Антон посмотрел в ее сторону. В глазах Вари читалась мольба. Поставив обмякшего Гришку на пол, подтолкнул его к столу.

- Садись к столу, недоносок. Разговаривать будем. Варюша, ты тоже присядь, пусть будет у нас что-то в виде семейного совета.

Варя, испуганно глядя на них, нерешительно подошла и присела на край табурета.

- Виталик, – позвал Антон племянника. Дождавшись, когда он подошел, обнял его за плечики, и прошептал в ухо:

- Посмотри, малыш, вон там, на лавке, стоит моя сумка. Там в сумке много для тебя гостинцев, пойди, возьми их и поиграй в соседней комнате, а мы тут с папой и мамой поговорим. Хорошо?

Ребенок, озираясь, с опаской подошел, обнаружив там леденцы, взял их и убежал в другую комнату.

- Ну что, зятек мой единственный. Я тот самый Антон, которого наши братья пытались утопить в речке. Да кстати, Варюша, он знает об этой истории?

- Конечно, знает. Мы ведь все из одной деревни. Он старше меня и знает даже лучше, чем я, да к тому же дружил с нашими братьями.

- Это хорошо, не придеться долго объяснять, что к чему. Теперь слушай меня внимательно, ублюдок недоразвитый. И не зыркай на меня своими поросячьими глазками, никто теперь тебя здесь бояться не будет. А теперь запоминай своим куриным мозгом и не говори потом, что не слышал. Я два раза подряд повторять не привык. Варенька – это теперь единственный мой родной человек. Мы с ней рано остались сиротами и очень много хлебнули горя. Всякого пришлось повидать и пережить, и я не позволю, чтобы какой-то упырь издевался над моей единственной сестрой и ее детьми. Мне кажется, что ты меня сейчас хорошо понимаешь. А если не поймешь, то следующего моего приезда можешь уже и не пережить. А чтобы ты до конца мне поверил, то смотри сюда, я сейчас поклянусь на крови, и клятву свою сдержу, если хоть слова жалобы услышу из уст моих родных.

После этих слов он достал свой огромный нож, и легонько провел им, зажав лезвие в кулаке. Из ладони на стол побежала тонкая струйка крови. Варя, чтобы не закричать, прижала ладони ко рту и с ужасом смотрела на лужицу крови, растекающуюся по клеенке стола. Гришка хотел что-то сказать, но так и замер с открытым ртом.

- Так вот, Григорий, я клянусь на крови перед тобой в том, что если узнаю, а я обязательно узнаю, что ты обижаешь моих родных, то где бы я не находился, я приеду и раздавлю тебя как клопа. Веришь мне?

- Верю, – едва слышно выдавил из себя Григорий.

- Ты, чтобы лучше поверить, представь себе, что где-то далеко, у тебя живет единственный родной тебе человек, и у тебя кроме нее никого больше нет. И вот ты узнаешь, что твой зять регулярно издевается над ней. Что ты будешь делать. Будешь защищать ее или станешь помогать убивать родного человека? Мне кажется, что ты не до конца мозги пропил. Ну, а теперь ты мне веришь?

- Верю, – чуть помолчав, но уже твердым голосом произнес он.

- Ну, если веришь, тогда бери нож и поклянись, что никогда в жизни не поднимешь на жену и детей руку, и даже словом будешь стараться не обидеть их, – и протянул ему свой нож.

Гришка в страхе отодвинулся от стола, и как ребенок спрятал руки за спину. Антон видел, что этот субъект представляет собой только домашнего тирана, а как человек, это трусливое малодушное создание. Всего боящийся он приходил дамой, и все свои страхи вымещал на беззащитных близких ему людях.

- Ладно, – убирая нож, сказал Антон. – Кровавых клятв я от тебя требовать не буду, но ты сейчас попросишь у жены прощения и пообещаешь быть настоящим мужчиной в семье.

- Варенька, милая, – став на колени, просил он, – прости меня, слышишь, я никогда больше не посмею тебя обидеть, и буду хорошим отцом для наших детей. Я ведь очень вас с Виталиком люблю и не смогу без вас жить. Ты ведь знаешь, что я такой только пьяный, но я обещаю, что больше пить не буду, а если случится, то бери ухват и лупи меня как сидорову козу.

