– Серьезно? А что тогда насчет «больше никаких секретов»? – невозмутимо напомнил Сев. – Или это было одностороннее соглашение?

Я не ответила, и оборотень молча укоризненно покачал головой. А потом вдруг очень серьезно и проникновенно добавил:

– Тебе не о чем беспокоиться, Мирраэль, милая. Ты же знаешь, ты – единственная женщина в мире, на которую смотрят мои глаза.

Он немного помолчал, с задумчивой нежностью изучая мое лицо. А потом внезапно хитро улыбнулся и добавил:

– Ну хорошо! Раз уж тебе так сложно решиться на этот шаг, чтобы сделать меня счастливым… То по крайней мере, может, выйдешь за меня замуж, чтобы спасти?

– Спасти? – я с невольным скепсисом глянула на него снизу вверх. – Опять? От чего на этот раз, позволь узнать?

– От других невест, – снова ухмыльнулся оборотень.

– Ах, ну конечно же! – я насмешливо фыркнула и сделала еще одну безуспешную попытку освободиться. Однако Сев отчего-то на этот раз не поддержал моего веселья, продолжая с задумчивым прищуром изучать мое лицо.

– Вообще-то, я не шучу.

Уловив неожиданно серьезные нотки в его голосе, я невольно присмотрелась к оборотню внимательней.

– Ты когда-нибудь слышала даргианскую поговорку – мол, каждая хочет быть третьей? – спросил он вдруг. И тут же сам ответил за меня. – Наверняка слышала, даже если и не понимала ее значения. Ее обычно используют все, кому не лень – и к месту, и не к месту… Дело в том, что эта поговорка произошла от одного старого, но довольно-таки строгого закона. В народе его еще называют Законом Третьей Невесты. Согласно ему, наши альфа-принцессы при желании могут сами предлагать себя в жены тому, кому сочтут нужным – напрямую, без помощи старших родственников. И в этом случае, если уж им в голову придет такая блажь, мужчина, попавший в поле их внимания, имеет право отклонить подобное брачное предложение всего лишь дважды. На третьей кандидатке – кем бы она ни оказалась – он просто обязан будет жениться. Вот такая вот управа на излишне разборчивых женихов… – Сев немного помолчал. – На самом деле, сейчас этим законом уже почти никто не пользуется, однако он по-прежнему в силе.

– Интересный закон, – задумчиво заметила я, все еще внимательно изучая его лицо. – Хотя я все еще не понимаю…

– Дело в том, что я уже получил два таких предложения.

– Что??

– Вот именно, – мрачно подтвердил он. – Правда, об этом пока еще никто из наших не знает. И очень надеюсь, что не узнает, так как я совершенно не горю желанием получать третье… Однако выглядит всё это весьма и весьма подозрительно.

– В каком смысле? – я вопросительно вздернула бровь.

– Слишком уж странными были эти два предложения.

И, поймав мой по-прежнему недоуменный взгляд, Сев пояснил.

– Ты ведь понимаешь, что я мог услышать не только то, о чем обе девицы мне говорили, но и то, что они в это время думали… Так вот, обе они были заранее уверены в том, что я им откажу – и их обеих, как ни странно, это вполне устраивало. Теперь понятно?

– Вообще-то, нет, – честно призналась я.

Сев терпеливо вздохнул.

– Это значит, что обе эти невесты были попросту «подставными». Кто-то умный и очень хитрый почти неприкрыто пытается загнать меня в угол… И, если я хоть немного прав насчет кандидатуры этой самой «охотницы», то это очень и очень плохая перспектива для нас обоих.

– Правда? – я озабоченно нахмурилась. – И что же нам делать?

Оборотень, казалось, только того и ждал.

– Мы снова подошли к этому вопросу! Еще раз повторюсь – лучшее, что мы оба можем сейчас сделать, это просто сообщить всему миру, что я уже женат. Тогда все претензии альфа-принцесс отпадут сами собой, а у твоих эльфийских сородичей из клана Тар'Эрроэн не возникнет желания утыкать меня стрелами, как презренного двоеженца… – И он с надеждой заглянул мне в глаза. – Так что же? Я могу надеяться на твою помощь?

