Антон долго всматривался в этот портрет. Лицо его стало темным, дрожали руки. Придя в себя, он тихо произнес:

- Посмотри Лариса, это портрет моей мамы.

- Этот портрет появился у него на столе на следующий день после похорон мамы. Этот ублюдок не дождался даже девяти дней.

- Я хорошо запомнил ее облик.

- Как ты можешь это утверждать? – не выдержал Белов. – Ты не можешь помнить свою мать.

- Помнишь, Лариса – не обращая внимания на слова Белова, Антон продолжил, – я тебе рассказывал, когда меня укусила змея в Эфиопии? Тогда именно этот образ показал мне пещеру, где я укрылся на долгих две недели. Только благодаря маме я остался жив, – затем обратился к Белову. – Значит, ты ее так любил, что решил свою месть обратить против меня?

- Да, да, да. Я любил ее, а она предпочла моего брата. Я ненавидел своего брата и ненавижу тебя!

- Бедненький ты мой. Посмотри, какая ненависть тебя гложет. Я могу понять твою ненависть ко мне, но ведь ты убил множество людей, совсем не связанных со мной. Я знаю, что именно ты собственными руками убил мою жену и грудного еще ребенка. Ты пытался всю свою жизнь мстить мне, но что плохого сделали другие люди, в частности твои дети и жена. За что их ты решил убить?

Белов вдруг обмяк, он догадался, зачем весь этот разговор. Он понял, что живым его не оставят, а разговор этот нужен, чтобы возбудить ненависть к нему его дочери. Чтобы в будущем она не сожалела о свершенном акте возмездия.

- Почему ты убил старую цыганку, она была больна и стара, и не представляла для тебя угрозы?

- Я в то время, – начал говорить он уставшим голосом, – уже знал о твоем существовании, так как знал о беременности Рады, и предполагал рождение ребенка. Я также знал, что убили Раду и Максима, но про ребенка разговора не было. Я следил за вздорной старухой, зная, что не зря она оказалась в той глухомани, наверняка она ищет ребенка. Цыгане – это не милиция, и даже не КГБ. У них связи по всей земле. Я видел вашу встречу на вокзале. Жаль, что предотвратить уже не мог, но понял, что старуха многое тебе рассказала. Я хоть и не боялся твоей мести, уж слишком разным у нас с тобой был жизненный статус, чтобы бояться, но, тем не менее, решил оставить тебя в поле моего зрения. Старуху я убил, не могу сказать почему. Может, просто разозлился на нее, а может на себя. Сам не знаю. Твою жену с сыном я убил, сбросив вовремя камень на дорогу. Хорошо получилось, списали на несчастный случай. Да, я пока был молодой не считался ни с чем для достижения своей цели. Я по головам шел, но достиг и власти, и уважения, и богатства. Я достиг всего, чего хотел.

- Ты не этого достиг, ты достиг одиночества, ненависти и презрения. Но это и так понятно. Ты расскажи, зачем ты уничтожил собственными руками всю свою семью?

- Эх, если бы я все делал своими руками, вы бы сейчас здесь не стояли. Да, ты прав. Пока я по молодости делал все сам, все было хорошо. Но, достигнув определенного положения, я стал грязную работу поручать своим людям, и как видишь, не все гладко получалось. Все началось с того, что мой сын оказался слюнтяем и встал у меня на дороге. Я не стал это терпеть и устроил ему командировку в Африку, а следом отправил Волкова. Он сделал свое дело, но оказалось не так чисто как мне хотелось. Пошли слухи. Я пресекал их, как мог, но моя жена уперлась и стала напрямую обвинять меня в убийстве сына. Я случайно узнал, что она через знакомых решила возобновить расследование. Этим она подписала себе смертный приговор. Но и здесь прошло не совсем гладко, если этот чертов брат водителя докопался до правды. Пришлось и его устранить. А тут как рок какой-то. Эти придурки не могли нормально застрелить его. Когда пришли забирать, он оказался еще живым. Тут мне доложили, что Ларису видели возле сарая. После этого она стала избегать меня, не смотрела мне в глаза. Я, естественно, сопоставив все за и против, догадался, что она имела разговор с покойничком, и тот успел ей многое рассказать.

- Тогда настал ее черед записаться в покойники?

- Да. Я настоял, чтобы она поехала с нами на охоту.

