— Хочу, — кивнул Саша.

Хозяин подошел к стойке, сделал знак бармену и тот протянул ему маленький графинчик с прозрачной жидкостью. Синьор Альберто указал ему на стол, где сидел Саша, и сам сел рядом с ним.

Бармен тут же принес на подносе графинчик, две рюмки. Лимон с сахаром. Налил Саше и синьору Альберто.

Все очень неформально, тепло, подумал ди-джей, у нас бы хозяин клуба провел бы в свой офис с кожаным диваном, достал бы дорогой коньяк. А тут — садится рядом, все время хлопает по плечу (это уже не казалось странным) и наливает какую-то домашнюю настойку. Когда они чокнулись и Саша проглотил одним глотком прозрачную жидкость, у него перехватило дыхание. Ну и самогонка! Синьор Альберто с радостной улыбкой протянул ему на вилке кусок лимона.

— Ну как вам моя граппа, Александр?

— О-о-о, класс! — Саша показал большой палец. — Похожа на грузинскую чачу.

— Чача — да, мне говорили. У нас был в гостях один грузинский режиссер.

— Кто? — спросил Саша.

— Не помню, лысый такой, худой.

— Иоселиани?

— Фамилию не знаю. Имя… как же его звали…

— Отар?

— Точно, Отар! — обрадовался хозяин. — Вы его знаете, он ваш друг?

— Да нет, — улыбнулся Саша. — Его знают все, кто у нас любит кино. Да и не только у нас. Это очень известный кинорежиссер. Его фильмы чуть ли не классика.

— Но он живет не в Грузии, во Франции.

— Да и последние фильмы снял там. Вы их не видели?

— Да нет, я в кино не хожу. Стоит посмотреть?

— Обязательно. Посмотрите «Истину в вине», вам понравится, синьор Альберто, «Утро понедельника», из старых — «Листопад», там весь фильм вино делают и пьют.

— Да, наверняка понравится, потому что он сам мне очень понравился. Правда, немного грустный.

— Он не типичный грузин. Он такой философ, что ли.

Саша проследил за взглядом синьора Альберто. Он смотрел, как раздевалась медленно Анька. Саша заметил в его взгляде восхищение.

— Хорошо работает, правда? — спросил он Альберто.

— Волшебно! — сказал тот. — Ну ладно, я вас оставляю, мне пора. Еще граппы?

— Нет, нет, хватит, — замахал руками Саша. — Я лучше белого вина. Оно у вас чудесное. Или нельзя мешать?

— Что мешать? — не понял Альберто.

— Ну, у нас знаете, как говорят — не мешай красное с белым, водку с портвейном. — Саша вспомнил коктейль «Поцелуй тети Клавы» из книги Венички Ерофеева «Москва — Петушки», и первым порывом его было рассказать о нем Альберто, но, едва открыв рот, он остановился: не поймет. Полчаса будешь объяснять, что за тетя Клава.

— О, нет, я понял, нет, ничего страшного, и то и другое из чистого винограда. Завтра все будет хорошо, — хитро улыбнулся синьор Альберто. — И сегодня тоже.

— Сегодня-то понятно, — сказал сам себе Саша, не очень доверяя Альберто в том, что не будет похмелья. Итальянцы просто столько не пьют, сколько пьем мы, русские.

Аню сменила на сцене Маша, потом выйдет Настя, а потом они устроят тройное лесбийское шоу и поставят всю публику на уши, с удовольствием подумал Саша. Клевые все-таки у него девчонки! Он так увлекся Аниным танцем, что долго не слышал, как хозяин несколько раз позвал его. Только когда почувствовал руку на своем плече, он оглянулся. Синьор Альберто стоял рядом с молодым человеком, на итальянца не похожим, который широко улыбался и кивал Саше.

— Александр, я хочу представить вам вашего коллегу, руководителя шоу-группы из Чехии, Иржи Стефаника, он работает вместе с вами. Его девушки выступали перед вашими.

— О’кей, — обрадовался Саша. Один за столом, пока девушки работали — а это должно было продолжаться около трех часов, — он чувствовал себя не очень уютно, и любая компания была ему приятна. А тем более его коллега, да еще и брат славянин. Он знал, что чехов и вообще любых славян понять легко, он всегда находил с ними общий язык, даже если они не знали английского.

