Мирские — то есть взять его член в свой рот. Ну и так далее. Она будет делать это, когда он только захочет, и также удивлять его в мирском ходе дня в их дорогом доме в пригороде. Это будет большой дом, и ее восхищение Блэром и теми вещами, которые он с ней сделает, заставят его стены покоситься и захлебнуться слюной. Он будет скользить по блестящей влаге ее вагины. А потом она займется уборкой, одетая только в его огромную футболку и чулки, залитые спермой.
Блэр наслаждался видом этой семьи за залитым пивом столом. Его мечты проникали в подробности их жизни, он придумывал смущенно-нагловатый взгляд, которым мальчишка будет смотреть на него, прокручивал в голове мудрые вещи, которые будет произносить, пока мама самозабвенно ходит по дому в ярком, уютном акриловом спортивном костюме, с раскрасневшимися от выпитого чая щеками. Блэр перестанет материться и будет невинно и льстиво врать маме, нацепив кривую усмешку и разудало покачивая головой.
Как же далеко он улетел в небеса грядущей райской жизни! И хотя он пытался придумать отговорки, ему пришлось признать, что эти видения беззаботной семейной жизни воплощали все то великое, что было в Британии. Безграничная свобода и демократия. Они открывали поистине огромные возможности.
Он ухмыльнулся про себя. Он, новичок, придумал легкий путь достичь всего и сразу. Орды парней бессмысленно боролись за счастье в главном зале, а он плавал в тихой заводи, вылавливая из потока нимф, направляющихся в душ после вчерашних забав. Он осмотрел весь зал. Все верно. Цель была только одна. Она сидела и ждала, пока он сделает первый шаг, уверенная в нем и поэтому спокойная.
— Ну, — сказал Зайка.
— Все в порядке, все хорошо. — Блэр попытался поймать взгляд девушки через комнату.
Она единственная в эту ночь не сделала вид, что не замечает его. Просто она действительно его не замечала. Блэр это показалось редким и прекрасным даром. Отсутствие притворства придавало ей великолепное сияние. Ее зовут Дебби. Дэб. Наша Дэб. Блэр и Дэб Хиз. Блэр и Дебора приглашают поразвлечься. Загляните к Блэр-и-Дэб на вечеринку. Бывали у БД? Да ты что, парень, они зимой во Флориде. Ну и счастливчик же он, ты знаешь, какой она становится, когда выходит солнце. Роковая развратная красотка. Он растягивал в мыслях эти слова, играл их звуками — «роковая развратная красотка».
— Да ты просто спец по разгульной жизни, — произнес рядом с ним Зайка. — Где наш мистер Лэм?
— Ушел. — Блэр ткнул пальцем в сторону двери.
Зайка медленно побрел к коридору. Блэр скосил глаза, чтобы убедиться, что брат действительно ушел, затем снова подошел к бару, нащупал на стойке его кружку и осушил ее, поставил кружку обратно, тихонько рыгнул и направился к столику своей новой семьи. Парень у стойки махнул рукой.
Семья не обращала внимания на Блэра, пока его тень не упала на их столик. Затем, один за другим, они подняли глаза, глядя на банкноту в его руке. Блэр встал на колено перед девушкой.
— Привет, — сказал он, улыбаясь всем за столом. Он сжал губы, чтобы они перестали дрожать, и попытался судорожно изобразить лихой изгиб брови.
— Да? — спросила девушка, глядя на старика.
— Все нормально, парень? — спросил тот.
— Да, спасибо. — Блэр протянул руку и стиснул локоть девушки. — Знаешь, думаю, потом ты будешь смеяться, но это потрясающее создание…
— Эй, это чо за хуйня? — спросила девушка, выдернув руку.
— Нет, нет, — сказал Блэр, хлопнув ее по плечу, — нет, я хочу сказать, в смысле, я… то есть…
Он ничего не мог сказать, мысли ускользали, словно хлопковый пух перед заморозками. Он понял, что смотрит на ковер. Одна рука отчаянно шлепнула девушку по груди.
Старик встал, выпятив живот над ремнем. В семи метрах от них встрепенулась барменша, уловив в настроении комнаты какие-то перемены, почувствовав, словно охотничья собака, что молекулярная структура помещения изменилась. Она бросила взгляд на старшего мужчину. Напряжение распространилось по всей комнате. Головы отвернулись, делая вид, будто ничего не происходит.
Парень у стойки нарушил немую сцену, повернувшись на табурете и сказав:
— Эй, парень, тебе, блядь, надо табличку носить, что ты ебнутый.