– Ну, если ты так ставишь вопрос… – пробормотала я, все еще занятая мыслями о таинственной и недоброй «охотнице». – Боюсь, у нас нет другого выхода. Не могу же я позволить собственному мужу жениться на ком-то еще! И уж тем более, сделать его мишенью для моих излишне заботливых родственников!

– Вот и прекрасно! – довольно усмехнулся Сев. – Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

Я тут же подозрительно сощурилась, глядя на него.

– Эй!.. Только не говори мне, что ты нарочно все это выдумал!

Однако оборотень лишь хитро улыбнулся в ответ. Некоторое время оба мы молча внимательно изучали друг друга, а потом одновременно рассмеялись.

– Ну ладно, – в конце концов вздохнула я, сдаваясь на милость судьбе. – Будь по-твоему… Так значит, завтра?

– Завтра, – подтвердил Сев. – Сразу же после Новолуния. И не тревожься ни о чем. Если тебе так будет проще, я вполне могу сначала официально объявить тебя своей невестой. Все равно это будет означать, что я уже выбрал себе пару. Побудешь пару месяцев нареченной, пообвыкнешься немного, пока твои разочарованные конкурентки будут обкусывать себе ногти. Ну а за это время, я надеюсь, мне все-таки удастся убедить тебя в том, что быть моей женой на самом деле не так уж и жутко.

Я хотела было возразить, что никогда так на самом деле и не думала, но внезапно обнаружила, что оборотень снова смеется.

– Нет, с тобой просто невозможно серьезно разговаривать! – я укоризненно дернула его за длинную серебристую прядь. – И перестань, наконец, обращаться со мной, как с маленькой!

– Ну а что мне еще остается делать? – без малейшего раскаяния усмехнулся сереброволосый дарг. – Если ты именно так себя и ведешь?

Все еще посмеиваясь, он склонился ко мне еще ниже и с улыбкой коснулся губами моих губ, безошибочно найдя лучший способ прекратить этот бессмысленный спор. Я с искренним энтузиазмом ответила на его поцелуй, заставив оборотня довольно рассмеяться, и он тут же поцеловал меня снова – на этот раз уже более чувственно и страстно. А потом нам обоим стало уже не до смеха – все недавние сомнения утонули в одном долгом упоительном приливе нежности, заставляющем сердце то взволнованно ускорять стук, то, наоборот, останавливаться и замирать в невесомости…

В какой-то момент на границе сознания неожиданно возникло ощущение постороннего присутствия. А через мгновение я уже почувствовала, как Сев надо мной вдруг замер, прерывая наш затянувшийся поцелуй, и едва заметно напрягся.

Похоже, на поляне мы были больше не одни.

«Не двигайся!» – мысленно приказал он мне, и я послушно застыла, тщетно напрягая слух в надежде уловить хоть какой-нибудь шорох. Где-то совсем рядом тихо хрустнула ветка… И в тот же миг Сев резко сорвался с места.

Раздался короткий шум, сдавленное шипение, а следом за ним – короткий торжествующий смешок оборотня.

– Ага!.. – с нарочито хищными нотками в голосе произнес он, обращаясь к кому-то вне поля моего зрения. – Попалась, голубушка!

Я торопливо села, поправляя одежду, и с любопытством обернулась на его голос. Оборотень сидел на корточках всего в паре шагов от меня и, к моему удивлению, держал за шкирку довольно крупную рыжую кошку, недовольно сверкающую по сторонам яркими желтыми глазищами.

– Ой! – изумленно воззрилась я на это пушистое чудо, не заметив брошенного ею на меня исподлобья хмурого взгляда. – Какая красавица! Надо же, я и не знала, что у вас в Сорбронне водятся кошки!

Это была чистая правда. За все время своего пребывания в долине я так до сих пор и не встретила ни одной домашней мурлыки. Вплоть до сегодняшнего дня.

– Да уж, – со странной усмешкой отозвался оборотень. – Иногда водятся…

И, все еще не выпуская хмурую кису из рук, неспешно вернулся ко мне. Кошка безвольно болталась в его опущенной руке, словно полуспущенный рыжий мяч – из тех, которыми играют мальчишки.

Все еще сидя на земле, я протянула руку и принялась чесать мягкое кошачье пузо, так соблазнительно болтающееся в воздухе прямо перед моими глазами. Глядя на это, оборотень едва слышно рассмеялся.