«А вот и ты!»

Посмотрев в пустые, как останки мёртвой звезды, глаза Рампейдж, я прижала свой рог к её лбу и высвободила… что-то… прямо ей в мозг. Само по себе, это не было каким-либо заклинанием. Это было в той же степени магией разума, в какой жар-яйцо было высокоточным оружием. И как только она принялась сминать меня, я ударила раскалённым добела копьём из ярости, разочарования, страха, и воли прямо в омут, которым был разум Рампейдж. Ангел была похожа на тушащую зажженные мной огни маслянистую кляксу. Пылая яростью и ненавистью, я излила в голову Рампейдж абсолютно всю свою магию, которую смогла пропихнуть через рог. Здесь не было «матрицы ментального заклинания» или «сначала представь, а затем воплоти» как учили книги Твайлайт. Здесь была я, желающая сейчас лишь порвать, сжечь, загрызть, растерзать, и искоренить это отвратительное, желчное безумие внутри Рампейдж. Из глаз полосатой пони полился белый свет, когда я втиснула в неё всё, до последней капли.

Ангел отшатнулась. Я продолжила наступать. Ангел спряталась. Я принялась искать. Ангел швырнула в меня видение мёртвой Глори. Я отвергла его. Ангел посулила покой. Я потребовала действия. Всё глубже и глубже, всё жарче и жарче, моя пылающая воля гналась за ней. Она могла бы помочь мне убить Когнитум. Мне это было не нужно. Она могла бы помочь мне убить Легата! Даже самого Пожирателя! Лишь бы я остановилась. Я отказалась. Она кинула в меня, похожее на удушающее одеяло, ощущение безмятежного покоя.

— Хочешь покоя? — прокричала я в Рампейдж. — Получай!

Я прокопалась вглубь, вплоть до твёрдого маленького узелка, в который не смогла протиснуться, и, схватив каждую частичку этой склизкой, кислотной, отравленной мысли, потянула. Я рвала. Поглощала. Искореняла. С мысленной свирепостью, что превосходила по своей разрушительности взрыв любой жар-бомбы, я разорвала в клочья каждый оставшийся от неё кусочек.

А затем мой рог с хлопком выгорел, и мы с ней снова упали на пол. Налипший на рог лунный камень стал абсолютно чёрным. Он свободно осыпался под моими копытами, и я увидела, что он, расщепившись, высвободил чёрную тень, которая с писклявым, жалким воплем, улетела, влекомая потусторонним ветром.

— Блекджек, что ты сделала? — ошарашено спросила Скотч Тейп, размахивая ногами. — То есть, она вся была такая «Гррр!», а затем ты стала вся такая «бззз», и её глаза стали «вуууш», а потом вы обе «Ооох!». — И она сгорбилась, как будто мгновенно запыхалась от своего вопроса.

— Понятия не имею, — простонала я, дотрагиваясь копытом до почерневшего кончика своего рога, и вскрикнула, когда в него ударило электрическим разрядом. «Ладно, это что-то новенькое». — Я была просто очень… очень раздраженной, когда делала это, и, мне кажется, я переборщила с этим, но чем бы оно там ни было… — Я окинула взглядом закопченные почерневшие остатки лунной пыли. — Сдаётся мне, что оно сработало.

«По крайней мере, надеюсь, что сработало».

Рампейдж зашевелилась.

— А оно должно было подарить мне мозгораздирающую головную боль и заставить чувствовать себя как дерьмо? — угрюмо спросила она, садясь прямо, а затем тяжело опустилась на круп. — Патмуш если так, то браво.

— Рампейдж, я преследовала ту штуку, которая убила Хоуп, — произнесла я, пытаясь легонько постучать по рогу, и получая очередную искрящуюся волну боли, пробежавшую по моему позвоночнику. — Ой… — скривилась я, а потом посмотрела не неё. — Я с ней расправилась?

— Не знаю. Ты ушла, а затем вернулась я, и… — Уставившись в одно из оставшихся окон, она потёрла голову копытами, выглядя при этом более старой и уставшей. — Маме было бы за меня так стыдно, — пробормотала она.

— Вступай в клуб, — произнесла я, почесывая лоб, и, передвинувшись, села рядом с ней. — Я просто-таки знаю, что обо мне подумала бы моя мама — «ужели ты не могла сделать это лучше — так, чтобы не нужно было вести подсчёт убитых?».

— Ага, но ты не убивала своего жеребенка, — напомнила она. Скотч Тейп вздохнула, закатив глаза, и порысила прочь, чтобы осмотреть что-то у входных дверей трамвая.

— Зато уничтожила собственное Стойло, — ответила я. П-21 зарычал, потирая голову и скрепя зубами. — Большую часть его обитателей, — добавила я.

— Ох, не могли бы вы обе просто замолчать?! — крикнул на нас П-21, вскинув передние ноги в воздух. — Вашу ж так! Вы что, решили сейчас поплакаться на тему, кто из вас сильнее разочаровала собственную мать? Я родился с членом. И переплюну вас обеих в плане разочаровывания матерей! — орал он, а мы втроём просто таращились на него. Он это заметил, залился краской, и буркнул: — Для этого сейчас не время!

Я искоса посмотрела на Рампейдж.

— Он как бы прав. — Я выдавила небольшую улыбку, но она не улыбнулась в ответ. — Рампейдж, мне действительно не хочется сражаться с Когнитум, но с тобой я буду чувствовать себя намного лучше, чем без тебя. Это вновь будет как в былые времена.

— Былые времена, — она вздохнула, после чего спокойно посмотрела на меня. — Я по-прежнему хочу умереть, — произнесла она, слегка нахмурившись, чуть ли не надув губы.

— Знаю. — Положив ей на плечи ногу, я крепко её обняла. А она прижалась лбом к моему плечу.

— Но Когня всё же не собирается, на самом деле, отключать талисман и убивать меня, ведь так?

— Скорее всего, да. Это не в её природе — выбрасывать инструмент, которым она может пользоваться. Вот же ж, она ведь не избавилась от Авроры и Хорса. Не желаю даже представлять себе, на что похож её холодильник, — произнесла я, начав улыбаться от этой крайне абсурдной, но тревожно правдоподобной мысли. Впрочем, я тоже не была знаменита своей чистоплотностью.

— Я хочу умереть. То, что сделала я… то, что сделала для меня она… это больно. Я так зла, оттого, что это больно, — чуть ли не проскулила он. — И я не могу это прекратить.

Я потерлась о неё носом так, как когда-то делала моя Мама, когда я была кобылкой.

— Знаю. Но с другой стороны, ты сможешь сделать это и после того, как мы остановим Когнитум, и спасём мир, — заметила я.

— Обещаешь? — тихо спросила она.

— Обещаю, — ответила я.

Рампейдж не ответила, и я принялась ждать. Времени оставалось всё меньше, но если я начну на неё давить, то всё оставшееся время она будет просто-напросто сидеть здесь с надутым видом, ожидая смерти.

— Ладно, — произнесла она, секунд через тридцать. — Давай сделаем это. — Встав на ноги, она порысила к своему шлему, и, натянув его на голову, оглянулась на меня, и ухмыльнулась. — О, и, кстати говоря, я бы однозначно надрала тебе задницу, не примени ты это странное мозгомагическое дерьмо.

Я поднялась на ноги, смотря на жалкие остатки своей брони.

— Угу. Мне нечего на это возразить, — ответила я, чувствуя себя так, будто застряла в сушилке, в которую набросали камней. Лунный камень был в моей спутанной гриве. Прилип к шкуре. Он был везде! Из-за этого я ощущала себя откровенно странно, и, стряхнув с себя весь лунный камень, какой только смогла, я собрала его в бутылку из-под Спаркл Колы. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что от брони оперативника и в самом деле ничего не осталось; оставалось лишь надеяться, что мне удастся найти ей достойную замену, пока не станет слишком поздно.

Мы прошли в две двери, и я нажала на кнопку, расположенную рядом с той, возле которой была написано: «Лунный Дворец».

— Сколько ещё бойцов прилетели сюда вместе с Когнитум? — спросила я у Рампейдж. Из моего рога вылетела очередная магическая искорка. — Ааай. Да что за фигня? — вопросила я, пытаясь пристально на него посмотреть, когда вспыхнувшая в его кончике боль прокатилась сквозь него до самого основания и вонзилась мне в мозг.

— Четырнадцать. Лучшие Предвестники, которых она только смогла найти, а так же несколько наёмников из Когтей, — пренебрежительно ответила Рампейдж. — Почти все носят силовую броню. Ничего такого, с чем я не смогла бы справиться, — продолжила она, презрительно фыркнув.