Он прошел в свою комнату. Включил телевизор. Показывали очередное реалити-шоу. Он вспомнил, что продюсер этого шоу должен ему крупную сумму денег и прошли все сроки. Может, это он, чтобы не отдавать долг? Нет, не похоже на него. Продюсер знал, что со мной всегда можно договориться, если он раскрутит какой-нибудь мой проект. Что же это со мной? Надо позвонить Павлу. Пусть приедет, приведет меня в чувство. Я, как на наркотик, подсел на своего психолога, усмехнулся про себя Сергей. А еще считал себя сильной личностью. Куда, спрашивается, делась вся моя сила? Это издержки профессии, ко всему надо быть готовым. Но ничего, для того и психологи, чтобы помогали нам. Он позвонил. Дома психолога не было. Он позвонил на мобильный.

Павел нисколько не удивился его просьбе и согласился приехать. Оказывается, он как раз находился неподалеку от его дома, у брата, на улице Алабяна. Сейчас приедет. Пусть Сергей не волнуется, все будет хорошо. Еще бы, он платит ему такие деньги, подумал Сергей, лег на диван и закрыл глаза. Но тут же открыл их — перед глазами опять встала красная туфелька. Да это просто белая горячка какая-то, подумал Сергей и пошел на кухню взять еще пива. Приедет психолог — надо с ним будет выпить чего-нибудь покрепче. Виски? Или коньяк? Это уж пусть решает Павел.

Да, плохи дела у моего бизнесмена, думал Павел, подходя к его дому. Депрессия, переходящая постепенно в манию преследования. Впору уж обращаться не к психологу, а к психиатру и начинать принимать антидепрессанты. Значит, вся его экзистенциальная психология на таких, как Сергей, не распространяется? Или это просто он, Павел, плохой психолог?

А вдруг за ним на самом деле следят и хотят его убить? Опыт у Кудрявцева в этих делах большой, и интуиция тоже имеется. В его мире убить человека ничего не стоит, он сам рассказывал Павлу немало таких историй. И все его подозрения вполне могут иметь под собой реальную почву. Он сейчас его успокоит, как может, реабилитирует, внушит ему, что все хорошо и это просто последствия его больной психики и больные фантазии, а завтра узнает, что бизнесмен Сергей Кудрявцев убит в своем подъезде или в своей машине по дороге на работу.

С такими мыслями он подходил к воротам элитного дома, как вдруг ему навстречу раскрылась дверь, и он нос к носу столкнулся с девушкой. Павел невольно опустил взгляд на ее длинные стройные загорелые ноги и сам себе удивился, что в первую очередь посмотрел человеку не в глаза. А опустил он взгляд потому, что юбка на девушке была чисто символической. Она едва прикрывала трусы. Ниже было самое интересное — девушка была босиком. Что это — новая мода? Или ее выгнали капризные клиенты прямо так, без обуви, за то, что не ублажила их? Майка, надетая на голое тело, открытый смуглый живот, пупок, большая красивая грудь. Понятно, девушка по вызову. К тому же в этот двор просто так не пройдешь.

Павел все-таки поднял голову. И опять не посмотрел в глаза. Волосы. Его удивили волосы. Он рассчитывал увидеть брюнетку, почему-то ему так представилось, тело было смуглым, как будто не от загара, а от природы. Но перед ним стояла блондинка. Крашеная? Или это парик?

Он стоял, не давая ей пройти. Теперь он смотрел ей в глаза. Тревожный взгляд черных больших глаз. Сначала направленный ему в глаза, потом куда-то вдаль. Павел извинился и дал девушке пройти. Посмотрел ей вслед. Она шла босиком, не оглядываясь, как будто всю жизнь ходила так по Москве, и это было для нее вполне привычно. Затем исчезла за поворотом.

Пока психолог поднимался в лифте, он все еще думал о странной девушке по вызову, которую видел при входе. Он вспомнил ее глаза и подумал о том, что где-то ее видел и совсем недавно. Но, с другой стороны, сказал он себе, где он мог видеть проститутку? С девушками по вызову он не общался. Может, где-нибудь на улице мельком? Нет, эти глаза он как будто знает, где-то все-таки он их видел. Но где? А какие у нее ноги, просто класс. Еще и босиком! А грудь под маечкой? Может, зря он никогда не прибегал к услугам девочек по вызову? А глаза! Придет такая, а потом будешь всю жизнь мучиться — где ее видел?

