Я снова посмотрела в окно на помещение. Было ли это все моей фантазией? Я уже не могла с точностью ответить на этот вопрос. Голденблад положил копыто мне на плечо.

— Нет ни какой Пустоши, Блекджек. И никогда не было, — проскрипел он, словно дядя, который слишком много курил.

Я представила шуршание перемешиваемых карт и загробный голос, который вторил им: «Думаешь, что я лишь какой-то пустынный кусок земли? Я — везде».

Мир без Пустоши…

Я прикрыла глаза.

— Звучит прекрасно. Просто прекрасно, — в сердцах сказала я. — Я хочу поправиться. Иметь простую жизнь. Просто быть пони… обычной… доброй… пони. — Открыв глаза, я посмотрела на друзей. Какого бы это было просто стать Блекджек? Но, пока я смотрела на них, мой разум зацепился за сущую мелочь. Та его часть, которая вечно была чем-то недовольна, зацепилась за нее. Я взглянула на Голденблада, стоящего в своих очках и свитере, глаза которого были полные озабоченности. — Есть кое-что, что я хочу знать. Сущая мелочь.

Единорог нахмурился еще сильнее.

— Если тебе от этого станет лучше, то спрашивай.

— Конечно, станет, — сказала я, смотря в окно. — Каково настоящие имя П-21?

Прошло несколько секунд, и я оглянулась на озадаченного жеребца.

— Что, прости? — беспечно спросил он.

— Ну, П-21, тот жеребец, — указала я копытом. — Если уж вы мониторили мой разум с помощью магии, то понимает о ком речь. — Он посмотрел на П-21, а затем снова на меня. — Да ладно, не может же его имя быть «П-21»? Так каково его настоящее имя?

Он продолжил хмуро на меня смотреть.

— Блекджек, я не могу просто взять и сказать тебе…

— Конечно, можешь. Это же сущая мелочь! Это будет наш маленький секрет! — сказала я, глядя прямо ему в глаза.

Его взгляд метался с меня на П-21.

— Блю… Блю… хувс? Блю… бак… — тянул он, продолжая метать взгляд с меня на окно. На его лбу проступили капельки пота. — Я не помню. Надо посмотреть в его карте!

— Не стоит. Он и сам может мне его сказать. Пойдемте, — кивнула я в сторону окна и направилась к лестнице, ведущей вниз. Однако Голденблад и санитары за мной не последовали. Я оглянулась и спросила: — Ты не знаешь его настоящего имени, да? — ткнула я копытом на окно. — Монинг Глори, Псалм, Скотч Тэйп. Даже Пипсквик… и та из книги ЛитлПип! Так что давай, скажи мне имя не из Пустоши!

— Тебе надо успокоиться! — с тревогой ответил единорог. — Держите ее! — отдал он приказ санитарам, и они сразу рванули ко мне.

Но иллюзия уже была нарушена. Жеребцы схватили меня под ноги, но я стояла, как вкопанная. И просто смотрела на Голденблада.

— Ты все ещё пытаешься заточить меня во снах! — от моего крика затряслось и покрылось трещинами всё здание. — Но я Принцесса Ночи, и сдерживать меня ты больше не в силах! — проревела я, и трещины пошли уже по пытающимся сдвинуть меня с места жеребцам, будто они были дешевыми фарфоровыми фигурками. Я ухватилась за основополагающую истину и надавила на этот кокон лжи. Я видела, как глаза Голденблада расширяются от страха, а затем мир взорвался, разлетевшись осколками тьмы.

* * *

Внутренне помещение Морского Конька, мои ноги прибиты гвоздями к полу, а надо мной хрипит и потеет жеребец. Проигнорировав это, я вновь надавила, и корабль заскрипел, а мрак пред моим взором растрескался как закопчённое стекло. Очередной сон. Очередная иллюзия! Но я устала от того, что меня отвлекают, и продолжила давить волей на эту ослепляющую тьму.

— Покажись… — проворчала я, сконцентрировавшись, и тьма раскололась вдребезги.

* * *

В этот раз я стояла в восстановленном Ядре, облачённая в самый нелепый наряд принцессы, а тысячи обитателей Пустоши кричали, восхваляя меня и выражая мне свою любовь. Когнитум приняла бы это с радостью. И, разумеется, все мои друзья были живы. Создавалось такое впечатление, будто Пожиратель больше не знал, чем меня прельстить, но почему он вообще утруждал себя тем, чтобы чем-то меня прельстить? Я уставилась вперёд, отрицая вычурную фантазию, и наблюдая, как по чёрным обсидиановым башням ползут вниз трещины.