Блэр повернулся к нему, затем снова посмотрел в глаза любимой.
— Кто этот идиот? — заверещала она.
— Послушай, друг, — проревел старик, наклоняясь к Блэру.
Блэр встал (внутри все кипело и ревело) и, не издав больше ни звука, побрел прочь.
Парень криво ухмыльнулся, когда Блэр подошел к бару.
— Не любишь донимать народ, да? — Он бросил ухмылку в сторону девушки. — Что, не понравился?
— Для одного раза ты загнул, парень, — отозвался старик, по-прежнему твердо стоя между несчастными возлюбленными. — Слишком до хуя.
— Да, но подождите… — начал Блэр.
— Слушай, парень, — сказал парень, — заткнись, пока тебя, блядь, не пришибли.
Отец блондинки медленно поднялся и пошел через зал.
— Хочешь посмотреть? Очень, очень странно.
У Блэра между лопатками потек пот. Парень придвинулся ближе, приставив ладонь к губам.
— Лучше поработай над своей техникой, — сказал он.
— Да, но вы не понимаете…
— Не, паря, нет. Во-первых, разберись, что к чему на этом рынке. Видишь вон ту болтливую птичку? Она пришла не за этим, поэтому она в этом зале и сидит. Тот чудак — ее отец. Очень плохой ход — уводить птичку из-под папашкиного носа. Поэтому первое правило: никогда не прицепляйся к столу, где есть мужики.
— Да, но послушай…
— Да, паря, я знаю, я все знаю. Второе правило: этот зал вообще не для этого. Сюда приходят отдохнуть от разного рода дел, именно сюда приводят мамочек и папочек, чтобы сообщить, что тебя, типа, из «Макдоналдса» уволили. И вообще, что ты собирался сделать — трахнуть ее на заднем сиденье «Транзита» ее старика?
— Ну, я…
— Лучшего советчика, чем я, не найдешь. — Парень обвел взглядом бар. — Слушай, паря, даже если бы она тебя хотела, ты все сделал неправильно. С ними нужно играть, как с рыбой: немного вот так, потом вот эдак, потом замереть, а потом — оба-на, рыбка на крючке. Нельзя так вот прямо интерес показывать. Каждая соска должна знать, что тебя дома ждут четыре цыпочки, куда круче их, и у всех коленки в кровь стерты.
— Она остановилась и заговорила со мной.
— Слушай, паря, — парень наклонился ближе к Блэру, — это не повод липнуть к ней. Никогда не пытайся липнуть в этом зале. Мы называем это ничьей землей. В соседнем зале до хуя баб, готовых подол задрать.
— Нет, ты послушай, поэтому она такая особенная…
— В баре многое что делает девку особенной. Потому что… — парень картинно подмигнул, — любая птичка особенная, если с ней сначала поиграть, если ты меня понял. Горацио и всякие такие штуки.
— Да, хорошо, — сказал Блэр.
— Чего ты хочешь? Чего ты, блядь, хочешь?
Блэр стоял, шевеля во рту языком. Когда жар с лица спал, он, к своему ужасу, увидел Зайку. Тот радостно улыбался, показывая торчащие зубы.
Зайка видел все с самого начала до конца.
Когда Лэм вернулся, то увидел, что Блэр скрежещет зубами, а из его глаз сыплются искры.
— Как тут хорошо, — вздохнул Лэм, подходя к нему. — Снаружи просто ад творится.
Подошедший Зайка быстро окинул брата взглядом, потом улыбнулся, обнажив зубы еще больше:
— Ты все еще здесь? Я думал, ты ее уже в двадцатый раз раком ставишь.
Блэр вскочил на ноги и прижал брата к стене в коридоре, он рычал, шипел и плевался. Зайка пригнулся и отпрянул, когда кулак Блэра полетел в его голову. Лэм просунул между ними руку, пытаясь втиснуться.
Пока все это происходило, по коридору пронеслась огромная фигура в клубном пиджаке. У одной квадратной щеки висел микрофон.
— Не беспокойтесь, ребята просто перебрали, — сообщил Лэм, прежде чем фигура смогла что-то сказать. Он полез в бумажник и вытащил металлическую карточку. — Я все устрою с мистером Труманом — мы здесь от общества «Витаксис».
— Да, мистер Лэм, — ответил мужчина, изучив карточку. — Боюсь, не могу вас впустить в комнату «Витаксис», но я найду человека, который проведет вас туда. Возможно, вы захотите отвести своих подопечных к остальным членам общества? Нам здесь все нужно держать под контролем, потому что суббота — это просто сумасшествие. Возможно, для вас так будет лучше.
