— Возможно. Я никогда об этом не думала. — И я попыталась это сделать, и потерпела неудачу. А вот Глори бы… и это прервало мои размышления. — Я не знаю. — Я повернулась к Скотч Тейп. — Значит, эту ракету движет магия?

— Немного. Частично магия, а частично физика. Однако, на самом деле, я не знаю, как это работает, — призналась Скотч Тейп. — Я в некоторой незначительной степени могу предположить, как это работает, но не почему оно работает. Мне кажется, что моя кьютимарка относится в большей степени к гражданскому строительству, и в меньшей к приборостроению. — Она изогнулась, будто бы спрашивая подтверждения своих слов у собственного крупа. Затем она расстегнула пряжку пристежных ремней и на пробу оттолкнулась, и тут же начала медленно кувыркаться назад в воздухе.

— Фига себе! — прокричала она, размахивая ногами и неловко пытаясь совместить ходьбу и раскачивание в воздухе. — Папочка, ты должен это попробовать!

— Нет. Не должен, — ответил П-21, откидываясь на спинку кресла, и выглядя при этом явственно зелёным. — Ну а ты, впрочем, развлекайся, — произнёс он, разрешительно махнув ногой. — Только не ударься случайно в кнопку самоуничтожения, или ещё во что-нибудь.

Я, повернувшись к ним спиной, переместилась от того иллюминатора, в который смотрела к следующему. Выглянув из-за изгиба Эквуса, ярко засияло солнце. Оно было куда меньше, но в то же время несоизмеримо ярче освещаемой им планеты. Звезда, как и любая другая, чьё великолепие не меркло с удалённостью. Её сияние резануло мне глаза, и поэтому я поплыла дальше, к следующему иллюминатору.

Звёзды. Так много звёзд. Я уставилась на них, и они, казалось, пристально посмотрели на меня. Все те звёзды, что я видела прежде, хоть их и было-то всего несколько штук, мерцали. Но эти были неподвижными светящимися точками, и было их так много. А по мере того, как моё зрение восстанавливалось после ослепляющего сияния солнца, небеса наполнялись ими всё больше. Я могла понять, как некоторые могут видеть в них предвестников зла, холодных, далёких, и жестоких, но для меня они ощущались источниками тепла. Они были далеки потому, что так было нужно. Они пытались осветить всю эту бескрайнюю черноту и наполнить её цветом и жизнью. Вся она была столь необъятной и темной, но, тем не менее, наполненной бесконечной красотой.

Моё копыто прошлось по неровному задиру на гладком металле вокруг иллюминатора, и с унылым любопытством глянула вниз. «Ради Таро. Пусть она увидит будущее». Я водила по этим словам копытом. Мериголд была здесь, именно в этой самой ракете. Первая кобыла, которая благодаря изобретательности пони покинула мир и невредимой вернулась обратно. Она пронесла жеребёнка Твайлайт Спаркл, начиная со звёзд, и сквозь всё время войны и раздора, в надежде увидеть лучшее будущее. А в награду она получила скандал, подлый навет, обвинение, закат своей карьеры, унижение… и дочь. Будущее Тарот закончилось в Стойле, прошло восемь поколений, и вот уже я иду по стопам Мериголд, возвращаясь на луну.

В мою спину врезалась Скотч Тейп.

— Блекджек, мне жаль… — произнесла она с мягкой интонацией в голосе.

— Она не мертва, — возразила я, не отводя от звёзд взгляда.

— Блекджек, — взволнованно начал П-21.

— Не мертва! — произнесла я, крутанувшись к ним… и была вынуждена хвататься за стены, чтобы прекратить вращаться. Мне пришлось убрать с лица гриву и сделать пару глубоких вдохов. Я внимательно посмотрела на них обоих, пристально смотрящих на меня с одинаковыми выражениями обеспокоенности на лицах. — Не мертва.

— Блекджек, — повторил П-21, в этот раз со смирением в голосе.

— Она не мертва, — решительно повторила я. — Подумайте обо всех тех ситуациях, из которых я хоть и с трудом, но выбралась. Она умна и находчива. Она найдёт способ выжить. — Я не могла больше выдерживать его скептический, печальный взгляд, и поэтому повернулась к успокаивающему сиянию звёзд. — Она не мертва. Она так и не отказалась от меня, даже после того мегазаклинания. И я не откажусь от неё. — «И до тех пор, пока не обниму её останки, я не поверю в то, что она мертва».