- Понимаю. Убить ее даже рядом с домом было нельзя. Ты решил это сделать подальше от Москвы.

- Здесь и так земля полнилась различными слухами, а так, уехала в неизвестном направлении. Многие знали, что она частенько пропадала, когда на месяц, а иногда и больше.

- Но тебе и на этот раз не повезло, она осталась в живых.

- На этот раз виноват Волков. Этот парень предан мне, и у меня не было от него никаких секретов. Он выполнял любое мое желание, не рассуждая и не спрашивая зачем. Он знал, зачем мы летим над тайгой. А когда я убил одного из моих охранников, летчики занервничали. Волков выбросил труп охранника, и дурак не дождался, чтобы я застрелил эту шлюху, выбросил и ее. Как видишь, все нужно делать своими руками.

- Теперь что же, прикажешь пожалеть тебя?

Договорить Антон уже не успел. Раздался выстрел. Лариса с ненавистью смотрела на отца. Ее лицо было белее свежего снега, а руки тряслись от разыгравшейся истерики. Антон медленно забрал пистолет из ее рук, затем крепко прижал ее к себе. Вскоре она вся затряслась в рыданиях. Так они простояли несколько минут. Наконец, он решил прервать этот драматический процесс. Резко отстранил ее от себя и грубо приказал.

- Довольно слез. Ты сделала то, зачем пришла. Теперь вздохни несколько раз полной грудью и приступай к делу. Насколько я помню, ты хотела собрать какие-то вещи и свои сбережения.

- Ничего мне не надо, – она явно начинала ясно мыслить, – то не деньги, а крохи. Я возьму его деньги из сейфа.

Она, не глядя в сторону лежащего на диване отца, надев перчатки, подошла к его столу, достала ключи. Сейф оказался спрятанным за огромным портретом хозяина дома. Нижняя половина сейфа была заполнена аккуратно сложенными пачками денег в разной валюте, а верхняя – стопками различных документов. Видя такое богатство, Антон сказал:

- Лариса, ищи сумку и набирай столько, сколько сможешь унести, только не бери лишнего. А я улику принесу. Только смотри, не попадись на глаза охранникам.

- Охраны в доме больше нет. О каких уликах ты говоришь?

- Принесу того борова, что в вестибюле сидит. На него все спишем.

Лариса убежала искать сумку. Антон, взвалив огромную тушу охранника себе на спину, внес его в кабинет. Через пару минут вернулась Лариса, она несла не одну, а две сумки. За это время Антон осмотрел тело Белова. На удивление Белов был еще жив, но без сознания, и в очень плохом для себя состоянии. Антон видел, что пуля, выпущенная Ларисой, не совсем достигла цели. Пуля не задела сердце, но повредила аорту, это было видно по тому, как кожа меняла свой цвет. От красноватого оттенка, результатом которого было повышенное давление, она становилась бледным. На лицо было обильное, внутреннее кровотечение.

Лариса тем временем набивала сумки деньгами, выбирая при этом только доллары. Набив полные сумки, она с сожалением заметила.

- Черт возьми, в эти сумки вошла только половина, жаль оставлять, ведь все равно растащат.

- Не надо жадничать, сестричка. То, что в сейфе останутся деньги, это нам на руку. Сейчас, если ты готова, то мы будем прятать свои следы.

- Я готова. Отпечатков моих, я думаю, здесь нет, я все делала в перчатках, а ты, вроде ни к чему не прикасался.

- Я не то хотел сказать. Пойми, будут работать эксперты, нам необходимо направить их по ложному пути. Слушай, у отца есть оружие?

- Да. У него в столе Беретта.

- Замечательно. Давай его сюда.

Лариса достала пистолет. Антон тем временем, поставил охранника на ноги, перед открытым сейфом. Он потрепал его по щекам, и пока тот приходил в себя, приказал Ларисе поддерживать его, чтобы он не упал. Затем сам присел рядом с Беловым и, вложив в его руку пистолет, своей рукой, нажал палец Белова на спусковом крючке. Выстрел был точен. Пуля, попав в затылок, пробила череп, и пропала в недрах сейфа. Тело охранника рухнуло рядом с Волковым. Затем он вытер пистолет Ларисы платком, и нанес на него множество отпечатков, руками охранника, после чего сунул пистолет в его карман. Несколько пачек денег бросил на пол, а одну пачку вложил в руку охранника.