Так один раз у него было в Хорватии. В Дубровнике он долго пытался говорить с уличным музыкантом по-английски, тогда его Саша знал гораздо хуже, чем сейчас, сейчас он изъяснялся вполне прилично. Музыкант, игравший на гитаре классику на площади Дубровника, тоже не очень-то хорошо говорил. Но желание общаться было настолько сильным, столько у них было общих тем, что они с Марко продолжали пить вино «Старый рыбак» из горлышка на пустом пляже (в мае в Хорватии никто не купается, кроме русских и скандинавов) и говорить о музыке. Когда в ход пошла третья бутылка, Саша вдруг забыл, что надо говорить по-английски и незаметно для себя перешел на русский. Марко его не перебивал. Гитарист понимающе кивал головой и вставлял какие-то слова. И только когда Саша закончил свой монолог, он вдруг понял, что говорил по-русски. И тут Марко стал отвечать ему по-хорватски. К обоюдному восторгу оказалось, что они вполне могут изъясняться — каждый на своем языке. Вино, конечно, тоже сыграло тогда свою роль. Оно сняло барьеры, и в ход пошло все — а главное, родство душ.

Саша вспомнил об этом случае и подумал о том, что с чехом он тоже может перейти на «славянский» язык. Только сначала он с ним должен выпить, посидеть, поговорить на международном языке о работе, а там уж будет видно.

Иржи тоже был рад знакомству. Он рассказал о том, что скучает, пока его девушки танцуют, что итальянцы, конечно, ребята хорошие, но у них всегда своя компания и они, несмотря на их теплый темперамент, не собираются ее расширять. Да и не нужны они ему, эти макаронники. Интеллигенции тут все равно нет, Турин — это провинция, заявил Иржи, выпив очередную рюмку граппы.

Они понимали друг друга с полуслова. Иржи похвалил Сашиных девушек. Сказал, что его девчонки тоже ничего, что завтра Александр сможет их оценить, сегодня они отдыхают. Потом безо всякого предупреждения и даже не оглядываясь по сторонам, вынул из сумки лист белой бумаги, из кармана какой-то маленький пакетик с белым порошком и высыпал порошок на лист. Достал из кошелька доллар, свернул его в трубочку, трубочку вставил в ноздрю и, с наслаждением закрыв глаза, глубоко вдохнул порошок. Саша смотрел на него, широко раскрыв глаза от удивления. Это не то чтобы очень шокировало его, он был готов к подобным проявлениям свободы нравов, но не сейчас и не здесь.

Иржи, увидев его реакцию, захохотал. Потом высыпал из пакетика еще горстку порошка и протянул зеленую трубочку Саше.

— Это кокс, хороший, качественный, не волнуйся.

Саша не волновался. Он давно мечтал попробовать кокаин, но в Москве это было настолько дорого, что ради недолгих острых ощущений не хотелось тратить бешеные деньги. Он, не раздумывая, втянул порошок. В носу защекотало, захотелось чихнуть, но он взял себя за нос и сдержался.

Через несколько минут тяжесть от вина и граппы сняло как рукой. Он чувствовал легкость, бодрость, появилось огромное желание говорить и говорить с Иржи. Хотелось рассказать ему о себе, о своей работе, о своей рок-группе, о своих песнях. И тут получилось, как в Хорватии с Марко. Они перешли каждый на свой язык и говорили, говорили, говорили. Саша не следил за временем, но, судя по тому, что девушки продолжали танцевать, время у него еще было. Он не знал, что они давно закончили программу и танцевали на бис.

Потом Иржи предложил прокатиться по ночному Турину на его машине. Он хорошо знает город и покажет самые красивые места, которые станут после кокса еще красивее. Они вышли из клуба, и Иржи подвел Сашу к зеленому «Ситроену». Саша хотел сесть вперед, но Иржи сказал:

— Залезай на крышу, так будет лучше видно и будешь дышать свежим ночным воздухом.

Действительно, зачем лезть в салон, когда можно на крыше, ночь такая теплая, и почему Саше раньше не приходило в голову такая гениальная мысль? Вот что значит встретились два творческих человека, подумал Саша и осторожно залез на капот. Подтянулся на локтях и оказался на крыше.

— Я не помну тебе машину, Иржи? — обеспокоенно спросил он.

— Какая ерунда! — сказал Иржи, садясь за руль. — Ну что, поехали?

— Поехали, — сказал Саша. И, как Гагарин, махнул рукой.