- Понятно, – уныло в разнобой ответили новобранцы.

- Не слышу оптимизма в вашем ответе. Еще раз, всем все понятно?

- Понятно! – дружно на этот раз ответили они.

- Ну, если вам все понятно, тогда вас сейчас отведут в баню. Помоетесь после долгой дороги. Там же в бане вам выдадут новое обмундирование. А после бани вас ждет первый в вашей жизни армейский обед. Старшина, – приказал он тут же присутствующему старшине, – Ведите пополнение в баню.

Погода была в тот день сырой и слегка морозной. Морозец хоть и был небольшой, но холодный жгучий ветер пронизывал, казалось, до самых костей. Ребята, одетые по-осеннему легко, быстро замерзли стоя на одном месте в строю. Но при одном упоминании о бане воспаряли духом, бодро шагая друг за другом в строю, стараясь не наступить на пятки впереди идущего.

Баня представляла собой большое одноэтажное кирпичное здание. Войдя внутрь, Антон обратил внимание, что в углу стояли полки. Полки были до верха забиты стопками с новой формой. Под каждой стопкой был написан ее размер. Рядом с полкой лежала огромная куча кирзовых сапог.

В этой огромной комнате из мебели были только длинные лавки, стоящие в несколько рядов. Это и была комната для раздевания. Быстро раздевшись, ребята проходили в одну и четырех дверей, где оказывались в таких же больших комнатах. Пол оказался бетонным, с примесью мраморной крошки, и отшлифованный до блеска. Такими были и лавки для мытья. В свободном углу стояли большие стопки с оцинкованными тазиками. На лавке лежала большая стопка хозяйственного мыла. Здесь же находилось четыре двери, за которыми были парильные комнаты. По этим парилкам и разошлись новобранцы, стараясь согреться в первую очередь.

Когда открылись одновременно все двери парилок, то пар огромным облаком стал заволакивать всю комнату. Растекаясь и плывя, он вскоре заполнил всю комнату от пола до потолка. Свет от закрепленных на потолке светильников с трудом пробивался, и казался неестественным, а голоса, раздававшиеся рядом, казались, приглушенными. Казалось, они звучат со всех сторон разом и в то же время из ниоткуда.

Вскоре согревшись, ребята выходили и, помывшись, шли одеваться. Каждому выдавалось простое вафельное полотенце. Обсохнув, они по очереди подходили к высокому барьеру, за которым стоял солдат. Он опытным взглядом определял размер и без лишней суеты выдавал новую форму, требуя каждого расписаться в получении. Кто подходил к нему с вопросом, что форма слегка мола или велика, он лаконично отвечал:

- Ребята, если вам что-то не подходит, меняйтесь с товарищами. И только в крайнем случае обращайтесь ко мне.

Подошел Антон. Солдат посмотрел на него оценивающим взглядом, потом спросил.

- И откуда к нам такого здоровяка занесло?

- Из Сибири, естественно. Мы все здесь сибиряки.

- Молодцы, землячки. Тебе какой размер, пятьдесят второй или пятьдесят четвертый?

- Давай начнем с большего, а если будет мал, поменяем на пятьдесят шестой. Только рост, пожалуйста, если есть пятый.

- Я и сам вижу, что нужен пятый, но такого нет, попробуй четвертый. Примеряй, если окажется коротким, я подскажу, как можно удлинить.

Пока Антон подгонял форму, солдат с нескрываемым любопытством наблюдал за ним.

- Ну, скажи мне, земляк, и где это у нас в Сибири выращивают таких здоровяков?

- Ты что, земляк, а еще говоришь, что из Сибири, а сам не знаешь? В Забайкалье нас делают, – шутил Антон. – Читинскую область знаешь? Вот там и делают.

- Так мы с тобой полные земляки. Я родом из Амурской области. Теперь повернись, я посмотрю, все ли нормально сидит на тебе. Вот и хорошо, менять ничего не надо. Теперь, давай-ка, я тебя запишу в журнал. Называй инициалы.

- Ли Антон Максимович.

- Ли? – удивился солдат. – Ты случайно не из Вишнянки будешь?

- Да, из Вишнянки, – теперь удивился Антон.

- А жену твою звали Таней?

- Да, Таней. А ты откуда знаешь?