Варя стояла, прижав его голову к своим ногам, и тихо плакала.

- Хватит разводить сырость, – не выдержал Антон, глядя на них, – садитесь к столу. Мне скоро надо уходить, так давайте поговорим напоследок как родные люди, дружно и без слез. Будем надеяться, что это последние слезы в вашей семье.

Подождав пока они сядут, он продолжил:

- Мне Варя говорила, что ты, Григорий, хороший человек. Ты хозяйственный, и руки, по ее словам, у тебя золотые, так зачем ты водку пьешь? Брось это, я вот не пью и ничего, не умер еще. Делай тоже самое, ну а если будет невтерпеж, вспомни сегодняшний вечер, и уверен она не полезет тебе в рот. Ты ведь взрослый человек и понимаешь не хуже меня, что враг у тебя только один, водка. Теперь представь, как у тебя измениться жизнь, когда ты бросишь пить. Сейчас твой сын запуган и боится к тебе подойти. А потом, ты представь, как ты приходишь с работы усталый, а тебе на встречу бежит маленький человечек и, протягивая свои ручки, счастливый кричит – Папа, папа пришел! – и забравшись к тебе на руки, обнимает нежно своими ручками. Ты подбрасываешь его вверх, он смеется счастливым смехом, и вы идете вместе ужинать. У трезвого, всегда найдется время, чтобы уделить его детям. Ты больше времени станешь проводить с детьми, учить их необходимым ремеслам. Передашь весь свой опыт и умение. Научишь не бояться трудностей в жизни, и они, став взрослыми, всегда будут отзываться с благодарностью. И любому человеку с гордостью будут говорить, что благодаря своим родителям они выросли хорошими людьми. И как бы не сложилась их судьба, в старости вы будете уверены, что у вас есть на кого опереться. Вот это и есть настоящее воспитание, в хорошей и любящей семье.

- Как же тут, воспитаешь хорошими их, – с грустью сказала Варя, – у меня вон, какое наследие, одни братья чего стоят, настоящие бандиты. Наверное, давно сгинули в тюрьме. У Гришки тоже не лучше. Мать едва живая ходит от побоев, отец у него тоже зверь, да и дед такой же был. Теперь видишь, наследство какое у нас, вот и дети такими же будут, ничем не лучше.

- Ты, Варенька, не права. Все зависит от воспитания. Какими вы воспитаете детей, такими они и вырастут. Все зависит от родителей.

- А мне кажется, что все зависит от наследственности.

- Это совершенно не так. Вот послушай, я расскажу историю из своей жизни. Дедушка, у которого я воспитывался, до сих пор для меня роднее родного. Он был очень образованный человек, хотя и работал последнее время простым кузнецом. Он много читал, приучил и меня к этому. У нас в доме была очень большая библиотека. Она собиралась несколькими поколениями, и книги там разного профиля. В свободное время дедушка брал с полки какую-нибудь книгу и допоздна читал, заставляя, и меня это делать. Я сначала с неохотой относился к этому, потом привык и втянулся, и теперь без хорошей книги я просто скучаю. Так вот, однажды я заметил, что дедушка читает часто одни и те же книги, а другие, прочитав один раз, ставит на полку и уже не возвращается к ним. Я спросил об этом деда, он ответил, что перечитывает книги, в которых заключена мудрость человеческая. Он снял с полки несколько книг и показал их мне. Это были библия и несколько книг с высказываниями древних философов, пророков и святых людей. Надо сказать, что дедушка никогда не оставлял мои вопросы без подробного ответа. Как бы он не был занят, он садился и как со взрослым говорил со мной. Он подробнейшим образом объяснял интересующую меня тему, и только убедившись, что я достаточно понял, принимался за свое дело. Иногда, видя, что я из-за возраста еще не понимаю, он старался объяснить мне на примере. Так было и в тот раз. Он взял одну из этих книг и, открыв ее произвольно, протянул мне.

- Вот здесь, – он ткнул пальцем в книгу показывая, где читать – прочитай все внимательно и вслух. Читай вдумчиво, анализируя каждое прочитанное слово. Когда закончишь читать и анализировать, скажешь мне, что ты понял, а что не совсем понятно. Я постараюсь тебе помочь разобраться в этом.

Я по настоянию деда стал читать. Там было написано «Пища духовная». Вот эти строки: