И, конечно, главное — маска. Где маска, а где истинное лицо — вопрос философский и спорный, говорила Катрин. Но ты воин и не должна показывать своего истинного лица, если такое есть, никому. На лице должна сиять улыбка, ну если не сиять, то по крайней мере угадываться; осанка должна быть всегда прямой — одним словом, ты должна располагать к себе людей, учила Катрин, им с тобой должно быть уютно. Только тогда ты сможешь повернуть ситуацию в ту сторону, в которую тебе это нужно. Старайся подстраиваться под людей, делать те же мимические движения, говорить с той же интонацией, даже сидеть или стоять в той же позе, что и твой собеседник. Это называется «зеркалить». Конечно, так, чтобы не заметили, делать это надо не в лоб. И тогда собеседник полностью под твоим влиянием. Его подсознание будет видеть в тебе родную душу, и ты поведешь его, куда захочешь.

И никогда не забывай о своей территории, говорила Катрин. Это окружающие тоже должны очень хорошо чувствовать. Вот ты вошла в автобус. Даже если там толпа, ты должна мысленно очертить свою территорию. И тогда ты увидишь, произойдет чудо, люди тоже начнут учитывать это твое желание. Твоя территория, если ты четко ее обозначила, она так и останется твоей. Попрактикуйся, говорила Катрин. И ты увидишь, что для тебя всегда будет лучшее место. И не вздумай никогда никому его уступать. Не забывай, что это твоя территория.

В автобусе — это самый простой пример. Действуй так во всем. Приходишь в незнакомое помещение — делай территорию своей. Для начала сходи в туалет. Так метят территорию животные, но мы недалеко от них ушли в своих инстинктах. Просто мы стесняемся их и поэтому забываем. Если ты чувствуешь, что тебя пытаются подчинить влиянию, подумай, что ты можешь этому противопоставить.

Например, ты ведешь переговоры и чувствуешь, что человек полностью руководит тобой, имеет над тобой полную власть и нисколько в этом не сомневается. Возьми свою сумочку, говорила Катрин, выложи на стол сигареты, еще что-нибудь. Так ты определишь хоть немножко свой участок, на который залезать никто не захочет. Сиди не на краешке стула, не как гость, а как по меньшей мере друг. Если предложат кофе, лучше не соглашайся, а если согласишься, то следи за тем, чтобы тебя не обставили чашечками, печеньями, пепельницами.

Автобус подошел, и Гульсум, не раздумывая, прошла вперед на самое удобное место. Женщина и мужчина, которые очень стремились попасть на эти места — это было видно невооруженным взглядом, они суетились больше других, — удивленно глядя на Гульсум, расступились и пропустили ее вперед. Гульсум улыбнулась водителю, села на лучшее место в «Икарусе», где в мирное время сидел экскурсовод, закрыла глаза и продолжила разговор с Королевой.

2

Успокоив маму насколько это было возможно — транквилизаторы рано или поздно свое дело сделают, подумал Павел, — он собрался домой. Сергей Кудрявцев позвонил, сообщил, что вернулся в Москву и хочет провести сеанс. Павел подождал, пока отец набрал номер очередного генерала и услышал, что тот не в силах ничего сделать — там, в Чечне, царит такой беспредел, что сам министр обороны бессилен, не поймешь, кто командует — МВД, ФСБ или Генштаб.

Павел вернулся домой, покормил кота, вид у которого был возмущенный. Как можно обо мне забывать, зачем вообще тогда заводить животных? — всем своим видом давал понять Трофим. Олигарх пришел вовремя, настроение у него было неплохое, это Павел отметил сразу. Наверное, поездка встряхнула его на некоторое время. А вот сам Павел чувствовал себя не лучшим образом. В качестве психотерапии он решил, вместо того чтобы лечить клиента от его недуга, пожаловаться на свой. Это будет неожиданным для Кудрявцева и отвлечет его от проблем. И на вопрос Кудрявцева, почему у него такой печальный вид, Павел рассказал Олигарху все, что случилось с Димой.

Тот внимательно слушал, а потом сказал:

— Врача и медсестру допрашивали, говорите?

— Да, отец звонил всем своим крупным воякам, говорит, врачей и медсестер затаскали.

— И что они говорят?