— Блекджек, — произнесла Скотч Тейп, и её голос был столь похож на голос её отца, что мне захотелось завопить. Я повернулась, чтобы огрызнуться, но замерла в нерешительности, увидев её улыбку. — Ты возможно права. Я имею в виду, что космический центр был огромен! И там были магические поля, способные сдержать отработанные ракетные газы. Они даже остановили взрывы. Возможно, возле центра управления тоже было нечто подобное. — Она обняла меня за плечи, и повернула лицом к своему отцу. — И эта Дарительница Света, она ведь тоже выжила после взрыва жар-бомбы, которая сработала прямо под ней! — Кобылка поворачивалась то к отцу, то ко мне, то снова к отцу, и её улыбка становилась все более натянутой, а в уголках глаз застыли слёзы. — Это же вполне возможно… ведь так?

Её отчаяние успокоило меня, и я крепко её обняла, прижимая к себе.

— Ага, — прошептала я ей в ухо. — Вполне возможно, — начала было я, когда почувствовала, как нас обеих обхватили ещё две ноги. Удивлённо повернув шею, я встретилась с добрым, обнадёживающим взглядом, обнимавшего нас П-21.

— Вполне возможно, — вторил он, и прижал свою голову к моей. На краткий миг, я просто парила, успокоенная давлением и теплом, любви и надежды, и не важно, на сколько призрачной была эта надежда. И нежно поглаживая его шею, я впервые искренне улыбнулась.

— Никаких резких движений. Если я вас обеих заблюю, то испорчу этот момент, — пробормотал он, пока мы парили по ракете.

Услышав этот комментарий, я засмеялась. Этот смех был слабым, кратким, и печальным, но это был смех.

«И с каких это пор он стал весельчаком?»

Воспользовавшись магией, я осторожно вернула нас всех на свои места. Меня тоже слегка подташнивало, и я надеялась, что мы достигнем луны до того, как кому-нибудь из нас придётся воспользоваться уборной!

Меня удивило, как что-то столь незначительное смогло так сильно помочь.

Когда мы опустились в кресла, П-21 внимательно на меня посмотрел.

— Блекджек, у тебя есть шар памяти, в который ты могла бы надолго уйти? Мне нужно поговорить со Скотч Тейп с глазу на глаз. — Я удивлённо моргнула, и оливковая кобылка поступила так же. А затем, неожиданно, стала выглядеть взволнованной.

— Эм… может быть и есть. — Я подумала об уже имеющихся у меня шарах памяти, а затем вспомнила о кое-какой вещице, которая ещё лучше подойдёт для этой цели, и вытащила Персептитрон. Он был немного побит по краю, но когда я подключила его к ПипБаку, то все маленькие лампочки загорелись, а всякие крутяшки завертелись. Я проверила свою копию списка ПипБак меток и нахмурилась, поскольку метка Глори шла в нём самой первой строкой. Она светила на меня с ужасающим искушением. Ведь всё, что мне нужно будет сделать — это надеть Персептитрон и узнать, всё ли с ней в порядке… или нет…

«И если введя эту метки, я узнаю что она мертва… то смогу ли я это вынести?»

Моё копыто задрожало, а глаза наполнились слезами, пока я пристально смотрела в список. Прямо сейчас, я этого не знала. Прямо сейчас, я так сильно хотела верить, что она жива. Я нуждалась в этом. Но если она мертва, или жива, но находится при смерти… нет. Я почувствовала, что теряю самообладание, просто думая об этом. Поэтому, я случайным образом выбрала другую метку, и позволила окружающему меня миру унестись прочь.

<=======ooO Ooo=======>

И конечно же я очутилась в Голдебладе. Я просто никуда не могу от него деться, даже если очень этого хотела. Его тело ощущалось неправильно. Его сердце билось, но замедленно, как у рептилии. Его дыхание было подобно механизму, двигающемуся по инерции, но было ясно, что мотор его давно мертв. Даже боль, большую часть жизни пылающая в его груди, угасла до состояния намокшего угля.

Я была крайне удивлена, увидев его в том же самом зале в Небесном Порту, где Лайтхувс когда-то спорил с Генералом Шторм Чайзер. Хотя, это имело смысл. Как бы ни был очарователен Звездный Дом, он совершенно не подходил для роли командного пункта. Зал претерпел изменения. Полдюжины зеленых аликорнов сидели в ряд и жевали бисквиты, пока Вельвет переходила от одной к другой. Сидящая за столом скучающая синяя аликорн проецировала уменьшенное иллюзорное изображение Хуфа, заполненного крохотными синими сияющими пони и красными зебрами. Пока Голденблад читал доклад о Халфхартс сражающихся против растущего числа Отродий, в зал телепортировалась фиолетовая аликорн, принесла ещё несколько записей, кратко переговорила с Вельвет и вновь исчезла.