- Татьяна Самохина, это моя двоюродная сестра. Я не мог с тобой встретиться раньше, меня осенью взяли в армию, а вы весной поженились. Поэтому мы с тобой и не знакомы лично. Теперь давай знакомиться. Меня зовут Василий Голованов, – протянув руки, они обменялись крепким рукопожатием. Ты, Антон, иди, выбери шинель сам, если что, скажешь, что я разрешил, а я здесь немного разберусь и к тебе подойду. Понимаешь, мне очень хочется узнать о гибели Тани. Мне, конечно, писали, но ты пойми мне ведь хочется знать от первоисточника, так сказать. От тебя лично.

Антон отошел и стал выбирать шинель. За форму он не беспокоился, она сидела на нем как влитая. А вот с шинелью оказалось совсем плохо. Ему пришлось перемереть почти всю кучу, прежде чем он нашел более или менее подходящий размер. Он заканчивал примерку, когда к нему подошел Василий.

- Я попросил старшину заменить меня на время, объяснил ему причину, так что минут пятнадцать у нас есть. Давай рассказывай.

- Я тебе вкратце расскажу, самую суть, позже возможно будем встречаться, тогда подробнее узнаешь. Дело было так. Этой весной у нас стояла страшная жара. Тебе, наверное, писали об этом.

- Да, я знаю, у нас в некоторых районах пожары замучили.

- То же самое было и у нас. Я в это время работал егерем. Нас всех бросили на тушение пожара. Я знал, что это надолго затянется, потому и позвонил Танюшке, чтобы оставалась у родителей, а после пожаров я приеду и заберу ее с сыном. Она пообещала, и я спокойно уехал.

Она как выяснилось, побыла у родителей пару дней, а потом как с цепи сорвалась. Пришлось им уступить. Она взяла сынишку и поехала к нам на хутор, пообещав, как только приедет, обязательно позвонит матери. И вот по дороге, уже перед самыми Вишнянками, дорогу заволокло дымом, и на подъеме водитель то ли не справился с управлением, то ль наехал на камень, я точно не знаю. Автобус бросило в сторону и он, перевернувшись, покатился с крутого откоса. Внизу загорелся, потом взорвался бензобак.

Все восемь пассажиров, включая и водителя, сгорели. Милиция, конечно, возбудила уголовное дело, но как я понял, расследование провели некачественно. Обвинив во всем водителя, они закрыли дело, в связи с гибелью виновного. Но кое-что меня в этой истории настораживает. Пастух, который сообщил об аварии, по секрету сказал мне, что незадолго перед аварией он видел на перевале чужого человека, обедающим на большом камне. Позже он нашел этот камень далеко внизу. Он считает, что именно этот камень сбил с дороги автобус. Он рассказал об этом в милиции, но они посоветовали не болтать чепухи, а идти дальше пасти своих баранов от греха подальше.

Он конечно и дальше молчал бы, но после опознания трупов оказалось два неизвестных – это и были Таня и Степашка. Администрация района решила всех погибших похоронить там же на месте крушения в одной общей могиле.

Мы узнали о смерти Тани гораздо позже. Родители Тани, не дождавшись ее звонка, забеспокоились, и стали разыскивать меня. Я был в это время в тайге, о катастрофе совсем ничего не слышал. Они не смогли меня найти, и вызвали на переговоры дедушку. Когда дедушка узнал, что Таня четыре дня как уехала к нему на хутор, сопоставил, что женский и детский трупы – это и есть они. Он хоть и крепкий был старик, но от такой новости сердце не выдержало, он умер прямо там на почте. После его смерти меня быстро нашли через управление, связавшись по рации.

Вот так Вася я потерял всех своих родных за одну неделю разом. Оставшись один, я чуть с ума не тронулся, теперь ты поймешь, почему я пошел добровольно в армию.

- Вот, значит, как было, ты уж прости меня, я подробностей не знал и грешным делом думал, что ты в этой истории слегка замешан, хоть и косвенно. Теперь вижу, зря я про тебя плохо думал.

- А я, наоборот, чувствую себя виновным в их смерти. Если бы я хоть на пару дней раньше забрал бы их, ничего бы не случилось. А они старались сделать мне сюрприз, приехав на самые праздники домой. Вот теперь я и праздную в одиночестве, – грустно закончил Антон.

- Ты, Антон, не вини себя. Теперь ничего не изменить. Каждый из нас проживет столько, сколько ему отмеряет судьба, ни минуты больше, ни минуты меньше. Все случится в точно отведенный срок. И мы с тобой не властны над этим.