— Покажись! — потребовала я, перекрикивая толпу, и она развеялась как пыль, в то время как небоскрёбы взорвались и гигантскими осколками осыпались вниз.

* * *

Звёздный Дом. П-21 — муж и отец. Глори — жена. Рампейдж — друг. Я отбросила это, и дом, будто стекло, разлетелся на осколки мыслей. Эти фантомы не были моими друзьями, и я не собиралась задерживаться в иллюзорной реальности!

— Покажись, трус! — прокричала я, когда осколки разлетелись от меня во все стороны.

* * *

А теперь я приземлилась лицом на Пожирателя. Ощущения были такие, будто мой мозг выдернули через одно ухо, хорошенько помяли, и через другое впихнули обратно. Я прилагала все силы, чтобы сконцентрироваться, смотря на кожух передо мной. И хоть перед глазами всё расплывалось, но я подняла дробовик.

— Никаких больше снов, — пробормотала я. — Покончим с этим…

Осколок лунного камня устремился к цели, и я вжалась в землю, лицом вниз, когда кожух взорвался, осыпая меня кусочками звёздного металла, талисмана, и металлического помоста. Три вычеркнуто. Три осталось.

«Минуточку. А почему это мир движется?»

Подняв голову и оглянувшись, я поняла, что кольцо из серебристого металла больше не являлось кольцом. Шипы скручивались и меняли своё положение, а центральное кольцо, на котором находилась я, отсоединилось, и теперь больше походило на волнистый, сегментированный металлический прут, нежели на сплошной обруч, который продолжал двигаться. И я держалась за него пальцами, стараясь не слететь, но когда его движения начали становиться всё более резкими, мне пришлось телепортироваться прочь. Появившись на открытом воздухе в стороне от Пожирателя, я стала просто наблюдать.

Серебристый прут поднялся вверх подобно гигантскому змею. Шипы на её поверхности сливались теперь друг с другом, образуя костистые рёбра и крылья, как у летучих мышей, а огромный бугор, на который я приземлилась ранее, теперь представлял собой огромный, похожий на драконий, череп со злобными, исполненными зелёной смерти глазами, свирепо смотрящими на меня. Покрывавшая его разжиженная плоть превращалась в мускулы и чешую, а по обе стороны от него парили две когтистые руки, способные удержать в ладонях по дюжине Блекджек каждая. Вокруг него, образуя треугольник, вращались три маленьких, плоских серебряных спутника, испускавших магические поля, чтобы поймать Тома, когда он упадёт. Но сейчас я не могла думать о них. Все мои мысли занимало колоссальное существо передо мной.

— ТЫ ПРИВЛЕКЛА МОЁ ВНИМАНИЕ, МОЯ МАЛЕНЬКАЯ ПОНИ, — пророкотал он, и его голос прокатился не только лишь обычной звуковой волной, но и магической, рванувшей мою душу. Та песня внутри меня являлась единственным убежищем, имевшимся у меня против воздействия его внимания. — ГОРДИСЬ.

Подняв голову, я уставилась на яркое сияние Тома. Нужно было уничтожить ещё три генератора щита, и всё же, я не могла думать об этом, пока передо мной находилось это существо. Эта красно-коричневая и чёрная чешуя… эти дёргающие саму душу глаза, всё это было абсолютно отвратительно! Дайте мне Легата. Дайте мне дюжину Легатов. И они будут лучше, чем это.

Я в изумлении уставилась на него, изо всех сил стараясь думать… действовать… В конечном итоге, я смогла сделать только лишь одно — произнесла единственное слово.

— Почему? — прошептала я.

Его змеиные губы растянулись в широкой улыбке.

— ЧТОБЫ СПАСТИ ВСЕЛЕННУЮ ОТ БЕСКОНЕЧНОЙ ПУСТОТЫ. ЧТОБЫ ИЗБАВИТЬ БЫТИЕ ОТ ПРИНОСИМОГО СМЕРТЬЮ УНИЖЕНИЯ. Я НЕ ОТПРАВЛЮСЬ ДОБРОВОЛЬНО В ЗАБВЕНИЕ. ДАЖЕ СЕЙЧАС, С ТАКОЙ СВИТОЙ, МНЕ ВНОВЬ МЕШАЮТ ДВИГАТЬСЯ. — Он сощурился. — ТЫ ПРИЧИНИЛА МНЕ БОЛЬ, МОЯ МАЛЕНЬКАЯ ПОНИ. УЖАСНУЮ БОЛЬ.

— На тот момент, это казалось самым правильным решением, — пробормотала я, облизав губы.