А может, это вовсе никакая не проститутка? У богатых (в этом доме жили только богатые) — свои причуды! На фабричную девушку она похожа не была, на провинциальную проститутку откуда-нибудь из Подмосковья, несмотря на свой прикид, — тоже. Оделась вызывающе, босиком, чтобы кого-нибудь поразить, перекрасилась… Дверь лифта открылась, Павел сделал несколько шагов и вошел в открытую Кудрявцевым дверь. Второй раз за день пожал ему руку. Впервые она была потной.

— Проходите сюда, Павел. — Сергей провел его по длинному коридору в комнату, где стояло два кресла, горел тусклый уютный свет, стоял журнальный столик, на нем бутылки виски, коньяка, дорогого пива. — У меня в гостях вы еще ни разу не были. Садитесь. Что будете — виски, коньяк?

— Я бы чего-нибудь полегче…

— Может, пива?

— Спасибо, с удовольствием. Такая жара. — И опять вспомнил о босых ногах девушки.

— Если бы вы сейчас не пришли, я, наверное, сошел бы с ума.

Павел молча смотрел на него. Он ждал очередного рассказа. Но его не последовало. Сергей сказал только, что у него был приступ, каких не было никогда. Он шел домой и ощутил приступ настоящего животного страха.

— Когда вы ехали домой, вы с кем-нибудь говорили, общались? — спросил психолог.

— Да вроде нет. Хотя стоп, с женой разговаривал, она с дачи звонила.

— Сергей, вы даже не вспомнили сначала, с кем говорили. А как же мое задание? Вы его выполняли?

— Какое задание? — удивился Кудрявцев. Разве ему давали какое-то задание? Он вопросительно посмотрел на психолога.

— Вы забыли. Я просил вас каждые пятнадцать минут отслеживать ваши мысли, впечатления, поведение, ваши эмоции, действия.

— Ох, да, я и забыл, извините, — улыбнулся Кудрявцев.

— Вам кажется это пустяком, но, поймите, это вроде бы просто и, поверьте, очень серьезно. Помните, я вам говорил, что вы выйдете из моей квартиры и тут же забудете о задании? Говорил?

— Да, говорили.

— Ну вот, вы и забыли. И теперь мы в затруднении определить причину вашего приступа.

О туфельке он говорить не будет, это уж слишком, психолог тогда точно решит, что это признаки безумия.

Павел пил пиво, Кудрявцев — коньяк. Он проследил за неодобрительным взглядом психолога.

— Тяжело было, а коньяк немного снял напряжение.

— Понимаю, но лучше больше не надо. Выпейте чего-нибудь успокаивающего и ложитесь спать. Хорошо?

Сергей с улыбкой кивнул.

— Вытащил вас, а теперь мне стыдно — все вроде прошло.

— Ничего, ничего, я же был рядом. — Павел с наслаждением пил холодное пиво. Чуть не подавился и поставил бокал на столик: — Нет, нет, стоп! — Павел увидел, что Сергей взял с полки бумажник, и вытянул вперед ладони в знак отрицания. — Деньги я второй раз за день с вас точно не возьму. Как ни уговаривайте. — Увидев его удивленное выражение лица, Павел сказал своим спокойным мягким голосом: — Не обижайте меня. Я серьезно.

Павел встал с кресла.

— Ну, хорошо, — Сергей убрал портмоне.

— Звоните, если что, и не забывайте все же о моем задании, иначе наши встречи не имеют никакого смысла, — сказал Павел, направляясь к двери по большому коридору. Квартира раз в пятнадцать больше моей, отметил он по дороге к выходу. Сергей провожал его.

— Вы даже не представляете, как вы помогаете мне, — сказал Сергей, ожидая у открытой двери, пока придет лифт.

— Всего хорошего, ложитесь спать, — сказал Павел и прошел в лифт.

Он дошел пешком до метро «Аэропорт», спустился по эскалатору и по дороге читал переведенный Катей испанский роман. Роман был о любви, о художнике, который связался с криминалом и не знал, как выпутаться из чуждого ему круга. Написан совсем недавно, потому что герои обсуждали последний фильм культового испанского режиссера Педро Альмадовара. А ведь и у них недавно был теракт, вспомнил Павел взрыв в электричке. В благополучной, богатой, теплой Испании, с ее утонченными кинорежиссерами Альмадоваром, Медемом, ее художниками Дали, Миро и Пикассо, ее Гауди и Барселоной, ее фламенко. Кто-то жил, думая, что всегда будет заниматься только искусством или только воспитанием детей, или просто радоваться жизни, а тут сел в электричку, поехал куда-нибудь за город… и — как рванет!