

Чэннинг пожал плечами:

– Возможно. Хотя мне нравится эта постель. – Он умолк и смерил ее серьезным взглядом. – Зачем общаться с мужчиной, который тебе не нравится?

Это был вызов, но Алина понимала, что сейчас не время для препирательств.

– С чего ты взял, что Сеймур мне не нравится? – Алина принялась медленно вынимать шпильки из волос, собираясь с мыслями. Так ей было гораздо легче сосредоточиться и не отвлекаться на разлегшегося посреди кровати Чэннинга.

– Сегодня за картами ты хотела съесть его живьем, подобное поведение не соответствует неяркому платью и невинному жемчужному ожерелью. – Ах, от Чэннинга ничто не укроется. Он слишком проницателен. – Какие бы у тебя с ним ни были «дела», мне кажется, это что-то нехорошее. – Ну вот, он снова начинает вмешиваться, чего она и опасалась.

Алина тряхнула головой, и ее волосы рассыпались по плечам. Чэннинг заворочался на кровати. Он оказался в невыгодном положении и не мог скрыть, как на него действуют ее манипуляции. Что ж, на этот раз придется ему побыть для разнообразия в неловком положении.

– Не поможешь мне расстегнуть платье? – Она попыталась дотянуться до застежек на спине.

Чэннинг встал с кровати и приблизился к ней. Он стоял очень близко и мог наслаждаться ее запахом, мог в любой момент обнять и поцеловать ее. Она думала, что уже заполучила его в свои сети. Даже в темном вечернем костюме его возбуждение бросалось в глаза. Но, судя по всему, он сумел устоять перед ее чарами, потому что Алина никак не ожидала услышать то, что он произнес в следующее мгновение:

– Нет. Я не стану помогать тебе. Мы оба знаем, что тогда произойдет. – Эти слова он произнес тихим шепотом с затаенным гневом и одновременно чувственностью. – Я не хочу, чтобы все было так, Алина. Я не игрушка. И не позволю себя использовать.

Алина не сдавалась. Она обвила руками его шею и прижалась губами к его коже.

– А ведь ты говорил, что те две недели во Франции были лучшими в твоей жизни, – прошептала она.

– Так и было, и потому я отказываюсь портить память о тех днях, – прорычал Чэннинг, отстраняя ее. – Не все мужчины такие, как твой муж, Алина. Не всяким мужчиной можно управлять при помощи плотских утех.

Она замерла, услышав эти слова, всякое желание увлечь его исчезло в неистовой вспышке гнева.

– Ты считаешь меня шлюхой? Не тебе об этом говорить, посмотри на себя.

– Неужели я ошибся? Разве не ты так часто повторяла, что между проституцией и браком нет никакой разницы, ведь, в конце концов, мы и то и другое совершаем ради денег.

– Тебе виднее. Ты делал это за деньги гораздо чаще нас всех.

Это были обидные слова. Она знала, что для него значила «Лига осторожных джентльменов». И отлично знала, что для него это гораздо больше, чем деньги и секс, но все равно бросила ему эти слова в лицо, потому что он обидел ее. Алина резко указала на дверь:

– Убирайся! – Она дрожала от ярости. – И не смей говорить о моем браке. Ты и понятия не имеешь, с каким человеком я жила. Ты не представляешь, что мне пришлось сделать, чтобы получить свободу. – Она никому не рассказывала об ужасах, происходивших за закрытыми дверями их дома. Даже Чэннинг, с его развитой интуицией, не смог бы себе представить и половину того кошмара.

– Тысяча извинений, графиня. – Чэннинг смерил ее ледяным взглядом и вышел из комнаты.

Что ж, по крайней мере, он помог ей с Сеймуром. Но это было слабое утешение. Она не хотела, чтобы все так обернулось. Хотя с самого начала понимала, что с Чэннингом ничего путного не выйдет. Когда-то они были слишком близки. Они слишком хорошо понимали друг друга, и потому взаимное манипулирование не могло пройти без последствий. Они прекрасно знали, как разбудить спящего льва, который жил в душе у каждого из них, и последняя стычка стала прекрасным тому доказательством.

Алина позвонила, вызывая Селесту, чувствуя, как на смену гневу приходит разочарование. Когда-то Чэннинг был для нее источником силы. Те две недели помогли ей обрести власть, помогли понять, что у нее есть характер и достоинство, которое не способен запятнать неудачный брак.

Теперь ей предстояло еще одно важное испытание – разоблачение Сеймура. И сила Чэннинга очень бы ей пригодилась. Но она не могла рисковать. Она не хотела, чтобы он вмешивался. Он должен защищать свою «Лигу». Если что-то пойдет не так, разразится скандал, и Алина не могла гарантировать, что его репутация не пострадает. Нанимая Амери, она решила, что ни за что не позволит ему вмешиваться в это дело. И по этой же причине не собиралась сейчас раскрывать свои карты перед Чэннингом, как бы он ни настаивал. Именно поэтому сегодня она будет спать одна.

Сегодня ему придется спать в одиночестве. А все из-за того, что он не настоял на своем, не заставил ее раскрыть карты. Чэннинг раздраженно сорвал с себя галстук. Он уже не помнил, когда его в последний раз выгоняли из спальни. Но он сам виноват. Он все сделал неправильно, забыл о главных правилах поведения. Он назвал ее попытку соблазнить его коварным приемом и довольно грубо намекнул, что она ведет себя как шлюха, чтобы отвлечь его от расспросов.

Как бы там ни было, он повел себя низко. Джентльмен не смеет давать понять леди, что она шлюха. К тому же он прекрасно знал, что за жизнь у нее была и что ей довелось перенести, и потому не должен был бросать ей в лицо столь отвратительные слова. Он поставил ее в один ряд с графом, с человеком, которого она презирала всей душой.

Чэннинг предпочел раздеться без помощи слуги. Он пребывал в ужасном расположении духа и не хотел срывать злость на лакее, который был здесь абсолютно ни при чем. Ему следует извиниться. Кстати, если бы он извинился, то смог бы соблазнить ее. А ведь именно об этом он мечтал с самого начала. Каждому известно, что пчелы всегда летят на сладкое, а уксусом их не привлечь, он же в последнее время источал вокруг себя кислый аромат уксуса. Он отверг все ее попытки соблазнить его в лесу и дал ей жесткий отпор сегодня вечером. Так никогда не завоевать благосклонность или доверие женщины. А ему понадобится и то и другое, если он хочет узнать, в чем причина ее интереса к Сеймуру, и, если потребуется, защитить Алину от ее собственной импульсивности. Она платила его агентству за то, чтобы ей обеспечивали безопасность, и он постарается выполнить заказ, даже если защищать ее придется от нее самой.