— Что это боевики, они похитили. Дима оперировал их командира, а потом, поскольку врач сказал, что командиру нужно наблюдение, увезли с собой.

— Ну если так, то все должно обойтись, — сказал Кудрявцев.

— Почему вы так думаете? — спросил благодарный ему за такой ответ Павел.

— Потому что боевикам это не нужно. У них врач под боком, хороший врач, зачем им его убивать?

— А выкуп? Они могут потребовать за него деньги.

— Это бандиты требуют деньги или еще кто, но не боевики. Боевики — они воюют. Это их основное занятие. Но тут, знаете, Павел, может быть другой отрицательный момент.

— Какой? — испугался психолог.

— Исходит опасность не от боевиков, а как раз от наших.

— В каком смысле?

— В таком. Там идет борьба за власть. Федералы не дружат с ФСБ, да есть еще местная милиция, которая хочет хорошо выглядеть перед президентом. Дима ваш может стать козырем в чьей-то нечистой игре. Боевики его отпустят, а вот потом… У меня кое-какие знакомые в ФСБ, я с ними обязательно свяжусь. И сразу вам доложу. Попробую выяснить обстановку.

— Спасибо. Это не может никак ухудшить ситуацию?

— Нет, не может, — улыбнулся Кудрявцев наивности психолога. — Ухудшить положение вашего брата может как раз бездействие.

Раздался телефонный звонок. В другое время Павел во время сеанса не взял бы трубку. Но в такой ситуации он даже не раздумывал. Он извинился перед Кудрявцевым.

— Паша, представляешь, я дозвонился до генерала Гусева, оказывается, информация, которая прошла по радио, устарела.

— Димку отпустили? — Павел смотрел на Кудрявцева.

— Да, представь себе. Но сейчас он у наших, допрос, то се, он же в чеченском плену был. Но учти — это закрытая информация.

— У кого — у наших, папа?

— Это я не уточнил. Но самое главное позади. В общем, не волнуйся, все в порядке.

— Понятно. Слава богу, как там мама?

— Успокоилась немного. Спать пошла. Ты что ей там надавал? А мне нельзя такое попить?

— Нет, тебе не нужно. Коньячку лучше выпей.

— И то верно. Ну ладно, сынок, работай, не буду тебе мешать. Ты Сашке звонил?

— Звонил.

— Как он там?

— Все прекрасно.

— Ты ему говорил?

— Говорил, конечно.

— Ну позвони, скажи, что все в порядке.

— Хорошо. Ладно, папа, у меня сеанс.

— Все, пока.

Павел вернулся в кресло напротив Кудрявцева.

— Ну, вот видите, все, как я и предполагал, — сказал бизнесмен.

— Он в ФСБ? — спросил Павел.

— Скорее всего. И это, не хочу вас пугать, не лучше, чем у боевиков.

— Что же делать?

— Ну, может, все и обойдется. Слишком он фигура известная и в Чечне, и в Москве. Но я сделаю все что могу, позвоню приятелю, мы в институте на юридическом учились вместе. Он как раз Чечню курирует, кажется.

— Спасибо.

— Пока не стоит.

— А вы откуда вернулись? — спросил Павел. Пора было заняться и Кудрявцевым.

— А я прыгал с парашютом с самолета в тайгу и совершенно один шел по лесу километров двадцать. Пока не набрел на деревню. Думал, не выйду или меня съедят дикие звери. Но, видно, за мной наблюдали и, если что, пришли бы на помощь. В общем, немного встряхнулся. Пора делами заниматься. Много их накопилось, а работу совсем забросил. Не радует, как раньше.

— С девушкой, танцовщицей, не встречались больше?

— С Ириной вы имеете в виду?

— Да.

— Нет, Павел, она мне совсем неинтересна. Она согласна на все. Меня такие женщины не интересуют. Ну, первое время она меня возбуждала, слишком уж хороша фигура, и танцует классно, а когда дошло до отношений, стало так пресно, что я засыпать стал с ней. Я даже не знаю, какая женщина мне нужна. Что-то они перестали меня возбуждать. Может, я латентный, скрытый гомосексуалист?

— Ничего подобного, вы очень даже ярко выраженный гетеросексуал. Просто вам нужна другая женщина.

— Какая?